Ожерелье Такары (СИ) - "Джи" - Страница 41

— Значит мне нужен весь жемчуг перерождения который есть в Такаре? За сотни лет Хранитель нараздавал их тысячами.

— Нет. Для ожерелья важно иметь хотя бы по одной астральной копии каждой жемчужины. Когда их будет двенадцать, ожерелье начнет обретать свою истинную силу. Уже тогда носитель будет по силе превосходить перерожденного любого уровня.

— Хорошо. Что еще?

— Еще нужен кулон, который венчал ожерелье. Если хочешь его найти обратись к карте-ключу. Тут я тебе не помощник.

Джи понимающе кивнул.

— И еще тебе нужны те, кто участвовал в похищении и разрушении ожерелья. То есть я и Темный Хранитель. Ну и конечно Тоширо, которого вы победили в Пещере и Принцесса Акеми.

— Но Акеми умерла сотни лет назад.

— Акеми как и Тоширо не может умереть полностью. Тоширо стал Бессмертным, а Акеми призраком. Она может воплощаться в одного живого человека в поколенье, но полностью реинкарнироваться она не может. Это скажем так присутствие без действия она словно внутренний голос, который говорит человеку как ему действовать, но полного контроля у нее нет. Выбранный сохраняет свободу воли и разум. Орден паладинов выискивает раз в поколенье реинкарнацию Акеми и делает ее Магистром, чтобы она направляла Орден. Они верят, что выбирают правильно. Но в любом случае искать дух тебе не обязательно. Найди ее тело. Оно остается нетленным и это является для Ордена еще одним доказательством незыблемости их веры.

— А где ее тело?

Филин нервно переступил с ноги на ногу и недовольно посмотрел на Джи.

— А, да, понял. Ключ-карта.

Филин немного успокоился и Джи продолжил:

— Ты говорил что Орден «думает» что выбирает Магистра правильно. Это не так?

— Они просто находят ребенка по специальным магическим методикам и проводят испытание. Если ребенок из вещей, показанных ему выбирает вещи предыдущего магистра, значит в нем обитает дух Акеми и значит он может стать магистром. После этого ребенка начинают обучать как паладина и он проходит еще множество испытаний. На время его обучения назначается Регент. Но людям свойственно ошибаться. Даже самым опытным и мудрым. Эта система не совершенна.

— А сейчас Магистр это действительно тот человек?

Филин снова потоптался на месте и как то жалостливо посмотрел на мага.

— Прости, я не могу сказать. Это не относится к моей функции хранителя ожерелья и свиток не дает мне права ответить. Задавай вопросы правильно.

— Ладно, попробуем немного другое. Как мне доставить темного Хранителя к остальным частям если он не может покидать пределы пещеры?

— Ну, на самом деле он может покидать ее пределы. Просто он не может этого делать сам. Как и я он привязан, а точнее заточен в свой Артефакт. Орудие преступления так сказать.

Джи непонимающе уставился на Филина.

— Бальтос был заточен во флейте Тоширо. Той самой, что он пел под окнами Акеми. Фактически он был там изначально. Именно с его помощью Тоширо очаровал Акеми и смог проникнуть в ее замок. Он создавал прекрасные картины в мозгу Акеми и она влюбилась в Тоширо, сделав возможным преступление.

— А Акеми на самом деле любит Тоширо? И … Это взаимно?

— Филин немного потоптался на месте но ответил:

— Этого я просто не знаю, с тех пор многое произошло. Любовь между ними не помешала Тоширо украсть ожерелье. И не дала Акеми сил остановить его. Она, скорее всего, еще хранится в душе каждого из них, но любовь ли это все еще? Они оба так сильно изменились и их чувства извратились со временем. Этот ответ смогут дать только они сами, когда заклятье будет снято. Когда они станут лицом к лицу. Их все еще влечет друг к другу, но теперь они по разные стороны реальности. Это тоже наказание для них. Мука, от которой они не могу отделаться много веков. Возможно, чувств уже не осталось и это лишь притяжение силы ожерелья, стремящегося к воссоединению в единое целое. Эта сила сближения притягивает Элементы друг к другу и даже людей, которые стали этими живыми элементами системы.

Джи ненадолго задумался и, изучая капсулу с картой, продолжил.

— Мне как магу интересен этот механизм. Я имею ввиду технически… эта сила… она интересна для изучения.

— Не удивлен. В тебе есть помимо тяги к познанию еще кое-что, о чем ты пока не догадываешься… ты тоже часть этой системы.

— Что? Как? — Джи оторвал взгляд от свитка и уставился на филина.

— Сила проклятья создает небольшую искорку. Периодически эта искорка, флуктуация, если хочешь стремление или желание… оно достается раз в определенный период времени простому смертному и заставляет его искать… искать то, что он не может объяснить. Это нечто неуловимое, неописуемое. Это именно то, что делает тебя Избранным. Или возможно я ошибаюсь и ты просто очередной герой, который хочет самоутвердиться за счет этой Легенды…

— Иногда мне снится странный сон. Раньше это было, а сейчас почти не бывает. Я вижу звездное небо. И на фоне его какой-то мутный образ. Он зовет меня и просит о чем то. Но слов разобрать невозможно. Ни слов, ни смысла. Но я точно знаю, что этот образ успокаивает. Он такой… добрый, светлый.

— Возможно, это дух Акеми пытается связаться с тобой. Попросить о чем то. Или может быть ты и есть очередная неудачная ее попытка реинкарнироваться.

— Ты хочешь сказать, что она воплотилась в меня?

Филин странно зашуршал, что должно быть обозначало смех.

— Нет, конечно. Ей нужно только женское тело. Но она посчитала тебя достойным образцом и как то отметила. Попыталась через тебя передать что-то. Естественно безуспешно и ушла в другое тело.

— Возможно, наверно… Ты очень расплывчатые ответы даешь, мудрый хранитель.

Филин хитро улыбнулся.

— Правильно задавай вопросы. Многое я не могу тебе сказать.

Джи положил посох перед собой и, достав из капсулы свиток, расстелил перед собой.

— Ладно, думаю с вопросами пока все, но ты пока не уходи. Я попробую изучить эти артефакты и тебя. Возможно это подскажет мне как устроена вся эта система проклятья.

Филин нахохлился и сел на пол, спрятав ноги где-то в перьях.

— Это божественная реликвия. Поосторожней с ней, маг. Не хочется мне ждать еще несколько десятков лет, пока появится достойный кандидат.

— Не волнуйся. Ошибки Торина я повторять не собираюсь.

— Надеюсь на это.

Филин умолк и стал наблюдать за действиями Джи. Тот положил посох поудобнее и ближе к себе, над ним и слева расстелил свиток, а справа оставил открытый золотой футляр. Ожерелье маг положил посередине. Вся композиция, таким образом, оставалась перед его глазами и была на расстоянии вытянутой руки.

Джи закрыл глаза и глубоко вздохнув, задержал дыхание на вдохе. Этот прием он освоил еще в ранние периоды своего обучения и сделал за правило при изучении нового материала. Со временем он добавлял к этому различные ментальные техники для расширения сознания. Вот и сейчас он мысленно вызвал пентаграмму, активирующую его внутреннее магическое зрение. Немного подождал пока геометрически правильный рисунок полностью раскроется и заполнит его сознание, а затем открыл глаза.

Открывшаяся перед ним картина именовалась чародеями «магическое зрение». Она позволяла заглянуть в суть вещей и была удобна при изучении ловушек и скрытых вещей. Сейчас он применил ее для изучения артефактов.

Первый сюрприз преподнёс свиток. Джи знал, что артефакты это обычно искусственные образования либо естественные с «нанесенными» свойствами. При этом в режиме энергозрения он мог видеть либо полупрозрачный узор из рун и символов внутри предмета либо «плавающий» вокруг него как аура. Но свиток был ни тем, ни другим. Он был монолитен и не показывал никаких необычных свойств. Джи аккуратно взял его и поднес поближе к глазам. И вновь свиток преподнёс сюрприз. Едва Джи коснулся его, как энергия от тела Джи начала наполнять свиток. Его вначале монолитная структура начала меняться. Джи видел, что свиток начал расслаиваться, словно пачка листов. Каждый такой «лист» был слоем ауры из которой и был соткан свиток. Энергия перетекала из наружных слоев во внутренние и активизировала какой-то невероятно сложный механизм. Структура из жуткого переплетения символов была подобна цветку, сотканному из невиданных им раньше символов и сложнейших схем. Все пришло в движение и на наружном слое стали отображаться уже знакомые ему картинки.