От ненависти до ненависти, или Истеричка и Чудовище (СИ) - "Erovin" - Страница 5

За несколько месяцев пути лишь единожды Джей присутствовал на совместной трапезе со своим будущим мужем. И этот раз отлично показал всем, что разумней им встречаться как можно реже — и только в случае крайней необходимости.

Он старался помалкивать, быстро жевал предложенную еду, выбирая ту, которая уже проверено не приводила к неприятным последствиям, а от вина отказался. Его мутило и без этого. Джей был уверен, стоит просто понюхать спиртное — сразу же вырвет.

В отличие от своих приближенных, Штефан почти не пил. Он хищно ухмылялся, глядя на Джея, и было ясно, что таким образом хотел еще сильнее запугать его. Но в этом не было нужды. Ненависть и страх к извергу смешались в Джее, и относиться к нему хуже, чем сейчас, он попросту не мог. Хотя внешне изо всех сил строил гордого и спокойного омегу, уверенного в завтрашнем дне и собственной значимости. В общем, пытался повторять обычное поведение Диаса. Джею было интересно, какие мысли живут в голове чудовища? Считает ли он его ничтожным трофеем или тупоголовым омегой, который только и способен, что томно стонать в течку и вышивать цветочки на занавесках? До сих пор Джею удавалось сдерживать свой буйный характер и дерзкий язык, и никакого другого мнения у будущего супруга попросту не могло сложиться. Но хорошо это или плохо?

— Постойте-ка! — словно бы вспомнив о чем-то важном, воскликнул Тевье. Он уже был навеселе, и его широкое лицо, с совершенно не по-альфьи мягкими чертами, покраснело. — Стево! Так мы же не выяснили, девственен северный принц или нет!

Джей замер от неожиданности, так и не отправив в рот сушеный финик. Он уставился на подонка яростным взглядом, чувствуя, как лицо неотвратимо покрывается густым румянцем. На Севере не принято говорить о невинности жениха-омеги, тем более, в его присутствии. Когда принималось решение о помолвке, омега по молчаливой договоренности считался чистым, а после - анатэ рассказывал альфе правду. Если та оказывалась неутешительной, договаривался о добавке золотых и мехов к приданому, если же все в порядке, то объяснял, как и что нужно делать с его сыном в первую брачную ночь, чтобы перепуганный омега не кидался предметами интерьера, не вопил, а после не грозил пожаловаться отцу.

Сложно представить подобный разговор между Диасом и чудовищем. Да и, по правде говоря, признаться анатэ было не в чем. До этого похода Джей видел полностью раздетыми троих альф. Двое из них уже мертвы, а последний — Леррой и у него смотреть не на что.

— О Море! Тевье, это не имеет никакого значения в данном случае, — мгновенно вскинулся Томаш и, пока Штефан пытался сдержать смех, вытолкнул друга из-за общего стола. Кажется, это была единственная эмоция, которую он позволил себе в присутствии Джея за все это время. Вот уж не часто встретишь южанина с поистине ледяным северным характером.

Джей таким похвастаться не мог. Он резко отбросил финик — точно в тарелку главнокомандующего — и вскочил с места. Первым желанием было схватить со стола тяжелый кубок и разбить им тупую башку Тевье, как еще раньше в крепости тому обещал Штефан. Теперь-то Джей выучил немало южных ругательств и отлично понимал их. Но сейчас будущий муж смеялся и вовсе не планировал одергивать воина и напоминать о приличиях. От этого гнев Джея перекинулся с Тевье на изверга. Он сжал левую руку в кулак, впившись ногтями в ладонь, и повернулся вокруг своей оси, чтобы поскорее убраться прочь. До того, как он натворит дел и настроит против себя всех присутствующих.

Думать, как поступил бы в такой ситуации отец или любой другой северянин, было только хуже, от этого хотелось скулить и плакать о собственной загубленной судьбе. Джей никогда раньше не думал о супружеской жизни и взаимоотношениях в паре. Ему казалось, у всех все так же, как у его родителей. И потому сталкиваться с реальностью оказалось неожиданно больно. Мысленно Джей пообещал себе, что этот мерзкий Тевье будет первым южанином, которого он прикончит, как только представится возможность.

— Нет, ну что ты? А если он порченый, то сделка уже не та! — раздался за спиной голос не унимающегося Тевье. — Может, они командующему надгрызенное яблоко подсунули! Это же не порядок! Нужно выяснить!..

========== 03. Новый дом — из страха и отчаяния ==========

Последнюю часть пути до Карадана — Южной столицы — они ехали вдоль побережья. Джей привык к черно-белому миру Севера, где чаще всего глаза слепил снег или же взгляд тонул во тьме. Южное буйство красок завораживало его и скрашивало сложный путь. Вид искрящихся ярко-голубых бескрайних вод смывал одиночество и прочие неудобства, вызванные разломанной жизнью. Шум волн ночами усыплял, а днем успокаивал мысли. Джей хотел бы подойти еще ближе — туда, где начинался песок, а, может, и к воде. Море вызывало в нем сильнейшие чувства: оно пугало мощью и неизвестностью, но одновременно с тем было притягательно и прекрасно.

Как выглядит столица, Джей в детстве наслушался от ныне покойного принца Бартока — южанина, но друга короля Рейгана. Обо всех белокаменных стенах, витиеватых улочках, пестрых полотнах, цветущих садах и аллеях, замысловатых узорах на крышах, которые видны с возвышения или башен замка. Его истории были настолько вдохновленными, красочными и преувеличенными, что теперь, глядя на Карадан, Джей испытывал разочарование. Принц не врал, но все это не вызывало и десятой части того восторга, с которым Барток описывал его родной город.

Когда они въехали в ворота, Джей искренне порадовался, что не поехал верхом и робко задернул шторки. Шум с улиц, приветственные крики толпы и ликование действовали на него, как удар молота по макушке. Несколько месяцев пути он старался смириться, что Север пал, а его вынудили принять предложение о нежелательном браке, но все эти люди раздражали, открыто радуясь его позору и поражению.

Джей прикусил губу и почувствовал во рту привкус крови. Жаль, своей, а не главнокомандующего. Он видел сквозь тонкую ткань занавесок, как чудовище улыбался и приветственно махал рукой толпе. Гнилая, тщеславная скотина! Джей мечтал, чтобы все они, вместе со столицей и королем, провалились под землю. Почему они такие восторженные, когда он страдает?

Карета остановилась, но Джей не торопился выходить из своего укрытия. Нужно было пару минут, чтобы собраться с духом и решиться. Но времени ему не предоставили.

— Вылезай! — нетерпеливо приказал изверг, резко распахнув дверцу. — Нужно поздороваться с Его Величеством.

— Стево, так не положено! Ты только что с дороги, посмотри на себя! — Томаш тщетно пытался остановить главнокомандующего, но в этот раз Штефан не собирался его слушать. Джей заметил: тому не терпится увидеть брата, и с трудом мог понять, какое чувство движет им. Соскучился или ждет похвал за удачное завоевание? Единственное, в чем у Джея не было сомнений — сам он не хотел видеться с Эстаапеном Великим.

— Томаш, либо умолкни и сгинь, либо умолкни и иди со мной, — он отмахнулся и широким шагом направился во дворец. На Джея он даже не оборачивался, предполагая, что тот и так, как послушная собачонка, пойдет следом.

И Джей, засунув гордость поглубже, пошел, уговаривая себя, что выбора просто нет. Он не может сейчас, как сущий идиот, начать возражать и сопротивляться. Ничего хорошего таким поведением не добиться. Однако нервы были на пределе, страх перед неизвестностью терзал всю дорог, ему не с кем было об этом поговорить, не у кого спросить совета, и даже выпустить пар он не мог. Джей чувствовал: скоро сдерживаться и сохранять лицо не хватит сил. Вопрос только, сорвется он в наиболее или наименее неподходящий момент. И как только анатэ удавалось в любой ситуации оставаться спокойным и чувствовать себя уверенно?..

Джей погрузился в раздумья и не замечал ничего вокруг. Неожиданно для себя он оказался в тронном зале: он не помнил, как дошел сюда и, если бы пришлось возвращаться тем же путем одному, — то явно заблудился бы. Украдкой оглядевшись, он поразился, насколько все отличалось от привычного ему. Колонны, украшенные резьбой с какими-то сюжетами, оплетали вьющиеся растения. Сквозь большие окна проникал теплый солнечный свет, оставляя на мраморном полу цветные картинки. Необычайно высокий потолок уходил куда-то в небеса. С трудом верилось, что все это возведено усилиями человеческих рук: слишком тонко и изящно, замысловато. На Севере главное в сооружении — его способность спасать от холода и выдерживать непогоду. А здесь каждая деталь еще и радовала глаз. Пыталась радовать.