Неистовство (СИ) - Дарк Элизабет - Страница 25

— Ты мне не обуза, а приятная компания, — улыбнулся капитан.

Такое отношение не могло не льстить Санасу. Никан будет опекать его и охранять, как зеницу ока, что не могло не радовать. Оставалось только надеяться, что Сану не придется применять силу проклятого ради защиты самого Никана. Капитан, конечно, показал немалую сноровку в схватке в лесу, но ведь даже на старуху бывает проруха.

«Кстати, об этом…»

— Ты ведь говорил, что будешь просить отряд на поимку того оборотня.

— Оборотень уже далеко. К тому же, выслеживание стаи поручили другому отряду. Якобы у них меньше причин действовать импульсивно, пытаясь отомстить за погибших товарищей, — недовольно процитировал капитан.

— Зная тебя, ты вряд ли стал бы мстить.

— Вот именно. Я лишь хотел устранить его. А еще мне кажется, они не восприняли мои слова серьезно и не поверили, что могут быть настолько огромные и при этом разумные оборотни. Отправили за стаей такой же отряд, как наш. Если они найдут того проклятого, в живых мало кто останется.

«Не найдут, Ник, не переживай».

— А кто такие перевертыши? — решил перевести тему Сан.

— Проклятые, которые могут принимать вид чего угодно — живого и неживого. Может стать опасным хищником, а может стулом.

— Удобно, — хохотнул Санас. — А как по-настоящему выглядит?

— Как человек с темно-серой кожей и зелеными горящими глазами, без волос и болезненно худощавый. Передвигаются в основном на четырех конечностях. Жутковатое зрелище на самом деле, — поморщился Никан.

— Утопленники красивее выглядят?

— Не сказал бы, — поперхнулся капитан. — Они не только выглядят не особо привлекательно, так еще и источают запах, который разве что навозным мухам может нравиться. На самом деле в этот раз оба задания не особо мне симпатичны.

— Задание с казнью семьи оборотня тебе больше понравилось? — тихо спросил Сан.

Капитан серьезно посмотрел на друга:

— Ты ведь знаешь, я не хотел их казнить. Но ослушаться старейшину — означает быть изгнанным из церкви, опозорить семью и стать преступником, изменившим церкви.

— А в твоем случае — опозорить Верховного, — добавил Сан.

Командир кивнул.

— Скажи, а у всех проклятых горят глаза? — снова перевел тему Санас. — Все, кого видел, этим отличались. И ты снова сказал про горящие глаза у перевертышей.

— Почти у всех. Есть, конечно, исключения. Некроманты, например, этим отличились. У них глаза полностью черные.

«Точно, у Картера же черные глаза. Интересно, как он там?»

На ночном привале охотники то и дело поглядывали на молебника. Зачем он отряду никто из них не понимал. К тому же с ним постоянно о чем-то болтал командир.

— Извините, — перебил их подошедший к друзьям мужчина со шрамом на все лицо.

Парни замолчали и повернулись к нему.

— Что такое? — спросил капитан.

— Зачем с нами титулованный молебник?

— Я здесь по распоряжению старейшины и только, — ответил Санас.

— Он здесь для изучения нежити. Так что нам нужно его защитить от любых опасностей.

— А старейшина не подумал, что такой человек будет нам обузой? — без стеснения спросил охотник.

— Я о том же говорил, — улыбнувшись, хмыкнул Санас и посмотрел на Никана.

Тот смерил охотника недовольным взглядом:

— О чем думает старейшина — его дело. Наше — выполнять его распоряжения. Ни больше ни меньше. Он распорядился, что этот молебник должен идти с нами и его приказы ставятся на уровень с моими. Ваше дело выполнять. Все ясно?

— А если ваши приказы разойдутся? — хохотнул какой-то парень у костра.

— Не разойдутся, — ответил Санас, удивленный таким поворотом событий.

Когда охотник отошел, явно не удовлетворенный ответом, Сан наклонился ближе к капитану и шепотом спросил:

— Это ты посодействовал насчет приказов?

— Нет, — отмахнулся Ник. — Тисан сам так решил. Мол, вдруг у тебя какие идеи появятся по поводу усмирения нежити, без убийства.

— Вот как…

К закату следующего дня отряд беспроблемно добрался до деревни Волчанка. Их встретил староста — преклонного возраста мужчина с лысиной на затылке, который сразу же пригласил охотников в гостевой дом. Там двое юных мальчишек заперли за охотниками дверь на тяжелый засов и закрыли все окна.

— Зачем такие меры? — удивленно спросил Никан, садясь за стол со старостой.

— Так ведь мертвецы вылезают, уважаемый. Их много. Надо оно вам? Завтра с утра и начнете разбираться, почему они лезут.

— Как же мы узнаем причину, если не увидим их, батенька? — ответил Никан. — Расскажите мне, с чего все началось, а потом мы уйдем, несмотря на мертвяков.

— Началось все недели две назад, когда у нас ведьму тута сожгли, — почесал макушку старик.

«Опять все из-за женщины, — подумал Санас, вспоминая Аниту. — Опять кто-то мстить решил. Как будто себя вижу со стороны в этом горе-мстителе».

Парень разочарованно нахмурился.

— Вы сами сожгли ведьму что ли? — переспросил Никан. — И кто вам сказал, что она ведьма?

— Дык, она постоянно в лесу ошивалась и чего-то варила у себя в лачуге. Все ее стороной обходили. А когда померла ее бабка, а потом ожила, вообще все ясно стало.

— Ведьмы не умеют оживлять умерших. Проклятье, — процедил сквозь зубы уже начавший злиться командир.

— Да ведьма она была, точнехонько! — вступилась за старосту его жена, сидевшая неподалёку у печи.

— Дальше что? — рыкнул капитан. — Сожгли вы девицу, что потом?

— Ну, закопали останки за кладбищем. И буквально через пару дней трупаки из болот полезли, бродить стали везде. А как кого живого увидят, так жрать кидаются. Страшные.

— Почему вы заявили, что именно утопленники к вам повадились?

— Да потому что из болот лезут, говорю же. Это явно магические твари, — шепеляво ответил староста. — На кладбище-то мы только прах да останки хороним.

— Ясно, — капитан замолчал, переваривая услышанное. — Что думаешь, Сансет?

— Думаю, никакой ведьмой девушка не была, — ответил тот. — Была травницей, лечила тяжелобольную бабушку. Суеверные жители решили, что она ведьма и устроили самосуд. И теперь кто-то, кому она была дорога, стал нежитью, или возможно уже был ею, и решил отомстить деревне.

— Вероятнее всего…

— Где жила девушка? — обратился Санас к старосте. — И что стало с бабушкой после ее гибели?

— Померла сразу же. Ведьма, говорим же. Как ее магии не стало, так и бабки не стало.

Никан недовольно рыкнул, уставившись на старосту:

— Жила где?

— Да на северной окраине, уважаемый. Домик пустует, бабку мы тоже сожгли.

Никан зло выдохнул, махнул отряду рукой, и пара охотников убрали с двери массивный засов. Капитан вышел на улицу, следом — Санас с отрядом. Двери за ними быстро захлопнулись. Солнце уже зашло, на землю опустился неестественный зеленоватый туман. В воздухе сильно пахло сыростью. Санас поморщился и двинулся вслед за Никаном, который уже отправился на северный край деревни. Все окна и двери домов были крепко заперты, как обычно бывают заперты дома в Черную луну. Дойдя до нужного домика, весь отряд зашел внутрь, чтобы не привлекать лишнего внимания нежити. Взору предстала кухонька обычной старенькой лачуги. На стенах висели связки сухих трав, в печи стояла большая кастрюля с прокисшим заплесневелым супом, на столе пылились немытые тарелки и кружки. Санас уловил тонкий цветочный запах и отправился по нему, пока отряд осматривал кухню. Он прошел в маленькую комнатенку. Из мебели там стояли всего лишь одна кровать, небольшой стол со стулом и открытый сундук с одеждой. На столе лежала маленькая книжка в мягкой коричневой обложке. Санас открыл книжицу, закладкой которой служила засушенная желтая ромашка. И сразу понял — перед ним дневник девушки. Ромашка все еще источала приятный запах, который никак не вязался с окружающей обстановкой. Парень перелистал несколько страниц назад, бегло проходя глазами по строчкам чужой жизни.

— И что мы тут ищем, собственно? — спросил один из охотников.