Пермские чудеса
(Поиски, тайны и гипотезы) - Осокин Василий Николаевич - Страница 1

Предисловие

Дорогие читатели!

В этой книге вам часто встретится слово «поиск» или «творческий поиск». Казалось бы, слово это не требует объяснения. И все же как много стоит за ним!

Писатель Сергей Сергеевич Смирнов посвятил годы поискам защитников Брестской крепости. Нелегко было разыскать чудом уцелевших героев, разъехавшихся после войны по стране, записать все подробности великой эпопеи Бреста. Но книга «В поисках героев Брестской крепости» была писателем создана и получила всеобщее признание, а герои, потерявшие друг друга, считавшие своих однополчан погибшими, вновь встретились.

Широко известны устные рассказы Ираклия Андроникова, его выступления по радио и телевидению, его книги. Писатель нашел много неизвестных ранее документов о жизни и творчестве великого русского поэта Лермонтова. Теперь мы знаем о нем больше, представляем его живее.

Книг, в которых писатели рассказывают о своих творческих поисках или различных разысканиях других ученых, исследователей, выпущено немало. К ним относится и эта книга.

Ну а могут ли участвовать в серьезных творческих поисках ребята-школьники? Безусловно. Ученики одной из московских школ вместе с учителем ежегодно ездят в археографические экспедиции. Археография — описание и издание древних памятников письменности. Ребята во время экспедиции отыскивают старинные рукописи, передают их в научно-исследовательские институты. На основе таких находок ученые пишут научные работы. Так исчезают некоторые «белые пятна» отечественной истории.

Ираклий Андроников в одной из книг рассказывает, что ребята из поселка Кунцево, где когда-то жил Аркадий Гайдар, решили проверить, не осталось ли в доме каких-либо его рукописей, книг, фотографий. И нашли там письма, адресованные Гайдару, его командировочные удостоверения и другие документы, а главное, неопубликованный очерк писателя. Все это хранится теперь в Центральном государственном архиве литературы и искусства (ЦГАЛИ).

Студенты техникума города Мичуринска обнаружили во дворе старый дневник. Его автором оказался чиновник, служивший вместе с Пушкиным в Кишиневе. Дневник содержал новые важные сведения о поэте. Находку отправили в Москву, в Литературный музей, а спустя несколько лет рукопись была напечатана.

Ученики Красноборской средней школы Архангельской области отослали хранившиеся в их семьях рукописные сборники XVIII века в Ленинград, в Пушкинский дом.

Не всегда равновелика научная ценность подобных находок, но всегда люди, участвовавшие в поисках, проводили интереснейшие дни, духовно обогащались в процессе этой работы.

К сожалению, бывают и другие «поиски». Желая отыскать библиотеку Ивана Грозного (о ней вы прочтете в этой книге), ребята самовольно стали копать землю возле старинного храма. Еще немного, и ценнейший памятник культуры мог бы рухнуть и придавить «изыскателей».

Я знаю, что некоторые школьники тайно раскапывают берега Днепра в низовьях, где когда-то были греческие колонии, в надежде найти античные монеты. Но ведь утаенные ребятами монетки навсегда пропадают для науки…

В процессе настоящего творческого поиска рождаются гипотезы, то есть предположения, основанные на фактах. Рассказывая о том, как они выдвигаются, призывая читателей к созданию собственных гипотез (в частности, в области литературы и искусства), я хотел бы предостеречь некоторых юных читателей от выводов необоснованных, от верхоглядства и самомнения, граничащих с невежеством. Вместе с тем подлинный ученый, высказывая свою гипотезу, зачастую допускает возможность и других глубоко продуманных выводов, понимая, что только при сопоставлении разных точек зрения можно добиться правильного решения.

Некоторые ребята жалуются на скуку, на отсутствие поблизости в городе или поселке театров, музеев и т. п. А между тем как раз в отдаленных от больших городов местах зачастую и находятся подлинные сокровища культуры, умей лишь их видеть, слышать, собирать. Я уж не говорю о древних памятниках искусства, беречь и изучать которые наш долг, — ведь в большинстве случаев они свидетели героической истории Родины, без знания которой нельзя быть настоящим патриотом. А хочется сказать хотя бы о том, что едва ли не в каждом маленьком городке или недалеко от него сохранились еще легенды и предания, песни и сказки. Легенды… А может, подлинные были? Не сегодня-завтра они исчезнут, а с ними уйдут целые пласты истории и культуры прошлого. Не предавайте же их забвению, записывайте и изучайте.

А теперь добро пожаловать в мир поисков, гипотез и легенд!

ВОКРУГ КНИГ

В 1947 году я работал корреспондентом газеты «Вечерняя Москва». Приближалось 800-летие столицы, и газета начинала печатать юбилейные статьи по истории города.

Однажды в редакционном коридоре меня остановил литературный секретарь газеты Александр Александрович Соколов.

— Побывали бы вы у археолога Игнатия Яковлевича Стеллецкого. Он в 1930-х годах вел в Москве раскопки, искал так называемую либерею царя Ивана Грозного. Твердо был убежден, что эта библиотека, состоявшая из ценнейших античных рукописей, не только существовала, но и сохранилась в подземельях Кремля. Побеседуйте с ним и, если что есть новое, интересное, хотя бы в перспективе, напишите для газеты… Ну, пойдемте в мой кабинет, отыщу адрес.

Через час я уже стоял перед ничем не примечательным двухэтажным домом на улице Герцена. Царили ранние январские сумерки. Звонок был старого, «допотопного» типа — железный прут с деревянной ручкой.

Дернул раз, второй, третий. Наконец наверху что-то зашуршало, лестница заскрипела под тяжестью спускавшегося, дверь приоткрылась на цепочку.

— Кого?

— Мне нужен археолог Стеллецкий. Я корреспондент «Вечерней Москвы».

Дверь открылась. Передо мной стоял высокий прямой старик в засаленной телогрейке и валенках, без шапки. Седенькая бородка клинышком, необыкновенно живые темные глаза…

— Пойдемте!

Я шагнул за хозяином. Но в это время погасло электричество.

— Опять, — досадливо проворчал старик. — Ну ладно, держитесь за меня.

Сверху донеслось:

— Может, ко мне сначала?

— Что ты, Маша, он не маленький, не испугается.

Эти слова несколько удивили меня, но думать было некогда, нужно шагать за хозяином… Вот мы уже поднялись.

— Левее, левее, сюда. Так. Здесь диван, не споткнитесь. Теперь можно садиться. Только осторожно, пружины выпирают.

Я нащупал руками местечко и присел на диван.

— Скажите, — прозвучал у меня над ухом знакомый голос, — за эти полтора послевоенных года вам не приходилось бывать в Эстонии, например, в городе Пярну?

— Нет, — удивился я. — А что?

— Никак не могу узнать, разрушено ли там здание архива, что в сквере рядом с памятником поэтессе Лидии Койдулы… Впрочем, сие длинная история.

В этот момент зажегся свет. И здесь я чуть не подпрыгнул со страху. Над шатким письменным столом — два черепа с кроваво-красными глазами, — в них вставлены крохотные электролампочки. В больших ящиках у стены явно человеческие кости. Стены и даже потолки расписаны изображениями скелетов. От всего, казалось, веяло могильной сыростью.