Мой папа - супергерой (СИ) - Резник Юлия - Страница 39

— В актовом зале дети, — прохрипел Иван Петрович, прежде чем отключиться.

Как будто Мат сам этого не знал! Ни на секунду больше не задерживаясь, он побежал вверх по лестнице. Матвей находился в пролете между первым и вторым этажами, когда прогремел взрыв. Мужчина пригнулся и, что есть сил, стиснул зубы. Уши заложило. Сердце колотилось, как сумасшедшее, адреналин тёк по венам, заглушая все. Даже страх.

К счастью, на пути следования не было новых жертв. Но это не означало, что подонок не добрался до цели. Матвей сглотнул и осторожно, вжавшись в стену, выглянул в коридор. Стрелок как раз ступил в распахнутые двери актового зала. Веселый бесшумной тенью пронесся по коридору, но все равно опоздал на какую-то долю секунды. Прежде чем он вырубил нападающего, прозвучали новые выстрелы. Что он почувствовал в этот момент? Вряд ли опишешь словами. Это была далеко не первая операция по освобождению заложников, в которой он принимал участие. Но никогда еще в их числе не было его собственного ребенка. И любимой женщины… И хотя для сотрудников спецназа жизнь заложников всегда находится в абсолютном приоритете, в тот раз эти приоритеты были как никогда понятны.

Дико озираясь по сторонам, Матвей выхватил взглядом Оксану.

— Раненые есть? Все целы?

Шум… гам, плач и крики, но вроде бы пострадавших не обнаружилось.

— Папа! — закричала Лилька и со всех ног рванула к нему, растирая кулаками заплаканные глаза. От облегчения ноги мужчины подкосились. Он подхватил дочь на руки и зашептал в растрепанные волосы:

— Все хорошо, все хорошо, моя девочка…

В открытые окна ворвался звук сирен. Практически тут же у Матвея зазвонил телефон.

— Да, — рявкнул он, одной рукой удерживая дочь, а взглядом — не отпуская взгляда Оксаны.

— Майор Веселый, с вами говорит…

Матвей не стал дослушивать. Сделал шаг, другой… Опустился перед любимой женщиной на колени. Шаря взглядом по ее лицу, проговорил отчетливо в трубку:

— Преступник обезврежен. Можно начинать эвакуацию.

С ресниц Оксаны сорвалась слеза и, упав на фарфоровую бледную щеку, покатилась вниз.

— Ты как? — прошептал Веселый, стирая хрустальную каплю пальцем. Адреналин схлынул, и страх прошелся по телу мелкой, противной дрожью.

— Мне нужно в больницу.

Взгляд Матвея метнулся вниз. Руки разжались, выпуская ревущую дочь, и скользнули по хрупкому женскому телу, осторожно его ощупывая.

— Маленькая, ты же не ранена? Нет?

— Нет. Но, похоже, у меня маточное кровотечение. Я… беременна, — всхлипнула Оксана, не сводя с Матвея наполненных смертельных ужасом глаз.

«Маточное кровотечение… Я беременна…» Мат моргнул. Смысл слов дошел до него с опозданием. Практически тут же зал заполонили люди в масках.

— Стрелок на полу, — проорал Веселый.

Главный в группе кивнул, и зычным голосом приказал детям следовать за ним. Внизу уже дежурили скорые и группа психологов.

— Дети в нише…

— Что?

— В нише за сценой дети. Нам удалось спрятать… — Оксана не успела договорить. Отключилась. Матвей в страхе подхватил её на руки.

— Лиля, пойдем за мной! — скомандовал дочери, игнорируя разливающийся за грудиной холод.

— Нам нужны будут ваши показания, — остановил его движение человек в маске.

— Вы их получите сразу же, как только я удостоверюсь, что с моей женой все в порядке.

— Оставайтесь на связи, — нехотя кивнул главный, что, наверное, предполагало, что Матвею дали немного времени. А на деле… на деле следователи тупо последовали за ним в больницу. И пытали все то время, что он сидел под палатой в ожидании приговора.

Беременная… Она беременная! У них будет ребенок. Сын или дочь… Непременно с ее глазами. Никак иначе. Он даже мысли не допускал, что они могут потерять своего малыша. Он не допускал даже мысли…

Осмотр Оксаны затянулся на целую вечность. Самые долгие минуты в его жизни. Самые страшные. Он прижимал к себе дочь, отвечал на вопросы следаков, а сам… умирал тысячей самых изощренных смертей, едва удерживая себя на месте. Сил ждать просто не было. Хотелось ворваться в палату и…

Матвей вскинул голову, оборвавшись на полуслове, и вскочил. Из палаты, наконец, вышел врач. Наверное, Мат выглядел совсем сумасшедшим, когда прохрипел:

— Как она? Что с ребенком?

— С Оксаной Владиславовной все хорошо. Да и ваш парень тоже в полном порядке. Дерется… — усмехнулся мужчина.

Матвей моргнул. Какой парень? — подумал он, — они что здесь, с ума посходили? Будто угадав, какое направление приняли его мысли, доктор коротко хохотнул. Похлопал взволнованного папашу по руке и пояснил:

— У вас сын будет. Не знали?

Матвей растерянно покачал головой. Перевел взгляд на дочку. Заплаканная и измученная, сейчас она выглядела к тому же страшно разочарованной.

— Сын? Но я же сестру хотела, — раздосадованно пробормотала девочка, вызвав смех всех присутствующих. И даже Матвей устало хмыкнул. Провел по волосам ладонью. Тронутый почти до слез… и такой счастливый.

— Я могу к ней зайти?

— Можете, но ненадолго. Мы вкололи вашей жене успокоительное.

Не дослушав врача, Матвей кивнул и медленно приоткрыл дверь в палату.

Оксана лежала на высокой больничной кровати. Ее глаза были закрыты. Длинные густые ресницы отбрасывали колеблющиеся тени на щеки. Матвей подошел поближе. Сел на стул и, не в силах больше держать спину прямо, склонил голову на постель. Почему-то хотелось плакать. Никогда в жизни не хотелось, и вот тебе на. Мат тяжело вздохнул. Потерся лицом о ее бедро. Накрыл широкой ладонью низ живота и снова судорожно втянул воздух. На голову опустилась женская ручка. Пальцы зарылись в отросшие волосы и нежно-нежно погладили.

— Прости меня. Пожалуйста, прости…

— Давно уже.

Матвей кивнул, прижимаясь лицом к животу. Сжал в кулак простынь. Его рвало на части то, что происходило. Эмоции были такими сильными, что казалось — не выдержит и действительно разревется. При ней… Как дурак…

— Спасибо, — просипел через силу.

— Пожалуйста, — всхлипнула Оксана. — И спасибо тебе за то, что нас спас.

— Восемь раненых…

Оксана перевела дыхание. С шумом выдохнула.

— Не вини себя…

— Если бы я остался в школе, ничего бы такого не случилось.

— Ты не мог предугадать того, что произойдет! — горячо запротестовала Оксана, — никто не мог! С Мишей постоянно работали психологи, но…

— Он просто слетел с катушек.

Это началось, похоже, сразу после того, как парню выдвинули обвинения в распространении наркотиков. А может, гораздо раньше, когда он только-только влез в это дело. К тому же, в ходе следствия стало известно, что Курянский страдал от физического насилия, становясь боксерской грушей для неуравновешенного отца. Обозленный, кажется, на весь мир парень долго и методично планировал свое преступление. А потом просто хладнокровно воплотил его в жизнь.

— Как же страшно…

— Не думай об этом. Пожалуйста… Главное, что не произошло самого худшего. Все живы. И ты молодец… Всё правильно сделала. Знаешь, как я тобою горжусь?

Оксана тихо заплакала. Переплела пальцы с Матвеем и поцеловала его ладонь.

— Я очень испугалась. Очень… И только тогда дошло, как много времени я потратила на то, чтобы осознать, что этого времени больше нет! — Оксана всхлипнула. Дверь снова открылась. В палату заглянула Лиля.

— Лилечка…

Малышка шмыгнула носом и сделала шажочек к кровати.

— Врач сказал, что у нас будет мальчик, — с презрением в голосе оповестила Оксану девочка. Та сжала дрожащие губы и перевела взгляд на Матвея.

— Правда? А мне… мне доктор сказал только, что все хорошо.

Матвей кивнул:

— Сын… Сказали, что это мальчик. — Не выдержал. Отвернулся, потому что сдерживать слезы, не оставалось уже никаких сил. Оксана чуть сильнее сжала его ладонь. Чтобы отвлечься и не испортить момент собственной слабостью, Матвей пошутил: — Лиля не в восторге, а я…

— А ты?

— Ну, что я? Выбор-то небогатый. Пока берем, что дают. А потом… Наверное, придется-таки поднапрячься и сделать Лильке сестру.