Смерть, о которой ты рассказал - Дар Фредерик - Страница 16

• Предыдущая
• 16/24
• Следующая

Я сел в поезд, идущий в Париж, и, несмотря на свои намерения, сразу же отправился к ним домой. Поднимаясь по лестнице, я придумал хороший предлог, сказав им, что остановился в Марселе из-за недомогания и что это позволило мне послать к черту всю администрацию. Таким образом, мы возвратимся к прежней жизни и они возобновят свои попытки меня убить.

Но на мой звонок никто не ответил. Наверное, они еще не приехали из Роншье. Для очистки совести я решил поговорить с консьержкой и правильно сделал. Она сказала, что мадам Гризар со своим сыном вернулись накануне и уехали буквально за десять минут до моего прихода. Мина попросила консьержку немедленно пересылать им всю корреспонденцию до востребования в Канны. Наверное, моя лжесупруга и мой настоящий пасынок (ведь он им действительно был) не теряли ни минуты, чтобы получше провести время. Естественно, что то напряженное состояние, в котором они находились последние две недели, утомило их.

Пользуясь случаем, я спросил у консьержки, давно ли они поселились в этом доме. Она сказала, что это произошло совсем недавно, а квартиру им сдал жилец, уехавший на время в Америку. Именно это я и предполагал, понимая, что Мине не так-то просто разыгрывать из себя сорокалетнюю женщину. Слишком тяжелой была эта роль для молоденькой девушки.

Я долго бродил по улицам Парижа, совсем сбитый с толку. Что делать дальше? Передо мной открывалось столько возможностей выйти из тупика! Можно было немедленно подать в суд и расторгнуть брак, а потом отправиться куда-нибудь в более счастливые места, чтобы забыть о своих злоключениях. Можно было послать телеграмму и попросить их вернуться, а затем ждать продолжения событий. Я также мог приостановить это дело, чтобы немного передохнуть. И все же я выбрал четвертый путь, тот, который вел на Юг.

В тот же день я сел в мягкий вагон, который повез меня в Канны. Не знаю, что толкнуло меня поступить именно так.

Может быть, дьявол?

Я люблю путешествовать не ради красот, а ради преодоления больших расстояний. Для меня поездки — настоящий отдых. Вас уносит вперед выбранное вами и управляемое кем-то другим средство передвижения, и вы не можете повлиять ни на его скорость, ни на направление. Все, что осложняет жизнь, остается позади. И вы, наконец, можете стать самим собой.

Во время этого путешествия, пока поезд, покачиваясь, шел по рельсам, я еще раз проанализировал свой случай. Это слово не слишком сильное, так как то, что со мной произошло, представляло собой случай. Итак, однажды два коварных существа решили разработать план, чтобы завладеть состоянием третьего человека, которого они пока не знали. И судьба захотела, чтобы этим несчастным избранником оказался я. Да, мне было не по себе от того, что какая-то невидимая рука указала им на меня. Я содрогался от ужаса, думая о том, сколько всего необычного должно было произойти, покидая службу в Бакуме, покупая заброшенный дом, чтобы скука привела меня к мысли о женитьбе и я дал объявление, текст которого попался на глаза Мине. Между мною и ней судьба построила мост из тысячи фатально спаянных конструкций.

Я подумал, что если бы Мина действовала одна, то достигла бы цели. Виноват был Доминик. Это из-за него я все начал проверять, анализировать. Но теперь хозяином положения стал я, ведя игру по своему усмотрению. Вот только… Вот только моя партия была слишком сложной. У меня на руках были козырные карты, но я не знал толком, как ими распорядиться.

Наконец я уснул глубоким сном под мерное покачивание поезда.

В Каннах ничто не напоминало об осени. Город искрился под солнцем. Выходя из здания вокзала, я чувствовал себя удивительно хорошо. Давно я не испытывал такого блаженства. С чемоданом в руке я на минуту остановился под пальмой, чтобы насладиться бесконечной синевой неба. Воздух опьянял.

Вдруг я подумал, что они где-то здесь, рядом, и моя радость испарилась под солнцем. Я остановился в первом же отеле, который попался на пути. Мне очень хотелось принять душ и основательно поесть. Получив и то и другое, я вновь пришел в замешательство. Что делать дальше? Искать их? Свалиться как снег на голову и обрушить на них все те ужасные слова, которые давно переполняли меня? Я вышел из гостиницы и побрел в сторону пляжа.

Народу было немного. Несколько престарелых англичанок распластали под солнцем свои бесформенные телеса. Мальчишки бегали, перебрасываясь цветным мячом. Где-то в конце пляжа из гнусавого динамика неслась к горизонту неаполитанская песня.

Я взял шезлонг и сел в стороне, заложив руки за голову. Именно в этот момент все и произошло. Помню все до мельчайших подробностей. Я смотрел на море, на плывущий белый пароход, и мне казалось, что он шагает по воде, как пелось в песне. Именно шагает, а не скользит, забавно переваливаясь с боку на бок. Честно говоря, я думал только об этом, как вдруг увидел Доминика. Он прошел так близко, что можно было к нему прикоснуться. Доминик был в голубых шортах и громко хохотал. Рядом с ним шла очаровательная девушка. Блондинка с лучезарной улыбкой. Прошло несколько секунд, пока я сообразил, что этим восхитительным созданием была Мина. Такая, какой я и представить себе не мог. Мина, вновь обретшая свои золотые волосы, зрение, блеск. Мина, снова ставшая молодой.

С тех пор как я узнал, что она лжет, то часто пытался воссоздать ее естественный облик, отбрасывая все, что ее старило. Но у существа, которое получалось в моем воображении, не было и доли такого изящества, грациозности, блеска. От нее исходило сияние.

Обнявшись, они прошли мимо меня. Поглощенные своей любовью, они ничего не замечали. Подавшись вперед, я смотрел им вслед. Дикое желание волновало мне кровь. Я вспомнил нашу близость. Так вот почему она сразу же покорила меня. В образе, созданном Миной, я угадал ее истинную натуру. Теперь я понимал ее стремление как можно быстрее избавиться от маски серьезной женщины, которую она носила в Роншье. Должно быть, она просто задыхалась под панцирем почтенной мамаши.

Я смотрел вслед удалявшемуся силуэту. На Мине был цельный купальник желтого цвета, а копна волос отсвечивала золотом. Ей было не больше двадцати пяти лет. Как краска и очки смогли ее так преобразить?! Было что-то еще. Что-то более действенное и простое: она жила жизнью своего персонажа. Она действительно превратилась в скромную и серьезную сорокалетнюю женщину. Сила воли преобразила ее больше, чем вся актерская бутафория.

А я, идиот, обладая ею, даже не догадывался о том, какое сокровище держал в руках! Я занимался любовью с самой красивой девушкой, какую только можно вообразить, принимая ее за зрелую женщину!

Я был вне себя. Я хотел ее в прошлом, понимаете? Я хотел вычеркнуть из жизни те мгновения, которые провел с ней в блаженстве, чтобы пережить их по-другому. Мне было наплевать на то, что она хотела меня убить, да и сейчас этого хочет. Моя любовь стала неистовой, лишив меня рассудка.

Я долго сидел в шезлонге, бесчувственный к коварно жалящим лучам солнца. Из динамика все еще неслась слащавая музыка, а от маленького белого корабля осталась только мачта на горизонте. В который раз от сознания своего одиночества мне захотелось завыть. Я поднес кулак к зубам и так в него впился, что заболела челюсть.

Пробыв в Каннах неделю, все это время, вооружившись огромными темными очками в роговой оправе и кепкой с большим козырьком, я почти не покидал пляжа. Они ни разу не обратили на меня внимания, так как я предусмотрительно держался поодаль. Купив бинокль, я увлеченно следил за всеми их действиями и жестами. Они любили друг друга. Что-то удивительно невинное было в забавах этих двух преступников.

Я им завидовал. Мне так хотелось принять участие в их детских играх, закричать, схватить Мину за талию и повалить на теплый песок. Я представлял, как приятно коснуться своей щекой ее, несмотря на прилипшие к коже песчинки. И чем больше меня терзало это желание, тем больше я ненавидел Доминика.

• Предыдущая
• 16/24
• Следующая