Мой папа - супергерой (СИ) - Резник Юлия - Страница 26

— Маленькая…

Повернул ее лицом к себе, осторожно обхватив пальцами подбородок. Стащил очки. И прикоснулся губами поочередно к глазам, порозовевшим скулам, губам… не зная, чем еще ей помочь, как утешить? Она ведь говорила, что просто не будет. И о чувствах своих говорила, а он… он не понял. И оттого так невыносимо остро было сейчас понимать, что это все ради него. Сильная, смелая, отчаянная… Его! Его женщина…

— Ты никогда не пожалеешь. Клянусь…

Она слабо улыбнулась, касаясь своими губами его. Качнула головой, соглашаясь, и прошептала:

— Только не торопи меня, хорошо? Мне… нужно как-то это все пережить.

— Не буду.

— Тогда поедем, а то мама терпеть не может, когда опаздывают.

Поскольку Оксане нужно было переодеться, они заехали к ней. Матвей уже видел её и в деловом костюме, и в повседневной одежде на пикнике, а вот в нарядном платье она предстала перед ним впервые. И это было очень красиво. Насыщенный лазурный цвет оттенял синеву глаз, серебристый поясок подчеркивал тоненькую талию, а добротная ткань ладно обтягивала выпуклости и изгибы.

Пообещав, что не будет ее торопить, Матвей ограничился лишь коротким поцелуем. Но все равно Оксана заметила полыхающий в его глазах голод. Её щеки порозовели. И почему-то именно в тот самый момент мужчину окончательно отпустило. Не могла она быть замешанной в грязи. Слишком чистой была, слишком неиспорченной. Его девочка… Его!

— Почему ты так на меня смотришь?

— Пообещай мне…

— Что?

— Быть со мной честной. Пообещай, что ничего и никогда не станешь от меня скрывать.

Оксана удивленно моргнула. А потом осторожно погладила его по лицу:

— Я не Лилу, Матвей… Я не стану тебя обманывать.

Вообще-то он совсем не это имел в виду. Но откуда ей было знать? Выводы Оксаны были довольно логичными, а потому Матвей просто кивнул. Перехватил её холодную ладошку и с силой прижал к губам.

На дальнейшие сантименты времени не осталось. Им еще следовало заехать в цветочный, потому что Матвей не мог приехать в гости к возможно будущей теще без букета цветов. Когда он озвучил эту мысль вслух, Оксана, кажется, совсем растерялась. А потом сжала чуть сильней его ладонь, лежащую на коробке передач. Кажется, этим чертовым букетом он заслужил плюсик не только в глазах Оксаниной матери.

— О, а вот и мой младший…

Матвей выровнял колеса и посмотрел в указанном направлении. Чуть в стороне от них парковался большой внедорожник.

— Брат?

— Ага. Игорь…

— Бизнесмен?

— Кто, Игорек? Нет. Он безалаберный балбес…

— А по машине так и не скажешь.

Оксана вздохнула:

— Это ему родители помогли купить. Может быть, даже еще и кредит не выплатили.

— Кажется, тебя это не слишком радует.

— Скажем так, я считаю, что мужчины его возраста уже сами должны оплачивать собственные игрушки. Но Игорю этого не понять. Он никогда и ни в чем не знал отказа.

Оксана вышла из машины прежде, чем Матвей нашелся с ответом.

Брат Оксаны был совсем на нее не похож. Широко улыбаясь, он пожал Матвею руку и представил жену. А потом открыл заднюю дверцу, чтобы помочь выбраться сыновьям. Один, второй, третий… Заметив удивление, очевидно, проступившее на лице спутника сестры, Игорь улыбнулся. Вскинул ладони вверх:

— Это все! Честное слово.

Оксана с Матвеем переглянулись и рассмеялись. Старший из мальчишек подскочил к ней и принялся тараторить о чем-то своем, важном. Так, шумной толпой, они и ввалились сначала в подъезд, а потом в тесную прихожую. Разувались по очереди и проходили в комнату, где уже был накрыт стол.

— Ой, какие цветы! Это вам Оксана, наверное, подсказала, что я ирисы люблю? — восторгалась Надежда Александровна, — Влад! Владик, ну, что ты там сидишь?! Дети пришли! Оксаночка с молодым человеком…

Из гостиной выглянул полный лысеющий мужчина. Матвей протянул ладонь — рукопожатие было крепким.

— Матвей Веселый.

— Владислав Ильич.

— Да вы проходите, не толпитесь в дверях. Всем нужно разуться! Алина, давай мне Стёпушку. Ой, кажется, он опять подрос! Таня, Таня… Что скажешь? Подрос Степушка?

— Таня — это мамина сестра, — шепнула Оксана, — готовься, сейчас начнется…

— Что именно? — шепнул на ухо Матвей.

— Увидишь, — как-то невесело вздохнула Оксана и, выпрямив плечи, обреченно шагнула в комнату.

Ну, это было не плохо. Даже занятно в какой-то мере. Если бы Матвею не было так сильно обидно за свою женщину. Он ведь даже не сразу понял, о чем она говорила. Ну, шумно, да, ну, вопросов много. Так ведь это, наверное, нормально, когда в компании новый человек? А потом дошло. И стало понятно…

— Они всегда тебя донимают? — спросил уже в машине на обратной дороге домой. Может быть, они, конечно, уехали неприлично рано, но продлевать пытку Оксаны у Матвея не было никакого желания.

— Заметил?

— Это было совсем нетрудно.

— Всегда, — вздохнула Оксана. — Но сегодня особенно. Твое присутствие их возбудило, — добавила, криво улыбаясь. — Ну, а что? Раньше обсуждали мою неустроенную жизнь, бездетность…

— Это было самое мерзкое.

— Да уж… Что? Почему ты так на меня смотришь?

— Думаю, пошлешь ли ты меня, если я кое-что спрошу.

Оксана отвлеклась от разглядывания проносящегося за окном города и настороженно уставилась на Матвея.

— О чем?

— Ты ведь любишь детей…

Ему не пришлось озвучивать свои мысли. Оксана все поняла. Сникла как-то, скукожилась.

— У меня просто не получилось. Я хотела, но…

— Это здоровье, или…

Они перебивали друг друга, не давая договорить. Матвей так много о ней узнал сегодня. Так много понял! Как понял и то, что еще больше осталось за кадром.

— Я была беременна, если ты об этом.

Матвей сглотнул. Сбавил скорость.

— И… что случилось?

— Случился выкидыш на позднем сроке.

Матвей промолчал. Только еще сильнее сжал ее ледяную ладошку. Так они и ехали всю дорогу. Слов не было.

С трудом отыскав место для парковки, Мат заглушил мотор.

— Пойдем… — скомандовал он, открывая дверь для Оксаны.

— Куда?

— К тебе. Или ты думаешь, я сяду и уеду, когда ты в таком состоянии?

— А ты не уедешь?

— Нет.

— А что же ты будешь делать? — ее голос упал почти до шепота.

— Ничего, маленькая. Я просто буду рядом.

Разувшись, Оксана отправилась прямиком в спальню. Ей хотелось снять опостылевшее платье и, забравшись в душ, смыть с себя этот день. Матвей пошел за ней следом. Она не понимала, что чувствует по этому поводу. С одной стороны, Оксане было легче от того, что она не одна. С другой — не хотелось ничего ему объяснять. Даже не так… Она боялась, что, начни она говорить — вообще вряд ли сможет остановиться. Так долго ей приходилось молчать и носить эту боль в себе.

Её потухший взгляд замер на разворошенной постели. Матвей за спиной выругался. Представляя, как это могло выглядеть со стороны, Оксана медленно обернулась:

— Да не было у нас ничего. И быть не могло… после тебя.

Матвей перевел дыхание. Кивнул. Оксана не знала, что стала бы делать, если бы он ей не поверил. Если бы устроил разборки или потребовал объяснений. Убеждать его она бы точно ни в чем не стала. Не было ни сил, ни желания. В конце концов, чтобы быть с Матвеем, ей пришлось разрушить до основания всю свою жизнь. От него же требовалось лишь немного доверия.

— Я перестелю.

Оксана достала из комода комплект постельного и сняла грязный пододеяльник. Руки немного подрагивали. Может быть, от того, что до этого их с Георгием еще что-то связывало. Что-то неуловимое и родное, с чем ей пришлось прямо сейчас расстаться. Ощущение покоя и надежности, с которыми у нее ассоциировался аромат его горьких духов, оставшийся на простынях.

Будто чувствуя кожей ее душевный раздрай, Матвей подошел вплотную. Обхватил ладонями плечи, поцеловал беззащитную шею, а потом, нехотя отстранившись, и себе взялся за подушку.