Ветер: Начало Времен (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 57

– Ань, успокойся, пожалуйста.

– Я не Аня! Я Анхелика!

– Хорошо, Анхелика, если ты слышала, что я сказал, то должна была понять, что мы ждем, когда появится остров Белый, на котором могут быть тюлени, жирный чайки, или еще кто-нибудь, из кого мы сможем сделать для тебя примочки. После них, кожа у тебя снова станет нормальной, гладкой и упругой.

– Гребите тогда сильнее.

– Мы сами знаем, как нам грести, Анхелика. А ты, кроме обид и нытья могла бы больше участвовать в жизни нашего плота. Обед готов?

Анхелика растерла слезы по щекам.

– Я только собиралась.

Ивану вдруг стало неимоверно жалко ее. Он представил, какой бардак творился в голове девушки, какие угрызения совести и сомнения бередили ее рассудок. Как она, скорее всего, корила именно себя, но выдавала это за обиду на всех. Иван сделал резкий шаг в сторону Анхелики. Девушка невольно испуганно отшатнулась, но Иван крепко обнял ее.

– Все будет хорошо. Мы вернемся, и все станет, как прежде. – Прошептал он ей на ушко.

Анхелика тихонько заскулила, пытаясь удержать плач за закрытым ртом. Иван правильно угадал рычаг на который нужно было надавить. Анхелика, из благодарности, молчала или говорила только по делу, до самого вечера.

Когда опустилась ночь и высыпали звезды на небосводе, Прометей под трепыхающимся пламенем светильника пытался что-то разглядеть на контурах побережья, зарисованных им с карты, висящей в подлодке. Он вертел ее так и сяк, часто смотрел на звезды, и обеспокоенно чесал затылок.

– Мы всё-таки отклонились? – Шепотом, чтобы не дать повода подруге снова впасть в уныние, спросил Иван.

– Кажется, да. Я не взял в расчет течения. Мы севернее острова.

– А мы можем на него не заходить?

– Не желательно. Надо пополнить запасы воды, осмотреть плот, подтянуть стяжки. Я хотел набрать водорослей, подсушить их, чтобы добавлять в рацион. У меня начали болеть десны, и я думаю, что это предвестник цинги. Нам же не надо добраться до места назначения любыми судьбами. К тому же, на остове Белом бывали только во времена, когда еще не кончилось топливо. Лет восемьдесят на нем не были. Интересно посмотреть, что с ним стало.

– Ты, капитан, тебе видней. Может быть, и Анхелике пойдет на пользу.

– Конечно, пойдет.

Прометей сориентировал плот на юг, расправил парус и отпустил Ивана ночевать. Он любил время, когда оставался один. Мысли освобождались от шлака ненужных направлений, вызванных желанием построить нормальные отношения с экипажем. С Анхеликой в первую очередь. Ночь, тишина и звезды были лучшими собеседниками и попутчиками. Они любили слушать Прометея и сами вступали в беседу, часто подсказывая ему правильные мысли.

Сидя вот так, на краю плота в минуты тишины, Прометей чувствовал себя частью природы. Душа приходила в торжественное состояние озарения, постижения сущего. Любой вопрос, который зарождался в голове, молниеносно получал ответ. Он знал, что плот повернул в правильную сторону и что к завтрашнему вечеру они уже увидят очертания острова.

В минуты единения с природой, Прометей понимал, насколько сильно он отличается образом мыслей от того же Ивана, не говоря уже про его подругу. Они не умели слышать природу, были как бы сами по себе. Знания свои они брали только из собственного опыта, или опыта других людей. Иван, как не пытался его научить Прометей видеть мир, так же, как и он, не научился этому. Какая-то пробка в сознании, вбитая в голову воспитанием, мешала думать иначе. Люди привыкли доверять только себе и надеяться только на себя, считая себя порождением чего-то иного, чем то, что окружало их. Прометей был уверен, что это большая ошибка, которая будет стоить им жизней в будущем.

Люди много общались между собой, ставя во главу угла социальные отношения, что совсем не способствовало тому, чтобы обернуть взор в другую сторону. Для общения с природой требовалось уединение и определенный порядок мыслей, который вытравлялся у людей полностью к зрелому возрасту. Прометей часто задавался вопросом, а не была ли гибель огромной цивилизации вызвана именно такой причиной? И почти всегда, в момент тишины, думая об этом, он получал утвердительный ответ.

Прометей ни с кем не делился своими мыслями. Он знал, что это бесполезно, его никто не поймет. Но в голове держал идею о том, чтобы собрать группу людей способных к постижению мира отличным от того, что проповедовали в поселке, способом. Поиск людей в других местах расширял вероятность найти единомышленников. Он видел общество, созданное им, как симбиоз нового мышления, основанного на сохранении, по мере возможности, технологий прошлого.

Слабый вечерний бриз едва шевелил парус. Прометей дремал, набирая сил для ночной смены. Анхелика готовила ужин. Иван греб веслом, помогая плоту держать скорость, бегая от борта к борту. Вдруг он замер, вглядываясь в горизонт.

– Земля. – Произнес он неуверенно. – Точно, земля!

Анхелика бросила готовить ужин и встала рядом. Тонкая темная полоса протянулась вдоль всего горизонта. Хотелось верить, что это именно твердая поверхность, а не признаки приближающейся грозы, которые с такого расстояния могли выглядеть одинаково.

– Это остров Белый, будьте уверены. – Прометей поднялся и сел на крышу каюты. – Сегодня сможем прогуляться перед сном по земле.

– Не вериться. – Произнесла с восторгом в голосе Анхелика. – Я забыла, как это ходить по земле.

Прометей соскочил с крыши каюты, покрутил корпусом, разминая затекшие мышцы, и встал с левого борта.

– Поднажмем? – Задорно произнес он и сделал мощный гребок.

Белые буруны заиграли перед носом плота. Откуда-то, очень кстати, взялся попутный ветер, раздувший парус. Полоса суши приближалась на глазах. В воздухе появились птицы, чайки, крачки и другие, не похожие на тех, что жили на Новой Земле. Плот на эскорт взяла пятерка дельфинов-белух, с любопытством рассматривающая гостей. Еще несколько минут назад воздух был безмолвен, слышался только свист ветра в щелях трюма, и вдруг он наполнился криками сотен птиц, шлепками и звенящими брызгами воды от ныряющих дельфинов. Со стороны могло показаться, что живой мир острова радостно приветствует гостей.

Ближе к берегу появились тюлени. Они плавали вокруг плота, высовывали головы и смотрели своими большими влажными глазами на странных созданий, генетическая память о которых наверняка уже стерлась. Они пытались что-то сказать, выкрикивая отрывочные звуки, отдаленно напоминающие собачий лай, смешанный с криками оленей в брачный сезон.

– И вам здрасьте! – Анхелика именно так поняла звуки тюленей.

– По поведению видно, что здесь людей давно не было. – Заметил Прометей.

– Это плохо для нас? – Спросил Иван.

– Как сказать? Я не особо рассчитывал найти здесь кого-нибудь. Это было бы слишком легко, найти людей сразу.

– Они, как домашние! – Раздался голос Анхелики.

Парни обернулись и увидели, как подруга Ивана гладит по голове тюленя забравшегося на плот передними ластами. Животное по-собачьи смотрело на девушку и с удовольствием принимало ласки. Тюлень бросил короткий взгляд на мужчин, потом закрыл глаза и замер, млея от прикосновений.

– После этого я не смогу убить его. – Произнес Иван.

– Зачем? – Возмутилась Анхелика.

– Мы же собирались тебе пустить его на жир для увлажнения лица?

– Ты что, дурной, не вздумай. Смотри, он как песик. У него такие добренькие глазки.

Тюлень заводил носом, смешно двигая усами. Он явно принюхивался.

Открыл рот и издал гортанный звук.

– Мне кажется, он просит еды. – Решила Анхелика.

По случаю того, что она готовила ужин, рядом с ней лежал кусок оленьей солонины, который видимо и привлек морского хищника. Анхелика отрезала от куска четвертину и поднесла к доброжелательно-просящей морде тюленя. Тот рывком, который никак не вязался с его желеобразной конституцией, схватил зубами кусок мяса и резко свалился вместе с ним в воду. Анхелика замерла.

– Он мне чуть руку не откусил. – Испуганно произнесла она. – У него такие клыки.