Невезуха (СИ) - Лосев Владимир - Страница 36

Как и перестал я верить в то, что мрак и то самое настоящее древнее существо, когда-то отказавшееся от тела, и в старые добрые времена управляло этим миром. И сейчас оно сидело во мне и наслаждалось тем спектаклем, что происходил перед его взором, периодически что-то меняя, но не давая убить главного героя, то бишь, меня.

Но сейчас в это я уже не верю, уж слишком много раз смерть стояла за моим плечом, а мрак ни разу не вылез. Либо он исчез, либо сломался, в общем, все испортилось, и мне никто больше не поможет. Стоит ли из-за этого плакать? А смысл? Зачем? В жизни полно такого, когда у тебя только что было все, и вот опять ничего, или наоборот. Спокойнее надо быть к происходящему, толерантнее, что ли. Мир не стоит на месте, он постоянно куда-то движется, и мы вместе с ним. Нравится кому-то или нет, но движение заложено в самой природе мира, и даже тогда, когда тебе кажется, что хуже уже быть не может, это не факт — дай немного времени, и все станет еще хуже, и ты еще не раз горько пожалеешь о том, что с тобой было раньше.

Я прошел двор и вошел в лабиринт, готовясь к тому, что меня разорвет на части, вот вылезет из-под кучи щебня автоматическая пушечка, как гавкнет, и нет меня, а ведь был такой красивый парень. Или что еще хуже, огнемет, раз, и вместо меня холмик пепла. Как жаль. Такой красивый был мужчина, не лысый и не бородатый, и в чем, помилуйте, причина, что он укапал весь куда-то? Я чуть не расплакался. Прям не знаю, что на меня нашло. Впрочем, догадываюсь, это аптечка постаралась, расслабила и ослабила, все болеутоляющие имеют свои приходы, наркоманы знают.

Первый поворот я прошел нормально, здесь пепла стало меньше, видимо, до этого места уже добираются немногие туземцы. Прошел еще пару поворотов, и стало совсем чисто, не видно ни одного пепельного холмика, ни горелых пятен, только торчат бетонные осколки да арматура. Как-то даже скучно.

Небо над головой совсем пожелтело, голубое солнышко зависло в зените, ветер нес в себе пыль и пепел, а я шел по заброшенной, разрушенной станции и напева Виктора Цоя.

Правда, у меня не получалось спеть — не остаться в этой траве, потому что травы не было, я напевал — не остаться бы в этом дерьме, и песня оказалась совсем к месту. Прямо даже жить захотелось, так как нам песня строить и жить помогает.

Кто-нибудь обязательно скажет, мол, зачем я в эту крепость поперся? Всенепременно хоть один такой умник, да найдется. Мол, мог бы сюда и не лезть. Зачем она нужна? А если подумать? Я на чужой планете, вокруг враждебные существа, неизвестная флора и фауна, это на Земле нам, родившимся на ней, все просто и понятно. Мы можем определять съедобные травы на вкус, можем съесть любую летающую или ползающую тварь, и нам это не повредит, потому что мы адаптированы к этой планете.

Кстати, никогда не задумывались над тем, что на нашей планете не живут существа, с которыми не смог бы справиться человек? Нет? Подумайте и убедитесь, что их просто нет. Наш мир сбалансирован. Нет ни одного такого существа, с которым не смогли бы справиться другие. Даже лев, царь зверей, легко может стать жертвой гиен или шакалов, а то и буйвол засветит рогами в живот, и все, готов, спекся самый крутой зверь на земле. Но самое главное, что у нас один общий геном, мы себя не убьем, сожрав кого-нибудь.

А здесь? Съешь что-нибудь не то, и все, готов. Геном-то нам неизвестен. И долго ты попрячешься в лесах, если не знаешь, что можно есть, а что не стоит даже под пытками? Погибнуть легко, только это не наш путь. Наш — выжить любой ценой. Назло всем! Короче, не дождетесь!

Я в эту крепость поперся, потому что отсюда шел сигнал, давая пусть маленькую, но надежду на то, что тут есть кто-то не похожий на аборигенов, тот, кто мне поможет убраться с этой планете. Да, понимаю, что шансов на это немного, но они все-таки есть.

И еще. Я же иду по этой крепости, и меня до сих пор не убили как туземцев, значит, иду правильно. Выходит, меня заметили и поняли, что я отличаюсь от аборигенов.

Только я об этом подумал, как передо мной мелькнуло что-то черное и очень быстрое, а затем прямо над стеной зависла огромная черная голова с черными умными глазами, которые внимательно меня стали разглядывать. Вы слышали байки про драконов? Я тоже. Так вот на меня смотрел самый настоящий черный дракон. Я даже не стал тянуться к ножу. Если судить по голове, то эта тварь была размером метров пятнадцать, она явно плевалась огнем, если судить по кучам пепла, и обладала невероятной силой, если смогла разобраться с бронетехникой туземцев.

Я замер, глядя на дракона. Я же русский, у нас к этим существам особое отношение. У нас и первая деньга — это копейка, то есть денежка, на которой изображен Григорий, протыкающий копьем дракона. Это у всего мира с драконами любовь. Китайцы гордятся тем, что первые императоры у них несли в себе кровь дракона, точнее были помесью с этими тварями, причем искусственно выведенной. В Англии, да и во всей Европе, аристократы кичатся голубой кровью правителей, то есть опять же гордятся, что они помесь с драконами. В Англии у многих знатных родов драконы на гербах, как символ силы и власти.

В Индии каждый род князей идет от ламий, и мифов у них полно про это змеиное отродье, как они людям помогали, про благородство драконов, о том, как те приходят людям на помощь. А у нас на копейке Гриша, который дракона грохнул. Символично, не правда ли? Правильно, не любим мы драконов, а почему? Да потому что они весь мир под себя подмяли, править хотели, да и правили Землей, если честно. А все почему? Правильно, потому что обладали знаниями инопланетян, да и сами ими были.

— Зачем пришел? — взревел дракон. Может и не взревел, голос него был такой, гулкий и зычный. — Кто ты?

— Не ори, — поморщился я. — И без твоего ора хреново. Контузия у меня. А пришел я сюда потому, что ты меня звал.

— Звал? — дракон задумался, а может сверял меня с каталогом или еще с какой хренью, потом поднял лапу вверх и… помочился. Меня это даже как-то обидело. Хорошо, хоть меня не пометил. — Так это ты летал там наверху в железном существе?

— Я, — согласился я. — Но ты мне почему-то не рад, что не так?

— У тебя излучение древнего, но ты не он, — проревел дракон. — Поэтому мне непонятно, как с тобой поступить.

— Давай поступим мудро, — произнес я. — Как учат наши русские сказки, ты меня сначала накорми, напои, в баньке попарь, а потом и расспрашивай, ну или, если тебе так хочется, то мочи.

— В баньке? — дракон завис, видимо, с баньками в драконьем царстве проблема. — Что это такое?