Хорошая адептка - мертвая адептка (СИ) - Маркова Анастасия - Страница 20

Она взяла с кровати мою сумочку и проверила ее содержимое. Не найдя в ней ничего примечательного, положила обратно.

— Может, еще за ручку сводишь свою племянницу на свидание? — с издевкой изрекла я.

— Нет, до ресторана доберешься без сопровождения. Мне еще самой нужно собраться.

— А как же мой кавалер? Не боишься, что наше знакомство может состояться без тебя?

— Он предупрежден обо всех твоих выходках.

— Даже так, — печально произнесла я, почесав кончик носа. Не к добру это!

— Скоро увидимся, — попрощалась тетушка и поторопилась меня покинуть.

Мне же оставалось только дожидаться экипажа, но если Аурелия предполагает, что меня остановит от задуманного ее присутствие, или Винсента, с которым она, скорее всего, и явится, то очень сильно ошибается. И не посмотрю на то, что ее избранником стал сын лорда Лукаса. Собственное счастье дороже тетушкиного будущего.

В обозначенное Аурелией время приехала карета, которая доставила меня на этот раз в один из роскошных ресторанов города — «Ванильное небо». Видимо, в «Золотую звезду» мне путь был закрыт. Вероятно, навсегда. Ничего, этот тоже совсем скоро надолго запомнит мое имя.

Стоило войти в ресторан, как ко мне подошел метрдотель.

— Добрый вечер! Позвольте узнать ваше имя, прекрасная леди, — вежливо спросил мужчина средних лет.

Услышав желаемое, он повел меня через зал, наполненный людьми и звучащей в нем, как фон, ненавязчивой музыке. Я ощущала на себе заинтересованные взгляды, которые заставляли чувствовать себя в подобном наряде совершенно голой. И чего Аурелия пыталась добиться своими действиями? Заставить нервничать и позабыть о плане? Не на ту нарвалась!

Я предполагала, что сын лорда Лукаса уже на месте, но ни кавалера, ни моей тетушки не обнаружила. А за соседним столиком восседал тот, кого избегала почти всю неделю. Казалось, Винсент выглядел сегодня намного красивее, чем когда-либо ранее. Он первым склонил голову в знак приветствия, скользнув по мне оценивающим взглядом.

Следовало выбрать место спиной к нему, но я сделала все ровным счетом наоборот. Желание украдкой смотреть в золотисто-карие глаза, в которых отчетливо читалось восхищение, было неуемным.

Официант подошел к Винсенту и принес меню, предлагая сделать выбор. Воспользовавшись моментом, достала пузырек, смочила зельем салфетку, провела ею по краю бокала и положила руки на колени. Дело было сделано. Внутри все распирало от чувства гордости и собственной находчивости.

Время шло, но я продолжала сидеть в полном одиночестве, впрочем, как и ректор.

— Не против, если я составлю вам компанию, пока не придут остальные? — раздался возле меня бархатистый голос Винсента.

— Нет, — отозвалась достаточно тихо, но, так как я при этом покачала головой, ему не составило труда распознать ответ.

Официант, заметивший, что клиент пересел за другой столик, подошел к нам и наполнил два бокала рубиновой жидкостью. Ректор потянулся за своим, но я стремительно подалась корпусом вперед и накрыла его ладонью. Правая бровь Винсента вопросительно изогнулась, однако я усердно молчала, потупив взгляд.

— Насколько помню, я сам выбирал вино. Не могли же вы предугадать мой выбор.

— Бокал… — еле слышно произнесла я.

— Что? — из-за музыки ректор ничего не расслышал.

— Края бокала смазаны зельем, — проговорила намного громче.

— Почему вы меня остановили? Боитесь быть отчисленными? — один вопрос сменялся другим.

— Нет, — доля правды в моем ответе все же имелась.

— Тогда что?

Винсент испытующе смотрел на меня, а я не желала признаваться в секундном порыве, поэтому просто пожала плечами.

— Не хотите потанцевать? — произнес ректор, когда зазвучала достаточно ритмичная музыка. Мне казалось, это могло стать спасением от расспросов.

Ответом послужил утвердительный кивок. Он подошел ко мне и протянул руку, в которую я спешно вложила свою.

Ладонь Винсента уверенно легла на мою талию и прижала к себе, оставив между нами приемлемое расстояние, которое следовало сохранять в танце. Мы неотрывно смотрели друг на друга, глаза в глаза. И то, что я увидела в его, заставило разум запаниковать, но сердце взяло над ним верх, не позволив трусливо сбежать. Мне захотелось ощутить на себе страсть этого мужчины, всего на несколько мгновений… хотя бы в танце, который знал только он, я всецело доверилась ему.

Сперва мы подстраивались под ритм мелодии, но затем Винсент сделал резкий поворот и наклонил меня, заставив прогнуться в пояснице. Мужские губы оказались напротив моей груди. Я почувствовала на ней жар его дыхания, и волна страсти захватила в плен остатки здравого смысла.

Винсент притянул меня к себе так же внезапно, как и отстранился мгновением позже. Собственное тело перестало мне повиноваться. Оно само знало, что нужно делать: в какой момент обхватить его покрепче за шею, а в какой — положить ногу на мужское бедро, чтобы удержать равновесие. Мы кружились не просто в танце, а в вихре всепоглощающих чувств.

Мужская рука скользила по спине, изгибу талии, спускаясь все ниже… Движения Винсента с каждой секундной становились более дерзкими и дразнящими. Они сводили с ума, заставляли искать его прикосновений. Неизвестно, чем бы закончился этот танец, если бы не оборвалась музыка.

Винсент мягко отклонил меня, заставив прогнуться в пояснице. Но я нисколько не сопротивлялась, поскольку доверяла ему, понимала, что нахожусь в руках человека, которого вряд ли кто-то превзойдет здесь по мастерству в этом нелегком деле. Он навис надо мной, и я ощутила на своих губах его разгоряченное и сбившееся от быстрого танца дыхание. Наши лица медленно сближались. От осознания того, что случится с секунды на секунды, сердце пустилось вскачь. И затуманенный разум нисколько этому не противился.

Взрыв аплодисментов вернул нас к реальности. Я несколько раз моргнула, прогоняя прочь наваждение, и в недоумении посмотрела на Винсента, который и сам пребывал в странном оцепенении, граничащим с шоком. В золотисто-карих глазах отражалась взрывоопасная смесь чувств: уже знакомая мне страсть, желание продолжить танец, походивший больше на борьбу, как внутреннюю, так и между нами, и изумление, вызванное моей ответной реакцией. Разве можно что-то скрыть от его проникновенного взгляда? 5d4aa3

В отличие от меня, ректору понадобилась всего пара мгновений, чтобы взять эмоции под контроль, а затем одним рывком придать моему телу вертикальное положение. Вроде бы стоило радоваться, ведь Винсент избавил меня от дальнейших угрызений совести, но внутренности скрутились в тугой ком от накатившего чувства покинутости.

Я обвела беглым взглядом танцпол и ужаснулась. Все присутствовавшие ранее на нем пары отошли в сторону и образовали вокруг нас почти ровный круг. На их лицах читалось восхищение. Ненароком мы привлекли всеобщее внимание. Щеки тотчас запылали стыдливым румянцем, захотелось убежать, спрятаться от пытливых глаз гостей в каком-нибудь темном углу или же попросить ректора об одолжении: перенести меня в общежитие, но продолжила стоять истуканом. Видимо, я все еще находилась под воздействием тетушкиного зелья.

Винсент с холодной учтивостью подставил локоть и повел меня к столику, за которым уже сидела Аурелия в компании молодого мужчины. Она была одета в изумительное золотистое платье с глубоким декольте. Этот наряд удачно подчеркивал все достоинства ее фигуры. Я первой поздоровалась с опоздавшими и была уверена, что хорошо справилась с волнением. Даже ощутив на себе ледяной взгляд родственницы, заставивший невольно поежиться, я не потеряла самообладания. Увиденное однозначно ей не понравилось. Но неужели она подумала, что я положила на ректора глаз? Да они же без пяти минут помолвлены! Хотя следовало признаться хотя бы себе, что в последнее время стала грешить мыслями о нем.

Сидевший по левую от Аурелии руку сын лорда Лукаса с интересом смотрел то на меня, то на Винсента. Это был высокий темноволосый молодой человек худощавого телосложения. Правда, по росту он на пять-шесть сантиметров уступал главе академии. Его глаза мне показались весьма необычными — нереально зелеными. Их обрамляли густые черные ресницы, которым могли позавидовать многие модницы. А взгляд с прищуром в сочетании с узким прямым носом, резко очерченными тонкими губами и со слегка выпяченным подбородком придавал его владельцу насмешливое выражение лица.