Глаза, чтобы плакать - Дар Фредерик - Страница 8
- Предыдущая
- 8/26
- Следующая
– Это еще почему?
– Меня это смущает!
– Да он стыдлив, как девственница! – воскликнула она низким, полным страсти голосом. – Дорогой мой, я от тебя в восторге!
Полагая, что женщина ждет от меня новых ласк, я осторожно взял ее за талию. Однако Люсия сбросила мою руку.
– Нет. Не нужно. В эту ночь я бы хотела видеть тебя просто лежащим рядом. И только. Это тебя не огорчает?
Честно говоря, я и не надеялся на такой подарок судьбы...
Я плашмя плюхнулся на кровать. Люсия устроилась чуть выше, обхватив полусогнутой рукой мою голову.
– У твоих волос запах как у маленького мальчика. Это божественно, Морис! Я чувствую на своей коже твое дыхание. – Свободной рукой она взъерошила мои волосы.
– Послушай, ответь мне, только если это "да": ты любишь меня?
– Да.
Мне было стыдно. Разумеется, я ее не любил. Напротив, я начинал ее ненавидеть. Меня тошнило от исходящего от нее тепла самки, ее актерских кривляний. Я бы предпочел сделать все по-быстрому и отправиться спать...
В конце концов я заснул. Она, впрочем, тоже. Незаметно прекратился поток ее нежностей, дыхание сделалось ровным. Почти одновременно мы погрузились в вязкое беспамятство...
Я открыл глаза и зябко поежился. Из окна тянуло прохладой раннего утра. Я сел на кровати и бросил взгляд на спавшую рядом женщину. Зрелище ошеломило меня своей беспощадностью. Люсия спала с открытым ртом. Она не храпела, но ее тяжелое, с надрывом дыхание сопровождалось столь мучительными, жалобными вздохами, словно душа расставалась с телом. Я со страхом смотрел на вспухшие, выпуклые, как у жабы, веки, исчерченные морщинами виски. Вблизи ясно просматривалась седина у корней волос. Ужаснее всего выглядела безвольно отвисшая нижняя губа. Люсия казалась мне чудовищем, от которого, словно под действием таинственных чар, я не мог отвести глаз, упиваясь отвратительным зрелищем, как будто оценивая пределы своего отвращения.
Наконец я очнулся. Стараясь не шуметь, я выбрался через окно на лестницу и поднялся к себе. Там я плотно прикрыл окно, задернул шторы и на цыпочках добрался до кровати, встретившей меня прохладными чистыми простынями. И на этом спасибо!
6
Я долго не мог снова заснуть, на сей раз наслаждаясь сладостью комфорта и благополучия. Впервые со дня приезда в Париж у меня исчезли тревога и неуверенность в будущем. Даже если я был мимолетным капризом Люсии, общение с ней должно было пойти мне на пользу. Великая актриса обучит меня секретам ремесла, которое я избрал и ради которого родился, как я считал.
В уютной постели время летело незаметно. Я чуть было вновь не погрузился в сон, когда в дверь постучали. Решив, что это Феликс принес завтрак, я отправился открывать. За дверью стояла Мов.
На ней были голубые джинсы и красный свитер с высоким воротом. Недлинные волосы она собрала в хвост на затылке.
– Добрый день, Мов, – сказал я, пытаясь сообразить, что ей надо. Мои часы, лежавшие на ночном столике, остановились, так как я забыл завести их накануне, и теперь я плохо себе представлял, в какое время суток проснулся. Мов захлопнула дверь и уселась на пуф.
– Ложитесь, а то простудитесь.
Я вернулся в постель.
– Как спали?
– Отлично.
– Охотно верю. Вчера вечером я почти десять минут барабанила в вашу дверь, но вы не откликнулись.
Говоря эти слова, девушка не сводила с меня испытующих глаза. Я отвел взгляд.
– Я... я очень устал... и тут же заснул, как только лег.
– Все понятно.
Она прошла к окну и раздвинула шторы.
– Смотрите, какое солнышко! Скоро девять часов!
На дворе торжествовала весна. Комната мгновенно наполнилась солнечным светом. Мов распахнула окно и, глубоко вдыхая воздух, проделала несколько гимнастических упражнений. Затем она облокотилась о подоконник и, глядя в сад, сказала:
– Надеюсь, вы заметили, что у вас под окном есть пожарная лестница. В случае какой-нибудь катастрофы вы первым сможете выбраться из дома.
Резко развернувшись, Мов легкой походкой направилась к моей кровати.
– Если вам вздумается потренироваться, позаботьтесь о том, чтобы не побеспокоить тетушку, ведь ее комната находится как раз под вами, договорились?
На сей раз она явно переборщила со своими намеками. С трудом проглотив слюну, я промолвил:
– В такие игры я не играю, Мов...
– Очень хорошо. Мое дело вас предупредить, не так ли?
И она упорхнула, наградив меня напоследок взглядом, в который постаралась вложить как можно больше язвительности.
Мы все трое встретились за завтраком. В свежей, благоухающей, искусно подкрашенной Люсии я с трудом мог распознать женщину с лягушачьими веками, спавшую с открытым ртом. Мы обменялись рукопожатиями. Актриса слегка сдавила мои пальцы, ухитряясь в очередной раз самым обычным повседневным словам и жестам придать особое значение.
– Хорошо спали, Морис?
– Да, спасибо.
Люсия стала намазывать дымящиеся тосты маслом. Она избегала смотреть в мою сторону, видимо, стесняясь присутствия Мов.
– Вы должны сниматься сегодня? – задала она неожиданный вопрос.
– Нет, только завтра.
– Вам придется отказаться от съемки.
– То есть как?
– С сегодняшнего дня начинается ваша рекламная кампания. Очень сложно будет кричать об открытии нового таланта, если вы тем временем продолжите играть роль типа "кушать подано".
Чтобы уберечь свой макияж, Люсия едва прикасалась к еде, но в кофе она себе не отказала, оставив на чашке неприятные на вид следы помады.
– Я уже позвонила Блонвалю, пресс-секретарю фильма, он лучший специалист в городе и будет заниматься вами...
Я слушал, не проронив ни звука. В это утро меня не покидало ощущение нереальности происходящего. Казалось, события разворачиваются вокруг кого-то другого. Я допил свой кофе.
– Послушайте, мадам...
Мов оторвала глаза от тарелки, заинтригованная торжественностью моего тона.
– Да, Морис?
– Очень любезно с вашей стороны оказать мне это высокое доверие, но...
– Что такое?
– Вам не приходило в голову, что я могу оказаться неспособным сыграть главную роль?
На мгновение в глазах Люсии мелькнуло раздражение. Она очень не любила, когда ее планы ставили под сомнение.
– Я слышала, как вы произносили слова роли. Ваши способности безграничны, поверьте мне, я знаю в этом толк.
Мов не выдержала:
– Не терзайте себя понапрасну, Морис. Моя тетя может создать актера из ничего.
Маховик был запущен. У продюсера в одной из папок обнаружился подходящий сюжет, соответствующий замыслу Люсии. Один большой специалист по инсценировкам под руководством моей покровительницы быстро подготовил нужный сценарий. Короче, меня понесло течением. Естественно, никто из участвующих в создании фильма не строил иллюзий на мой счет. По их мнению, я был всего лишь любовником звезды, ради которого совершается безумство, причем весьма дорогостоящее, ибо Люсия вложила в эту авантюру немало денег. Но надо честно сказать, актриса развернула свою кипучую деятельность не только ради меня. Она действительно давно мечтала о собственной постановке, ведь это амбициозная мечта любого актера, хорош он или плох. Мне не очень ясны истоки этой пагубной страсти, заставляющей их стремиться перейти по другую сторону камеры. То, что я был никому не известен, Люсию вполне устраивало. Для дебюта ей был необходим преданный и послушный мальчик. Участие в ее фильме любого мало-мальски известного актера вряд ли прошло бы бесконфликтно.
Энтузиазмом совместной работы наши любовные отношения были отодвинуты на задний план. Иногда я спускался к ней в спальню по пожарной лестнице, но и в постели мы продолжали говорить о работе. Если же у Люсии появлялась потребность в отдыхе, она предпочитала отправиться со мной на мою прежнюю квартиру. В ее жизни было слишком много роскоши, атласа, духов, кожи, а убожество унылой комнаты с жалкой железной кроватью успокаивало ее взвинченные нервы, и она, теряя меру, с восторгом и жадностью, отбросив все мещанские условности, занималась любовью на грязных простынях.
- Предыдущая
- 8/26
- Следующая
