Уровень ненависти: Сосед (СИ) - Краева Ирина Олеговна "kozyulya" - Страница 31

— Я… я… — пыталась сказать хоть что-то вразумительное, но не выходило.

— Закрой глаза, — прошептал Андрей.

— Я не могу. Это неправильно.

Отстранилась, словно секунду назад не желала прижаться к нему, раствориться в эмоциях, ощущениях. Словно не рисовала его обнаженным. Словно не осталась вечером на работе в тайной надежде увидеть его, зная — вернется.

— Катя…

— Нет, отпусти, пожалуйста. Отпусти, — умоляю, заглядывая в глаза. — Я так не могу. Нельзя так. Все это неправильно.

В его глазах растерянность. Но губы уже сжимаются в упрямую линию. На лице крупным шрифтом написано: «Моя. Не дам».

Нет, дорогой. Не твоя.

Всего лишь влюбленная дурочка, которой впервые в жизни хочется заткнуть внутренний голос, отключить мозг и включить эмоции. И именно поэтому нельзя. Нельзя отпускать на свободу гормоны. Нельзя поддаваться слабости.

Нельзя отказать…

— Это для твоего же блага, — неожиданно выдал непонятную фразу Андрей.

Я успела только распахнуть глаза в недоумении, как он тут же прижался ко мне сильнее, а губы, твердые, теплые, уверенные, накрыли мой приоткрытый рот.

Кипяток побежал по венам. Грудь налилась и затвердела, приподнялась, словно желая еще сильнее вжаться в мужскую, пропороть одежду, коснуться обнаженной кожи.

Стон. Рваное дыхание.

Теплые воздух обнимает тело вместо пропавшей без вести и неизвестно каким образом одежды.

Прохладное прикосновение дивана. Горячие объятия.

— Хочу тебя, — шепчет мужчина. — Сейчас.

— Да, — выдыхаю в его губы. — Сейчас.

Осознание произошедшего бетонной плитой легло на плечи. Я лежала на груди собственного директора, полностью обнаженная, растрепанная и потерянная. Что делать в подобных ситуациях? Как вести себя? Как посмотреть ему в глаза?

Стыдно — то как!

— Чего замерла? Думаешь какую — нибудь ерунду? — раздался веселых голос Андрея. Он коротко хохотнул, тело, разумеется, задрожало в такт, не позволяя мне сохранить неподвижность каменной статуи «Екатерина Первая Напуганно — Истеричная».

Я подняла взгляд на руководителя, который ну никак не должен был соблазнять маленькую бестолковую сотрудницу. Ну кто так делает?

— Перекладываю вину за… то, что случилось, на тебя, — честно призналась.

Руки похолодели. Страшновато. Вот что он теперь там думает?

Но настроение мужчины было великолепным. Или он спокойно относится к женской склонности к «ерунде»?

— Да пожалуйста! Всегда рад угодить моей драгоценной девочке. Не дрейфь, Катюш. Катастрофы не произошло.

— Ну да. Я просто переспала с собственным директором.

— Или директор — с тобой, — добавил Андрей, блестя глазами и улыбаясь до ушей. — Беру всю вину на себя. Хочешь, приказ сделаем официальный?

Чего? Чего-чего-чего? Так и хотелось сказать: «Что за бред?», но напряжение все — таки немного спало и я хмыкнула.

— Делай. Очень интересно на него посмотреть. В папочку с приказами даже подошьешь? А мне надо будет там расписаться?

Мозг, стоять! Лучше не генерируй никакие идеи, не то он подумает, что мы с тобой немного того… этого. Не в себе.

— Люблю, когда ты такая ехидина. Тебе не идет быть мышкой. Ты маленькая пушистая кошечка с коготочками. Очень сексуальная.

Я подняла на него взгляд и пропала.

Когда мужчина так на тебя смотрит, сложно метаться и вообще думать о чем — то помимо секса. Но кошечка? Неужели я действительно сексуальная?

Мур — р-р!?

Кончиками пальцев Андрей вырисовывал узоры на разгоряченной страстью спине, потихоньку опускаясь все ниже и ниже. Пальчики на ногах сами собой поджались, в животе затянулся тугой узел. Что он со мной делает? Простое касание — а я как раскаленный вулкан. Ничего не соображающий.

— Пора печатать новый приказ, — хрипло выдохнул мужчина в мою шею, запустив еще одну волну невероятных, восхитительных мурашек по телу.

Приказ? Какой приказ?

Уже не понимая, где я, кто я, не думая, заперта или открыта дверь, не волнуясь ни о чем, дрожала в сильных руках, сгорала от страсти, задыхалась от эмоций и ощущений.

Андрей умело сводил меня с ума и столь же мастерски рассеивал девичьи тревоги в краткие моменты отрезвления.

— Пора выбираться из офиса, — заговорщически прошептал он, когда я в очередной раз замерла в его руках. — Нам с тобой еще предстоит квест «Безопасное прохождение полосы препятствий».

Хихикнула и тут же смутилась, потому что прозвучало это глупо. Словно я не полбокала шампанского выпила, а всю бутылку.

Или я захмелела от любви?

По крайней мере, чем больше Андрей меня целовал, тем меньше сомнений оставалось в душе. Я влюблена по уши. Абсолютно. Бесконечно. Полностью.

И отчего — то не испытываю ровным счетом никакой вины.

Но соседки…

— Я думала, что ты, взрослый и опытный мужчина, не боишься этих гарпий, — сползая с «взрослого и опытного», заявила Андрею.

— Я и не боюсь, Катюш. И с радостью провел бы тебя под руку к себе домой. Но есть подозрение, что тебя они заклюют, когда меня не будет рядом. Держи юбку. И знаешь, надеюсь, ты не посчитаешь меня слишком наглым, но ты не могла бы не надевать ее на работу? Она на меня плохо влияет.

— Может, это я на тебя плохо влияю? — не смогла удержаться я, еще и покрутилась в юбке со скверной репутацией так, чтобы у мужчины снова вспыхнули страстью глаза.

— Ты решила остаться на ночь в офис? — надвигаясь с неумолимой решимостью, спросил Андрей, скидывая только что надетую рубашку.

— Стоять! Я пошутила! Одеваемся и двигаемся отсюда. Только надо уничтожить улики.

Подхватила бокалы с шампанским и, не надевая туфель, пошлепала босыми пятками в кухню. Не забывая, разумеется, покачивать бедрами.

Настроение было шальным, состояние дурным (в хорошем смысле этого слова), и я впервые за долгое время светилась от счастья.

Не буду ни о чем думать и ничего анализировать. Это мой момент. Наш.

Сердце нерешительно замерло. Сладко екнуло где — то в желудке.

Наш момент.

Мы.

Я и Андрей.

— Знаешь, я все — таки не железный, — раздалось над ухом, и на талию легли горячие ладони, притянули, вжали в напряженное мужское тело. Аромат любимого мужчины щекотал ноздри, возбуждал, очаровывал. — Хочу тебя здесь и сейчас.

Горячий воздух опалил ушко, спустился по шее к плечику, вернулся чуть выше. Поцелуй, похожий на укус. Клеймо. Знак принадлежности. Древний, животный. Бесконечно сладкий.

Колени подогнулись, взгляд затуманился. Казалось, сердце колотится уже не в груди — в ушах. Тук, тук, тук. Тук, тук, тук.

— Андрей Эдуардович, вы здесь?

Незнакомый голос испугал до истерики.

Мамочки! Я без белья! Без обуви. Наверняка растрепанная и раскрасневшаяся! Наедине с шефом в кухне офиса!!!

— Тс — с-с, — прошептал Андрей и, осторожно опустив меня на пол, вышел из кухни.

— Добрый вечер. Да, я здесь. Я уже скоро ухожу. Дайте мне еще минут пятнадцать, хорошо?

— Да, конечно. Я пока начну мыть с другого угла.

— Чуть позднее. Мне надо привести себя в порядок. Приходите через пятнадцать минут, — голос Андрея зазвучал куда более строго, чем изначально, и я поневоле дернулась. Командные нотки отчего — то раздражали.

— Ой, так вы рубашку заляпали? Та давайте я простирну по — быстрому? На улице тепло и… — затарахтел женский голос безо всякой лишней мысли, как мне показалось.

— Нелли Игоревна, я завершу все дела и сообщу вахтеру, чтобы вас позвал, когда кабинет будет свободен.

— Ой, так то вы не один? — с оханьем и аханьем сообразила уборщица. — Та конечно — конечно, не буду смущать вашу даму, — понимающе стала удаляться, судя по снижению громкости, Нелли Игоревна. — А это хто, новенькая ваша што ле? Худая такая, красивая?

— Нелли Игоревна, — ледяным голосом указал Андрей на недопустимость расспросов настырной женщине.

— А что я? Я ничего. Уже ухожу. Хорошая ж девочка. Милая. Только она ж совсем махонькая для вас, Андрей Эдуардович.