Ожерелье Такары (СИ) - "Джи" - Страница 44

— Он жил этим. Он тренировался для этого. Все его время было посвящено этой идее фикс. Наверно он был просто бесконечно альтруистичным человеком. Мечтал вернуть людям солнце. Хотя люди уже прекрасно привыкли обходиться без него. А кое-кому без него даже лучше.

— Это объясняет почему он просил не отдавать Ожерелье Ордену.

Нинель едва заметно кивнула.

— Он просто воспринимал Орден как средство для достижения цели. Помощь в поисках Ожерелья.

Джи на минуту замолчал а потом украдкой глянув на Нинель продолжил:

— У меня бывают видения. Иногда странные вещи, как то связанные с тем, что происходит потом. Иногда нет.

— Тогда чем это отличается от просто снов?

— Ко мне приходил дух Акеми. Много раз. Раньше я не знал что это она, но Стефанус подтвердил. Вначале это было что то неразборчивое. Какие-то просьбы без смысла. Потом все стало четче. Она сказала что заперта. Что люди покинули и забыли ее царство. В общем что-то происходит и ей нужна помощь. Моя. Не спрашивай почему — Я сам не знаю. В моих снах все очень расплывчато. Я только знаю что это как-то связано с ожерельем.

— Может это просто чья-то шутка. Какое-нибудь сложное заклинание другого мага?

— Я уже все попробовал. Советовался со специалистами, снимал порчу у гадалок, даже к психиатру ходил. Ну и конечно проводил всякие ритуалы очищения. Без толку. Думал, может что-то из одежды или заговор на личный предмет… ну бывают такие. Но нет. Это точно не чья-то магия и не внушение. Так что я начал копать. Искать информацию, узнавать у разных людей. Иногда она появлялась и давала советы. Сама ничего не рассказывала, но говорила на что обратить внимание. Словно выискивала в моей голове нужные мысли которые я уже обдумал и подталкивала. Хотя в последнее время я ее уже почти не вижу. Наверно я либо не нуждаюсь в подсказках либо уже и так погряз в этом всем дальше некуда.

— А ты думал о том, что будет потом?

— Если все получится? Ну да, конечно. Попробую наколдовать себе во сне каких-нибудь страстных красоток и будем всю ночь предаваться любви.

Нинель усмехнулась.

— Акеми пригласишь?

— Неееет. Ни в коем случае! Этот образ у меня уже в печенках. — Джи сказал это в полушутке и Нинель это вроде поняла.

— Я хотел спросить у тебя еще кое-что. — Продолжил маг. — о том поцелуе в пещере.

Нинель тяжело вздохнула и посмотрела по сторонам, но избушка охотника была еще слишком далеко, а разговор был ей, похоже, не очень приятен.

— Нет.

— Что нет?

— Это ответ на твой вопрос, который ты еще не задал. Этот поцелуй для меня ничего не поменял. Ничего между нами я имею ввиду.

— Но ты поцеловала меня.

— Это ты меня поцеловал.

— Ну, ты вроде не очень сопротивлялась.

— У меня не было выбора насколько я знаю… или был?

Нинель прищурила глаза и внимательно посмотрела на Джи.

— Есть другой способ в том свитке вместо поцелуя?

— Ну… — Джи замялся. — Вообще-то есть. Но для этого надо было раздеваться. А обстановка была напряженная. Совсем не для этого. Ну, ты поняла…

— Аааа… — Нинель понимающе кивнула. — Понятно, ну мы еще легко отделались.

— Да. Очень легко. — Джи нахмурился и дальше до сторожки охотника они пошли уже в тишине.

— Подождешь?

— Нет. Если что — встретимся в гостинице.

— Хорошо. — Нинель поднялась по ступенькам и, хотя в ней тоже была своя грациозность, Джи понял что ни капли кокетства в этом движении не было. В отличие от Эльзы лучница не пыталась красоваться.

Постояв еще пару минут и подумав о чем-то своем, Джи повернулся к дороге и продолжил путь к Хижине ведьмы, до которой было еще очень далеко.

А Нинель едва зайдя в дом прислонилась к двери и понурив голову старалась взять себя в руки. Еще никогда в жизни ей не приходилось вот так откровенно врать в лицо человеку с которым она впервые за много месяцев смогла так расслабиться. Ведь там, в пещере она на мгновение забыла, что она сильная и несгибаемая воительница и просто была женщиной.

Но этот маг был такой забавный и нелепый. В нем не было ничего такого, что обычно женщина ищет в мужчине. Он не был сильным и уверенным в себе. Не был красивым или романтичным. Это был просто забавный, милый и немного странный маг, который даже в своих кругах, как выяснилось, не был чем-то примечательным, и все же что-то притягивало ее к нему. Она мысленно вспомнила момент ее первой с ним встречи, когда она даже в чем-то его ненавидела и та вынужденная их совместная миссия ее тяготила. Но тот поцелуй все поломал — не было больше сурового лучника-профи, который выполняет наказ брата. Теперь уже предсмертную просьбу. Было что-то другое.

Но она не может быть с этим человеком. С этим хитрым, изворотливым и притягательным магом. Он ей не пара и пусть лучше он сейчас утратит всякую надежду, чем потом напридумывает себе всякого и она, возможно, тоже совершит такую ошибку. Лучше поломать все сейчас. Пока еще не поздно. Так будет лучше.

Остановившись на этой мысли, Нинель, наконец, отошла от двери, распрямила плечи и широким уверенным шагом пошла искать хозяина этого дома. Охотника, который поможет ей избавиться от лишнего груза и обогатит на пару золотых.

Ночной лес в Такаре немного светлее, чем дневной. Хотя луна не всегда просвечивает через кроны деревьев, но множество растений и грибов научилось за столетия сами вырабатывать свет и привлекать тем самым насекомых для опыления. Живой мир всегда приспосабливается. Поэтому он и живой. Леса Такары как и улицы городов имеют места где света почти нет и их предпочитают те, кому надо спрятаться. А есть светлые участки, где можно спокойно бродить и не бояться внезапного нападения, если только рядом нет «темного» участка.

В одном из таких «темных» участков Такарского леса на лесной тропинке появился оборотень. Он поднял голову и принюхался. Затем его чуткий слух уловил что-то приближающееся и он, припав к земле, стал внимательно следить за темным силуэтом, идущим в его сторону. Постепенно фигура обрела женские черты. Высокая темноволосая женщина преклонных лет в сером старом плаще, плотной куртке и таких же серозеленых штанах шла не торопясь по тропинке. Одной рукой она опиралась на крючковатый посох, а в другой несла увесистую корзину, накрытую плотной тканью. На ткани виднелось несколько разноцветных пятен, часть из которых была свежими, а другие застарелыми и давно высохшими. Источаемый корзиной аромат заставил оборотня недовольно фыркнуть и мотнуть головой. Зверь вжал голову в плечи и недовольно заворчал. Женщина мотнула клюкой впереди себя причесывая ближайший кустарник, отчего с него слетело несколько капель росы. В тусклом лунном свете роса сверкнула как искры и в зверином мозгу оборотня мелькнул неприятный, но очень знакомый образ огня, источающего сноп искр. Попятившись назад оборотень боязливо косился на женщину.

— Пошел вон! — резко и уверенно сказала женщина. И ее голос не был ни напуганным ни слишком надменным. Только уверенность и господство сквозило в нем.

Оборотень развернулся и, юркнув в ближайший куст, отошел на безопасное расстояние. Хотя там продолжал исподволь наблюдать за идущей фигурой. Женщина спокойно прошла по месту, где только что сидел оборотень, и удалилась в еще более темную чащу леса. Оборотень снова постарался принюхаться, но неприятный запах, который еще витал в воздухе вновь заставил его чихнуть. Он, потерев нос лапой, двинулся в другую сторону.

Женщина же проделав недолгий путь, вышла к небольшой опушке, на которой виднелся деревянный домик. С первого взгляда было невозможно определить сделан он из дерева или выдолблен в огромном пне. Сам домик был так плотно оплетен разного рода растениями, что издалека больше походил на куст или старое, обросшее плющом дерево. Однако внимательный путник все же мог вскоре заметить торчащую сверху трубу и ряд очень ровно уложенных камней, которые служили ступенями к большой деревянной двери. Маленькие круглые оконца сверху закрывались козырьком не то из дерева, не то из разросшихся грибов. Определить где у этого дома заканчивается фундамент и начинается стена было решительно невозможно, но самой хозяйке это было не особо интересно. Что-то менять в облике дома она не собиралась, ее даже забавлял такой нестройный архитектурный стиль. Так что когда к ней по каким-то делам заходили немногочисленные гости и спрашивали о доме, она придумывала новую легенду и скармливала им. А удивленные лица воспринимала с детской радостью, как награду за хорошую шутку. Разубеждать потом кого-то в истории дома она не торопилась, ведь это бы испортило ей удовольствие от шутки. А всегда говорить правду или быть сторонником высоких правил было для нее слишком скучно.