Ой-ой-ой, домовой! (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 17

Хуртар там тоже был.

Пожилой седенький мужчина, лет семидесяти, может, и больше. Фиолетовое одеяние, молот на груди, одухотворенное лицо… к чести хуртара, при виде коллеги он не дрогнул.

– Брат, – и уважительное наклонение головы.

– Брат, – ответил поклоном лэрр Тайрен.

Плащ он снял, и я заметила вышивку на его жилете, аккурат напротив сердца.

Молот, скрещенный с молнией.

Ах, вот оно что! Это и заметили остальные, а я не поняла, не знала, куда смотреть. Вот и на пальцах у обоих служителей перстни, здоровущие такие, с фиолетовым камнем.

Аметист?

Да, наверное…

Камень был словно заключен в золотую сетку, и на ней были вычеканены у одного – молот, у второго – молот и молния. И второй камень был более красным.

То ли аметист такой, то ли шпинель какая… в драгоценных камнях я не слишком хорошо разбиралась. Есть два вида драгоценностей – мои и чужие. Вот о своих я все знала, а чужие меня интересовали мало.

Все встали вдоль стены, и служба началась. Явилась даже Делия. Она была бледной, но выглядела от этого только более очаровательно.

Хуртар напомнил, что все собрались здесь по печальному поводу, рассказал о покойном, который, по его словам, был средоточием всех добродетелей, и под конец, гроб водрузили на алтарь.

– Да пребудет с покойным милосердие Хурта!

Сказано это было увесисто. У меня даже в ушах зазвенело, и не просто так.

Пламя, горевшее в жаровне, вдруг вытянулось под потолок, словно громадная змея, а потом так же упало вниз, на тело покойного.

Охватило его золотистым кольцом, вспыхнуло, заставляя зажмуриться.

И опало, оставляя на алтаре только контур гроба, очерченный пеплом. Я рот открыла. Ну ни фига себе иллюминация? Это ж какая экономия на топливе для кремации!

Хуртар тем временем собрал пепел с помощью специальной метелочки и совка и высыпал в специальную же мраморную урну. Которая и была вручена лэрру Тайрену, как самому опасному.

– Пусть его тело покоится в мире, а душа пребывает в ладонях Хурта, пока ей не придет пора вернуться в мир.

С тем все и направились внутрь часовни. В алтарь?

Или как там это называется?

У нас права женщин урезаны, им в алтарь нельзя. Кстати – дискриминация, вот бы где феминисткам повоевать. А здесь все идут спокойно, словно так и надо, даже малышка Асиль на руках у матери притихла…

Это оказалась задняя часть храма. И она была похожа на пчелиные соты, только те шестиугольные, а тут были ровные квадратики. Часть их была уже заполнена, замурована, и сверху написано имя. Остаток, ближе к верхушке – свободен. Места тут было мно-ого…

Интересно, почему так?

Почему кремация, почему урны с пеплом, закопать же проще? Или – нет? Экономия места?

Ничего-то я об этом мире не знаю, а туда же. Летяга безмозглая, Пинкертон с хвостом. Тьфу!

Поминальный обед не слишком роскошен. На столе всего несколько блюд, я так понимаю, ритуальных.

Бульон, не из курицы, а из какой-то рыбы, плюс сама эта рыба, каша из зерен пшеницы, зажаренный чуть не до черной корочки пирог неясно с чем и блюдо дичи. Жареной. Перепела, что ли? Или еще что-то мелкое и непонятное?

Все послушно жуют, разговаривают исключительно о покойном, я слушаю.

Здесь принцип «De mortuis…»[5] не действует, и говорят откровенно. Насколько могут.

Так, я узнаю, что лэрр всю жизнь шлялся по бабам. Вот сколько жил, столько и шлялся.

Что был неплохим специалистом по магии, поэтому когда Колетт не могла чего-то понять, она обращалась к нему.

Узнала, почему Сарра так шарахалась от хуртара. Было за что, покуролесили трое молодых балбесов знатно.

В то лето лэрр Керт Тайрен отдыхал в поместье лэрра Эрарда, вместе с тремя друзьями. Пили, гуляли… студенты, что тут скажешь?

Кому первому пришла мысль поехать с девушками в поле – неясно. Но в борделе-то оно неромантично, а вот в стогу сена, травка там пахнет, птички поют…

Какие птички должны были петь заполночь для пьяных балбесов, науке неизвестно. Но таки три дамы и три олуха добрались до сена, уже сметанного в стога. И тут-то начались проблемы.

Сено – колючее, и вытаскивать его приходится из самых неожиданных мест. Дама в него проваливается так, что ее приходится тоже вытаскивать, а потом вытряхивать из сена. Единственный вариант, который пришел парням в голову, и совмещал девушек и стога – это если даму башкой туда сунуть. Не говоря уж о ночной жизни. Есть куча всяких жучков-паучков, которые выходят на свой ночной промысел. Увидев шесть мясо-кровяных фабрик, они возликовали и пошли в атаку.

И никакая магия с этими тварями справиться не сможет. Силы кончатся раньше, чем твари.

Довершил разгром обычный еж. Который шел мимо, по своим ежиным делам. Как известно, тихо эти животные вообще не ходят. Никогда. Кто не верит – принесите домой и подождите до ночи, получите массу удовольствия.

Данный еж топал, как орда кавалеристов. Уж что там кому почудилось спьяну, но парни решили, что на них напал кто-то крупный и хищный, и схватились за оружие. Дамы завизжали и полезли на стога, с закономерным эффектом.

Шум и гам привлекли внимание местных жителей, которые поступили, как разумные люди. Выходить из домов не стали, собак спустили. Псы пошли в атаку.

Парни стали защищаться.

Много ли шансов у троих пьяных студентов против десятка собак?

Да ни одного. Но если спьяну…

Говорят, Хурт таким благоволит.

В чью пьяную голову взбрело, что это волки – и от них надо отмахиваться огнем? Этого лэрр тоже не сказал. Уверял, что не помнит.

В итоге – выгорела половина гумна, погибли шесть собак, в деревню прибежали три голых дамы, весьма оживив местный быт, одежда-то у них тоже сгорела, и – нет. Вот это точно была не его идея.

Долг – платежом опасен, не так ли?

Кто решил привязать к хвостам двух подраненных собак по куску горящей соломы – лэрр знал, но рассказывать не собрался. А те, конечно, примчались домой. И подпалили еще три сарая. Как им это удалось?

Как-то.

Ночь у деревни выдалась очень веселой. А лэрр Эрард от всей души выдрал гостей. Пятницу сидеть не могли.

Осуждать его за такое решение у меня не получалось. Я бы вообще им пустые головы поотрывала. Хотя… кто из нас не был балбесом? В молодые-то года?

– Да, почудили вы, – согласился Адам.

– А у вас в полку спокойнее было? – блеснул глазами Керт.

– А… откуда?

– Да что ж я, военную выправку не узнаю?

Адам расправил плечи.

– Ну… было.

– Кем служили?

– Гвардии десятник. Зеленый Гвардейский полк.

Я заметила на лицах присутствующих понимающие улыбки. Кажется, должность невысокая.

– Так как?

– Нет, спокойнее у нас не было. Эх, как мы чудили…

Улыбка была мечтательной. Явно покуролесил всласть.

– Уволены по выслуге лет?

Адам замялся. Я распушила хвост.

– Н-не совсем так. Сам ушел.

– И почему так? – прищурился лэрр Керт. Явно не просто так.

– Не сошелся во мнениях с начальством. Это важно?

– Важно. И мне кажется, вы с ним как раз сошлись во мнениях.

– И что? – рыкнул Адам. – Да, нам понравилась одна и та же женщина! И она предпочла меня! И что? Что с того?

– Сначала она предпочла вашего командира, потом вас, а потом попеременно, – безжалостно уточнил лэрр.

– Послушайте, – Асанта бесстрашно бросилась на защиту супруга, – какое сейчас это имеет значение? Было и было, прошло и прошло.

– Почти, почти… Вы же не думаете, что вашего супруга уволили за то, что он девку с командиром не поделил?

– А…

– А уволили его за то, что он практиковал магию крови. И сестра его от того умерла, да, лэрр Адам?

Тишина настала такая, что я чуть с потолка не ляпнулась.

Это – убийца?

Простите, я не хочу! Лучше честной летягой, чем таким индюком! Лэрры, мы так не договаривались!