Мой папа - суперзвезда (СИ) - Резник Юлия - Страница 9

— Ну, забирайтесь…

— Давай уж на ты. И не забывай, что я — твой пациент. А не кумир, до которого ты дорвалась, — вроде бы шутя, заметил Санин, неторопливо взбираясь на стол. Большинство людей при этом выглядели бы довольно нелепо. Но это была история не про него. Литые мускулы перекатывались под загорелой кожей, и девушка наблюдала за их скольжением, как под гипнозом. Совершенно не в силах отвести взгляд.

— Аня!

— М-м-м?

— Ты же не делаешь сейчас то, о чем я думаю? — подозрительно осведомился Влад, когда повисшая в комнате тишина затянулась.

— Больно надо, — пробурчала девушка, — просто жду, когда можно будет приступить.

— А вот и я… У него там чего только нет. И кукурузное масло, и репейное… Вот тут масло из виноградных косточек и…

— Из виноградных косточек подойдет, — оборвала Аня певицу и забрала из ее рук пузырек. — Вы будете присутствовать при процедуре?

— А что? Я могу помешать?

— Нет. Если Владислав Александрович не прочь при вас оголить свою пятую точку…

— Нефёдова! — теперь уж пришла очередь Ани заткнуться, — начинай, а?!

— Мы, пожалуй, и правда пойдем, да, Лешка? — улыбнулась Майя сыну. — Хотя зрелище могло быть занятным, — она поиграла бровями напоследок и пошла к выходу. Санин в ответ громко фыркнул. А Аня поняла, что так и не удовлетворила своего любопытства. Кем была для него эта женщина? Попробуй его разбери. Видно, что между ними крепкая, давно устоявшаяся связь. Но у хороших приятелей или в сработавшемся коллективе тоже могли быть отношения подобного рода. Наверное… Или ей просто хотелось так думать.

Да с чего хотелось-то?! Брр-р-р! Аня с психом отвинтила пробку на небольшой бутылочке масла. Пробка отскочила и покатилась по полу. Тяжело вздохнув, Аня отставила открытую бутылочку подальше и, обойдя стол, наклонилась, чтобы поднять крышку. Без задней мысли она выпрямилась и наткнулась на изучающий темный взгляд. Влад снял очки, и теперь морщинки у его глаз стали еще заметнее.

Столько лет прошло, а Аню все равно до костей пробирал каждый направленный на неё Владов взгляд. Когда-то она была готова кожу с себя содрать, чтобы он смотрел на нее, не отрываясь. Чтобы он видел её одну. А теперь почему-то разозлилась от этого. А может, и не от этого вовсе, а от того, что сама все так же остро на него реагировала. Так остро… почти болезненно.

— Эй! Эй! Полегче… — возмутился Санин, когда она начала его основательно разогревать.

— Терпи! Мужик ты или кто? Я тебя нормально… сейчас поворочаю. Чтоб не думал, что… я тебя лапаю… — пыхтела Аня, разминая его изо всех сил. Санин чертыхался, выдыхал с шумом воздух, когда она посильнее надавливала, и даже хрипло стонал. Аня так разошлась, что забралась на него сверху. И вроде бы в этом не было ничего такого… Была и такая техника… Тайский массаж, например, только так и делался, и это чистая правда. Вот только вряд ли тайские искусницы, массажируя своего пациента, чувствовали то, что ощущала Аня, прижимаясь промежностью к крепкой заднице Санина. Вряд ли их тело сладостно сокращалось, наливалось соками и пульсировало. Совершенно неожиданно для себя Аня так завелась, что это стало настоящей проблемой. Она поднималась повыше, массируя плечи, опускалась вниз… И эти с виду целомудренные, а на деле порочные до невозможности движения сбивали ее дыхание и заставляли хотеть большего. Еще большего… и еще…

Чувствуя, что абсолютно утратила контроль над ситуацией, Аня слезла с Санина. Трясущимися руками взяла еще одну простыню из заранее приготовленных и накрыла той Влада. Ее щеки полыхали, как языки пламени. Чувствуя себя грязной озабоченной нимфоманкой, девушка потупила взгляд.

— Пойду, вымою руки… А вы полежите пока.

Бежать! Ей хотелось бежать до монгольской границы. Бросить все, к чертовой бабушке, и улепётывать от того, что произошло. Глядя в шальные глаза собственного отражения, Аня набрала полные пригоршни воды и плеснула в разгоряченное, покрытое тонкой пленкой испарины лицо. Вода оказалась неожиданно холодной, как если бы подавалась из скважины, а не из всем привычного центрального водопровода. Впрочем, может, так оно и было. Дом Санина стоял на отшибе, и тянуть сюда коммуникации вряд ли имело смысл. А еще это было довольно затратно.

— Боже, о чем ты думаешь, дурочка? Какой водопровод? Какое затратно? — простонала Аня, не без основания полагая, что шумящая в кране вода поглотит этот звук.

Низ живота тянул. Девушка переступила с ноги на ногу в попытке ослабить напряжение, но это не помогло. Влажные насквозь трусики неприятно впивались в кожу. Никогда за всю свою двадцатипятилетнюю жизнь она не испытывала такого острого, болезненного желания, но нисколько не сомневалась, что это оно и есть.

Нет, Аня не планировала хранить верность Владу, как монахиня-иезуитка. Так вышло случайно. Просто сначала она была в него влюблена, а потом… Потом у Ани не оставалось ни времени, ни сил на мужчин. Учеба, работа, Васька, умирающая мать… Где здесь лишнему времени взяться? Да и какой дурак захотел бы с ней разделить эти заботы? Вряд ли бы такой нашелся. Вот и вышло, что в свои двадцать пять Аня Нефёдова оставалась девственницей. Вполне возможно, последней двадцатипятилетней девственницей на планете. И не то, чтобы её организм был с этим согласен.

Вот! Наверное, все дело в этом…

Бросив последний взгляд в зеркало, Аня торопливо вышла из ванной. В глубине дома слышались тихие разговоры и звуки гитары. Трусливо прячась от необходимости снова встретиться взглядом с Саниным, девушка вышла на веранду. С жадностью вдохнула аромат петуний и прогретой солнцем воды. Дело близилось к вечеру. И, наверное, её первый рабочий день можно было считать оконченным, если бы она нашла в себе смелость спросить об этом. Постояв еще немного, любуясь местным умиротворяющим пейзажем, Аня собрала в кулак все свое мужество и вернулась в дом.

— Не пойму, почему ты не хочешь попробовать. Это могло быть занятно.

Аня остановилась, прислушиваясь к голосам.

— Кастинг? Да брось. Все эти шоу — полная херня.

— Зато отличный шанс засветиться. Ты только подумай, Влад. Три часа в прайм-тайм на одном из центральных каналов… Двадцать выпусков… А от тебя практически ничего и не требуется.

— Май, ну, кто сейчас смотрит телевизор, а? Ты знаешь, какая там возрастная аудитория? Пятьдесят пять плюс. Эта публика тупо далека от моей музыки.

— А в интернете? Ты знаешь, сколько просмотров набирают эти программы в интернете? Мы со Стасом смотрели. Миллионы. Понимаешь?

— Хм, не помню, чтобы ты когда-нибудь так на меня наседала, — голос Влада окрасило удивление, он взял низкий аккорд и снова принялся перебирать струны.

— Я и не наседаю. Просто парни загорелись этой идеей. Я думала, тебе она тоже понравится. В конце концов, ты же не будешь пропадать в студии безвылазно? Почему нет?

— Я не знаю, Май, правда. Там ведь будут не только талантливые ребята. Фрики, бездари… все, кому не лень. Ведь это развлекательное шоу. А я, ты в курсе, не отличаюсь терпением и за словом в карман не лезу.

— Ну, вот и будешь злым полицейским. Им как раз такого недостает в жюри. Лешка, оставь этот провод! — тут Майя переключилась на сына.

— Эй, дружок, это и правда лучше не трогать. Ну-ка, иди ко мне! — вторил ей Влад.

— Неть…

— Нет? Ах, ты ж маленький проказник, сейчас я кого-то к-а-ак догоню!

Лешка с громкими криками вылетел из открытой настежь двери студии. Ну, это уже потом Аня поняла, что это была студия. Тогда девушка этого не знала.

Сделав вид, что она только-только подошла, Аня встретилась взглядом с Владом, который, состроив страшную морду, бежал за ребенком. Санин смотрел на Аню в упор, она же старательно отводила взгляд, к смятению которого прибавилась щедрая порция заскорузлой обиды. Её Васька тоже любила дурачиться…

— Я бы не советовала вам делать резких движений, — сухо заметила девушка. Влад лишь приподнял бровь, продолжая все так же, с интересом, её разглядывать.