Двуликий Янус (СИ) - "Aahz" - Страница 27

— Я могу попробовать договориться с Риком, — мужчина заминается, продолжая мучить Диксона. — Знаю я, что лезу туда, куда не нужно, — тяжело качает он головой. — Ох, принесет мне это проблем. Но все же я поговорю с Риком, чтобы он продал тебя мне.

Дэрил хмурится, медленно осознавая, что ему говорит мужчина. Это что, Пол типо предлагал перепродать его? Как чертово ненужное имущество? И теперь его будет ебать…

— Я ничего не сделаю тебе, — поспешно говорит Ровиа. — Я действительно хочу помочь. Да и жалко мне, Рик совершенно тебя не ценит. Ты не должен жить так. Мы вместе найдем твоего брата. Так что… вот. Только у меня одна просьба к тебе за это.

— Что?

— Поцелуй, — вернув улыбку, говорит Пол. — Всего лишь один. Хочу что-то получить за то, что сам нарываюсь на проблемы ради тебя.

Ровиа… Да он же фигню городит. Не может же быть… Неужели он серьезно предлагал… Дэрил даже не знал, цепляться за эту возможность или просто дать мужчине по роже. С одной стороны, это реально было шансом, Ровиа был не так плох, как Рик, по крайней мере, не пытался сейчас его выебать. А с другой… Не верил, не хотел сосаться с мужиком. В голове настоящая каша, его мотает из одного края в другой. И с одной стороны, хочется зацепиться, а с другой… Блядь. Какого хера? Когда предлагают хоть что-то, когда ты в такой ситуации, стоит вцепляться в возможность зубами. Да и ломаться, как целка, было глупо. Его уже выебали во все щели, чтобы так париться из-за одного поцелуя. Вот только не поменяет ли он шило на мыло?

Дэрил раздраженно рычит, хватает Пола за грудки и просто впечатывается в чужие губы, пытаясь особо не думать, что делает. Он грубо надавливает языком, заставляя Ровиа наконец-то отмереть. Диксон сам не осознает, как инициатива переходит в чужие руки. Впрочем, Дэрил и не особо сопротивляется, слишком не нравится ему мысль о том, что он вообще делает. Ладонь Пола ложится на затылок, пальцы поглаживают кожу, пуская мурашки. Язык мягко скользит в рот, бережно ласкает, словно касаясь чего-то драгоценного, рождая совершенно незнакомое чувство. Веки тяжелеют, так и хочется закрыть глаза, и черт, он сдается, выдыхая прямо в чужой рот. Давно он не чувствовал себя хоть кому-то нужным. И быстро забывается, что это чертов мужик, что вообще это было ненормально. Во рту приятно щекочет, становится очень жарко, а пальцы, скользнувшие ниже, к шее, как будто прикасаются к оголенным нервам. В паху становится тяжелее, и это бьет по голове, заставляя прийти в себя. Дэрил отшатывается, разрывая поцелуй. Он даже не пытается представить себе, как выглядит. Скорее всего, так же, как Пол, губы которого слегка припухли и влажно поблескивают, зрачок полностью сожрал радужку, и если опустить взгляд вниз, то он, конечно же, увидит то, чего не должно быть, когда целуешься с мужиком.

Диксон подтягивает колени к груди, пряча свой отвердевший член, и отводит взгляд. Становится невыносимо неловко. Сердце глухо стучит в груди, кончики пальцев все еще покалывает. И это было чертовски неправильно. Пиздец как неправильно.

— Да, это я ошибся, — хрипло выдыхает Ровиа. — Теперь мне хочется больше. Но не волнуйся. Я не насилую людей.

Спасибо, успокоил. Но Дэрил все равно настороженно посматривает на мужчину, сжимается, а ладонь ложится на место, где лежит гвоздь. Он этого не хотел, совсем не хотел, но если Пол только попробует…

Ровиа неловко прокашливается, поднимается с кровати, потирая собственную руку, словно не знал, куда их деть. И вроде бы, куда уже хуже. Но, оказывается, есть куда. Как только дверь за Полом осторожно прикрывается, как он слышит голос, который бесил его практически так же, как и голос той бабы. Дэрил передвигается ближе, внимательно вслушиваясь, пытаясь разобрать слова.

— Что ты здесь делаешь, Пол?

В тихом голосе Граймса слышатся угрожающие нотки, как будто тот готов вырвать ему глотку голыми руками. Вот только непонятно, из-за чего он так злится.

— Пришел проведать Дэрила, — вполне спокойно отвечает ему мужчина. — Кто-то же о нем заботился, когда тебя не было. Людям нужно есть.

— Тебя это не касается. Он мой.

— Если бы меня это не касалось, он бы давно уже умер, — довольно резко говорит Пол, но тут же мягче добавляет: — Я видел, что ты привел в дом женщину. Тогда зачем тебе Дэрил?

Диксон неосознанно дергается, когда слышит треск ломаемой мебели. Что-то происходило там, но Дэрил не видел, и это безумно раздражало. Он мог ориентироваться только на слух. Что-то снова падает, взвивается в истошном крике животное в клетке, звук борьбы становится сильнее. Но совершенно внезапно все затихает.

— Рик, я хочу просто поговорить…

— Поговорить, да? Ты ебался с Дэрилом, пока меня не было? Решил, что это тебе позволено? Он мой, черт возьми, а ты знаешь, что бывает за то, что трогаешь чужого партнера?

Голос Рика вибрирует, проскальзывают сумасшедшие нотки, заставляющие волоски на загривке встать дыбом. И пускай для Дэрила смысл тирады Граймса оставался загадкой, но то, как тот это сказал, очень уж не нравилось ему.

— У нас ничего не было. Я просто кормил его, пока ты оставил его умирать от голода. А ведь это твоя задача — заботиться о партнере. Но если Дэрил тебе не нужен, я выкуплю его за ту же сумму. Может, я смогу оказать ему должную заботу.

Граймс хрипло смеется. Голос противным эхо прокатывается по помещению, застывая в нем острыми ледяными иглами.

— Думаешь построить с ним счастливую семью? Вот только он чертов бешеный хонт, бесплодный к тому же. Да, он даже родить не может.

— Мне все равно, — сухо говорит Пол.

— Дэрил мой, и никто, даже ты, не имеет права протягивать к нему свои руки. Он мой! Понял?

— Зачем он тебе? — Голос Пола звучит как-то устало, словно ему все чертовски надоело. — Ты же можешь сейчас построить нормальную семью.

— Тебя это не касается, — выплевывает Рик. — А теперь убирайся из моего дома и не смей даже подходить к нему. Иначе мы перестанем быть друзьями.

========== XI. Все только начинается ==========

Вы когда-нибудь задумывались о том, как чувствует себя пес, сидящий на цепи? Вот и Дэрил нет. Кто бы мог подумать, что однажды он ощутит это. Скука, одиночество, тоска, невыносимый голод, злость, обида и тысяча других, не совсем объяснимых эмоций, сплетающихся в тугой комок. Звуки счастливой жизни, раздающиеся из-за двери, бесят еще сильнее. А тут еще и четыре дня вынужденной голодовки, которую ему устроил Рик, просто забив на него и собираясь навестить только тогда, когда отсюда понесет вонью разложения.

Дэрил был готов лезть на стену и грызть стол, лишь бы хоть как-то заполнить пустоту внутри. Отвратительное ощущение. В его жизни осталась только эта комната, ржавый гвоздь и штырь. Он словно ходил по замкнутому кругу и, как лошадь, сходил с ума из-за этого. Каждый день стены сдвигались, не сильно, но все же заметно, заставляя верить в то, что очень скоро его просто раздавит. Ни книга, которую он периодически листал, ни его маленькое дело не могли отвлечь его окончательно.

В центре ладони разрослась неприятная болячка. Натянутая кожа влажно поблескивала, розовая каемка воспаления расходилась от центра, где отслаивалась бордовая запекшаяся кровь, сочился грязно желтоватый гной, комками стекающий по коже. Сжимать пальцы было больно, очень больно. Тонкая кожа лопается, извергая из-под себя очередные жирные куски вонючей влаги. И Дэрил бы обработал, если бы у него была возможность. Не продолжать же ковырять кожу чертовым гвоздем. А водой он промывал, но толку от этого никакого. Это внушало бы опасения, если бы Диксон не думал, что скорее сдохнет от голода. А ведь еще какое-то время назад он боялся из-за опухоли. Смешно даже.

Дэрил растекается по кровати, тупо смотря в потолок. Двигаться не хочется, как и дышать. Напала временная апатия, которая обещала затянуться и на несколько дней. Хотя, может быть, дело было в голоде, который, кажется, давил, заглушая умственную деятельность. Оставалось лежать так, стараясь не шевелить не единым мускулом, чтобы сохранить крупицы энергии и представлять, что день х настал, что наконец-то он вырвал крюк из стены, а у дверей его уже ждет Граймс. Дэрил закидывает цепь ему на шею и просто давит, слыша, как хрустят позвонки. Хорошее было бы убийство, ничего не скажешь.