Фантастическое приключение городского лучника (СИ) - "Сергей serdobol" - Страница 18

Судно, шло курсом юго-запад, к селению с названием Городок. Сильно кренясь одним бортом к воде и довольно уверенно совершая повороты, через час хода, мы привлекли внимание народа у причала. Вторая ладья, не смотря на свой прямой и большой парус, заметно отставала, не имея попутного ветра. Я был доволен Вовкой, хотя он наоборот хмурился, видя какие-то свои недоработки.

— Что не так? — Спросил я?

— Не знаю, но хотелось бы получше. В окно уйду, постараюсь литературку поискать по парусам и судам. — Ответил Володька глядя на надутые паруса.

Над нами кричали чайки, а за бортом шумели волны. Это была ещё одна познанная, переполняющая радость, которая досталась нам с Вованом в этом мире.

На пристани уже толпился народ, встречая неизвестное судно, лихо идущее к торгу. Мы убрали парус, и ладья аккуратно подошла к пристани. С носа и кормы полетели канаты, подростки на мостках их приняли и пришвартовали нас. От нашего борта перекинулся трап и мы, возглавляемые Любимом сошли на берег.

Любима узнали, раздались приветствия, он ответил кивками, малыми поклонами и в сопровождении подошедших воев отправился оформлять торговое разрешение и что-то ещё к этому причитающееся.

Пока мы осматривались, причалила вторая наша ладья, с неё сошёл Кирилл и переговорив с портовой службой отправился за Любимом, неся в руках берестяные грамоты.

Наша команда вывалила из ладей что бы размяться и осмотреться. Как оказалось, здесь было много знакомых лиц, некоторых я помнил по именам. Кругом слышались приветствия, шутки, хитрые торговые вопросы, мол что торгуете, да что за цены. Сразу появились купеческие доверенные и начали разнюхивать, что да почём. Наши особо не болтали, а если кто-то наседал, отвечали с улыбкой, что на торгу все будет выставлено. Интересовались товаром и барышни, при чём разных возрастов и сословий.

Наученные Володькой парни отвечали им заученными фразами в стиле нашего времени, типа новая зимняя коллекция мехов, аксессуары по уходу за волосами, для женщин ценящих свою красоту, будут представлены на торжище. Девицы и женщины, не совсем понимая, что им ответили, но услышавшие слово «красота» и показывая свою осведомлённость, чинно проходили мимо говоря друг другу, что наконец — то, чего — то дождались. Эти ответы вызывали всеобщий интерес, что было нам на руку.

Где то играла музыка и слышалась многоголосая, задорная песня. Я, чуть пританцовывая, стал притопывать в такт.

Вовка обратил на это внимание:

— Помнишь Влад, мы на гитарах брыньчали песенки и мечтали послушать, да попеть древние, народные произведения?

— Помню. Я бы с удовольствием щас сбацал, что-нибудь фольклорное, но в стиле двадцать первого века.

Данила услышав наши страдания, как всегда, коротко вставил:

— Ну так сбацайте, коль могёте.

— Слушай, а точно! — Сверкнул глазами Пятак, — а что играть то?

Я, от балды, предложил песенку из мульта «Три богатыря и шемаханская царица» отбивая такт ладонью по ляжке:

— пропел я и дополнил, — только тут бас нужен и ударник с тарелками для мощи восприятия.

Пятак, а башка у него работала быстро, встрепенулся и положил руку на плечо Даниле:

— Даня, надо раздобыть тончайшие, отбитые, медные бИла, вот такого размера, — и Вовка сложил руки кольцом.

Данил потёр ладонью вихор и ответил:

— Сделаем. До вечера будут готовы. Что ещё?

— Бубны глубокие.

— Не знаю, можт найду.

Вовка в нетерпении покрутился и убежал на ладью, а мы вступили в беседу с мужиками с чужого корабля. К причалам подходили и подходили суда. Местный люд привозил на торг всякую всячину, в основном меха, кожи, бересту и ткани. Наговорившись с соседями мы отошли к своим ладьям и Данила переговорив с Вовкой, который строгал деревяшки, куда-то смылся.

Вскоре появились довольные Любим и Кирилл. Они заняли, за мзду естественно, место под торговлю, не далеко от центра торжища и теперь отдавали распоряжения своим ладейщикам по разгрузке торгового добра.

Прибыл Данила с бубнами под мышкой и представил мне своего спутника:

— Во Влад, знакомься, это Янгур. Прибыл аж с низовий Итиля, с берегов Хвалынского моря с посёлка Аш-тархан. Лучных дел мастер и коваль меди, такие кувшины чеканит, загляденье…

Я кликнул Вовку:

— Пята-ак, тут чеканных дел мастер прибыл.

— Вовка слетел с трапа и сразу начал с объяснений своего заказа. Мастер кивал и задавал вопросы чуть коверкая слова. В конце концов он достал из сумы два листа меди, толщиной миллиметра в два, молоток, наковаленку, типа сапожной и усевшись на предоставленный ему складной стул начал чеканить. Я впервые увидел этот процесс. Мастер работал размеренно и чётко, изредка проводя пальцем по отбитому металлу, видимо проверяя его ровность. Данила уселся рядом и наблюдал как под ударами молоточка метал истончался, уплотнялся и принимал нужные формы.

С ладьи опять пришёл Вован с дрыном в руках. На дровиняке были натянуты четыре проволоки:

— Во Влад, видал?

— Эт чё?

— Ты что не видишь? — Возмутился друг, — это ж гриф для, э-э-э, гитары.

— Чиво-о-о? — Заржал я.

— Таво!

Янгур перестал чеканить и с интересом слушал наш разговор.

— Вон видишь, даже аштарханец офигел. — Сказал я.

— Так вы Аштарханец? — С интересом обратился к чеканщику Пятак, — знаменитые места!

— Чем же знаменит моя маленькая деревня? — Удивился гость.

— Долго рассказывать.

Вовка мотнулся на ладью и принёс большой глиняный горшок:

— Смотри и слушай.

Он, всунул один конец псевдогрифа в горшок и пробежался по грифу пальцами, прижимая металлические струны. Горшок за резонировал и выдал мощный звук похожий на звук бас-гитары.

— Ни фига себе! Обалдел я. — Это ж контрабас! Но…

— Ни каких но! — отрезал Вован, — к вечеру соберу сей «контрабас» и, — он глянул на готовые медные тарелки, — ударник.

— Ты с чем прибыл Янгур? — Спросил я, — на купца не похож, на свирепого война тоже.

— Степняк он, Влад. — Встрял в разговор Данила, — они если надо все в сёдла садятся.

— Не воин я, — ответил южанин — доставая из сумы чеканную чару, украшенную камушками, узорами, проволоками. — Моё сердце красота любит.

— Ни чё се! — пробормотал я, рассматривая медный бокал, — а луки?

Янгур снял из-за спины свёрток и, довольно улыбаясь, достал из него лук.

Немая сцена длилась долго. Мы с Данилой, по очереди, крутили оружие в руках восхищаясь красоте отделки. На зелёном фоне лука вились золотые ветви и листья, бежали гепарды летели птицы, цвели алые цветы. Смуглое лицо Янгура сияло от удовольствия, видя наше восхищение.

— Ты украшал? — спросил Данила.

— Я и делал и украшал. Моя дочь золотую краску написала.

— А как бьёт?

— Завтра покажу.

На меня многозначительно глянул Данил и произнёс:

— Пора и перекусить.

— Вовша, давай повечеряем. — Крикнул я…

Володька отказался сославшись на занятость.

После лёгкого перекуса мы долго беседовали, потом Янгур поблагодарил нас за угощение, получил от Вовки плату за работу и пригласив нас в гости, ушёл к своему стану. Немного поболтав, мы занялись установкой шатров на отведённом, для нашего каравана, месте.

Перед сном мы втроём прошлись по берегу озера, найдя тихое местечко под ивами, искупались и постирались. Потом сидели у костра, тихо беседовали, перебирая события прошедшего дня. Вовка всё хвалил свой «контрабас», Данила лук Янгура, а я просто молчал и слушал. Мне было приятно ощущать себя в кругу друзей, которые довольны тем что я рядом, что мы вместе друг с другом.

— А где этот Аштархан? — спросил я просто так.

— В Астрахани! — Бросил Вован и переключился на «контрабас».

— А она уже есть разве?

— Вроде нет, но есть первое название, маленького поселения, Аш-тар-хан. По-моему, это и есть будущая Ас-тра-хань. Там щас разные, родственные, племена живут, ну и естественно татары, с которыми у нас скоро будут серьёзные зарубы, благодаря монголам, а потом наоборот, мир, дружба, жвачка и братство.