Выбери любимый жанр

Во все тяжкие 3 (СИ) - Минин Станислав - Страница 32


Изменить размер шрифта:

32

— Натягивай. — он ногой подцепил мешок, в котором меня сюда привезли, все эти пять дней так и провалявшийся неподалёку.

С одной стороны я обрадовался — появилась надежда на предметный разговор с дальнейшим моим освобождением, но с другой стороны, меня могли просто перевозить в другое место.

— Отпускаете? — не удержался от вопроса я.

— А по рёбрам? — услышал стандартный ответ.

Когда одел мешок на голову, к своей огромной радости почувствовал, как снимают браслет с моей руки, и не церемонясь хватают под локотки.

— Шагай вперёд, и без глупостей. Порог. Лестница. — меня вывели на улицу, и я задышал после душного подвала. — Крыльцо. Идём. Стоять. — открылась дверь, и меня завели в какое-то помещение и сняли мешок. Это было довольно-таки большая ванная комната, отделанная синей плиткой. — Свои провонявшие шмотки кинешь в угол. Мойся, брейся, чистые вещи сейчас принесём. И без глупостей, мы за дверью.

С каким же удовольствием я скинул с себя своё провонявшее шмотьё, открыл воду в душе и встал под него!

— Быстрее давай! — не дал мне охранник понежиться под горячей водой. — Зубная щётка вот, вещи тоже. — он положил на крышку унитаза свёрток с какими-то вещами.

Помывшись, вылез из ванной, почистил зубы, вытерся полотенцем, и начала одеваться. Как же было приятно оказаться во всём чистом. Не знаю, чья это была одежда, но по размеру она мне вполне подошла — что рубашка, что джинсы, что джинсовая курточка. Ботинки мне оставили свои, единственное, успели пройтись по ним щеткой, так что выглядели они после подвала вполне прилично.

— Готов? — заглянул охранник.

— Готов. — ответил я.

Он протянул мне мешок, но другой, чистый.

— Натягивай. Наручники тоже. — спецназовец защелкнул на моих запястьях браслеты. — Вперед.

И меня опять повели под локотки.

— Интересоваться, куда идём, имеет смысл?

Очередной болезненный удар под ребра был мне ответом.

На этот раз в микроавтобусе меня на пол класть не стали, а усадили на сидении между двумя спецназовцами, зажавшими меня так, что дышать приходилось с некоторым трудом.

Ехали мы опять около полутора часов, судя по моим внутренним ощущениям. Последние минут 40 явно по большому городу, судя по звукам. А вот последние десять минут перед остановкой звуки стали выдавать близость аэропорта — очень уж характерно выли двигатели самолётов. Когда остановились окончательно, я получил очередной приказ:

— Сиди и не дёргайся. — мои сопровождающие вышли из машины.

А в машину кто-то зашёл. С меня сняли мешок, и я зажмурился от света фонарей.

— Добрый вечер, Алексей. Слушайте меня внимательно. — я, наконец, сумел разглядел перед собой мужчину лет пятидесяти, в костюме и галстуке, который устроился на кресле передо мной. Рядом с ним пристроился другой мужчина в костюме, чуть помоложе. — Вы помните, Алексей, что ваши родители сейчас находится под стражей? — вежливо поинтересовался он.

— Да. — кивнул я.

— Хорошо. Тогда вы понимаете, что делать глупости совсем не в ваших интересах? Впрочем, как и не в интересах ваших родителей?

— Понимаю.

— Отлично! — улыбнулся он. — Тогда слушайте меня внимательно. Сейчас мы с вами выйдем из машины, сядем в самолёт и спокойно вылетим в Москву на встречу с очень важным человеком. Если вы себя будете ввести хорошо, с вашими родителями ничего не случится. Вы меня поняли, Алексей? — мужчина продолжал улыбаться.

— Понял. — опять кивнул я.

— Очень хорошо. — он отвернулся от меня и обратился к моим охранникам, маячившим в проёме двери. — Снимите наручники.

В салон микроавтобуса протиснулся один из спецназовцев, и снял с меня наручники. Мой новый надзиратель с коллегой вылезли из микроавтобуса вслед за ним.

— Пойдёмте, Балашов. — «улыбающийся» сделал мне приглашающий жест рукой. — И не делайте глупостей.

Мы вылезли из микроавтобуса, и оказалось, что мы стояли на краю взлётного поля. Оглядевшись, заметил на сравнительно небольшом здании аэропорта надпись «Челябинск». Мои предположения, что я все это время находился в Челябинской области, подтвердились. Этого и стоило ожидать — Матанцев в Свердловской области меня уже, поди, обыскался, по крайней мере я на это рассчитывал, а вот в соседней области его возможности были не так велики. Этот факт людьми Гусинского точно учитывался при моём похищении. Значит, и на Челябинскую область моя месть тоже должна распространиться. А тем временем, «улыбающийся» не очень-то и вежливо толкнул меня в спину, и указал на самолёт:

— Веселее, Балашов, шевелим ножками! Только нас ждут.

И действительно, когда мы поднялись в самолёт по трапу, стюардессы, не попросив предъявить билеты, сразу же задраили за нами люк. Пройдя вслед за «улыбающимся», я был вынужден, по его указанию, сесть к иллюминатору, он сел рядом, а второй мой конвоир расположился на соседнем ряду. Командир воздушного судна объявил о вылете в Москву, и самолёт начал выруливать на взлётную полосу.

За все время полёта мой новый охранник и сопровождающий в одном лице не произнёс ни одного слова. А я даже сумел немного расслабиться — ещё несколько часов и все будет ясно. Кроме того, я радовался, как ребёнок, удобному креслу, людям вокруг, симпатичным стюардессам и тёмному небу за иллюминатором. А уж как радовало отсутствие наручников и цепи! Именно в такие моменты и начинаешь ценить свободу с элементарными радостями жизни, на которые раньше не обращал никакого внимания, или считал их само собой разумеющимися. Не раздражало даже впереди стоящее кресло, в которое упирались коленки. Пусть так, лишь бы не подвал с матрасом и цепью. Попытка заснуть так и не увенчалась успехом — радость от относительной свободы бодрила, да и сама возможность скорой развязки держала в тонусе. Про месть, на радостях, совсем не хотелось вспоминать — хрен с ними, жизнь накажет! Вот и просидел я в слегка возбужденном состоянии до самого приземления.

В аэропорту «Шереметьево», возле трапа, нас уже ждал автомобиль Mercedes одной из последних моделей, на заднем сидении которого я и был зажат своими сопровождающими, так и не сказавшими мне ни одного слова, за исключением команд «На выход» и «В эту машину на заднее сидение». А дальше была поездка по вечерней Москве. Конечным пунктом, судя по вывеске, стала знаменитая «Метелица», в которую меня и повели. Охрана заведения никак на нас не реагировала, и мы беспрепятственно дошли, судя по всему, до отдельного кабинета, у дверей которого стояла куча вооруженных людей, среди которых я узнал кивнувшего мне полковника-Вадима и ещё несколько бодигардов Березовского. Однако два моих сопровождающих, демонстративно не обращая внимания на людей моего бизнес-партнёра, передали меня незнакомому рослому детине, который сделал попытку улыбнуться и басом сказал, открывая передо мной дверь:

— Проходите, господин Балашов. Вас ждут.

Как и предполагалось, в кабинете меня встретили Березовский, смутно узнаваемый Гусинский и накрытый по высшему разряду стол, который после жиденького бульона, холодной картошки, слипшейся лапши и вялых безвкусных сосисок, смотрелся просто пределом человеческих желаний.

— Алексей, с тобой все в порядке? — поднялся мне навстречу Березовский.

— Да, Борис Абрамович. — кивнул я, разглядывая при этом Гусинского.

— Вот видишь, Боря, — усмехнулся тот, в свою очередь разглядывая уже меня, — с твоим партнёром ничего не случилось, как я и обещал. — Березовский при этих словах скривился, но ничего не сказал. — Проходите, Алексей, присаживайтесь. В ногах правды нет, как, впрочем, и в другом месте тоже. Меня зовут Владимир Александрович, фамилия Гусинский. Да вы и так наверно знаете, кто я такой?

Очень мне хотелось сказать ему, кто он такой, но, думаю, его бы мои слова не очень порадовали. Да и моё пребывание в подвале и родители под следствием заставляли очень тщательно выбирать слова при общении с очередным олигархом.

— Да. — ответил я, присаживаясь за стол.

— Раз знаете, значит это позволит нам сэкономить время. — довольно улыбнулся он. — Ну что, приступим к нашим делам. Возражений, надеюсь, нет?

32
Перейти на страницу:
Мир литературы