Плейбой для феи (СИ) - Елагина Анна - Страница 15

— А что если…

«Я не верю, нет-нет, зрение и слух меня обманывают. Этот гадкий папарацци предложил, предложил Дэву снимки «ню». Не-е-ет. Кажется, у меня весь разум плывет. Но Дэв на самом деле стягивает футболку, шорты. О, Дэвид… поворачивается спиной. Нет. Это нехорошо. Я скорее тоже отвернулась. Но треклятое любопытство глодало, как голодная собака мясную кость: жадно, алчуще, невозможно ни о чем другом думать. Я вновь выглянула в щель: Дэв сидел одну ногу закинув на диван, а вторую свесив. Прикрытый лишь подушкой, той, что я на днях расшивала: чтобы найти занятие, смогла создать деревянную иглу, и Дэву она так понравилась… А папарации снимал и снимал. Пока наконец ни удовлетворил жажду амбиций и наживы и ни пообещал, что "в печать" пойдут только эти фото, а с террасы он сам удалит».

Когда Кодс ушел, Дэвид первым делом поспешил в ванную комнату — переодеться, привести себя в порядок.

«Зизи видела? Видела наверняка», — билось в голове.

Дэвид прекрасно видел, как Зефира реагирует на него, как она, скрываясь, поглядывала: смесь смущения и интереса — не пошлого, без алчного расчета: искреннего, нежного. Понять этот взгляд не составляло труда. И хотя такой пикантной темы продолжения рода они не касались. Дэвид не сомневался, что Зефира в курсе, как у людей всё происходит. Но — как у фей? Задать такой вопрос Зефире — только лишний раз ее взбудоражить. Может ли фея захотеть человека? Да, какая разница? И он, и она прекрасно понимают, что никакие чувства здесь невозможны. И ведь рано или поздно, но улетит его крылатая. А он задержать не посмеет. Восторг — восторгом, но не стоит путать туризм с эмиграцией, и по дому Зефира скучает — он это видит, когда та о своем мире рассказывает.

Но эта фотосессия — обнажился перед ней, сам того не желая. И теперь что? Никогда раньше такими вопросами не задавался, хотя съемки разные в жизни были, даже те, по сравнению с которыми эти — детский лепет. Только феи у Стронга тогда не было.

«С ума схожу. Опять. Только по другому поводу», — думал Дэвид.

Не просто феи. Ее смущение льстит и приятно щекочет по сердцу. О прошлом не говорит — разочаровать ее не хочет, хоть и знает: она его любым примет. Диссонанс полный. Уберечь ее желает от всего, спасти. Если б только мог ее счастливой сделать. Отпустить должен. А ему до дрожи, эгоизмом, глаза застилающим, хочется, чтобы еще с ним побыла.

Дэвид встряхнул головой, еще раз ополоснул лицо и, вернувшись в общую комнату, увидел, как раскрасневшаяся Зизи после визита папарацци тщетно пытается успокоить, выравнять дыхание. «Да чтоб меня!»

«Как унять смущение? Как теперь смотреть на Дэвида? Ой, ладно, ведь ничего такого не произошло. Это просто я неадекватная фея.

Дэвид вернулся! Как он нерешительно смотрит. Нужно срочно что-то сказать, спросить!»

— Дэвид, но он ведь заметит, что снимки стерли? — выпалила Зизи.

Дэв в тот момент даже порадовался, что фея решила завести разговор именно так.

— И что? Что он скажет? Что попозировав в стиле «ню», Дэвид Стронг удалил какие-то затемненные кадры?

Дэвид улыбнулся, но тут прикусил губу и тихо ругнулся.

— Я должен позвонить Саманте, — понял он.

Сев в машину, Дилан Кодс первым делом начал просматривать снимки в фотоаппарате — от новых к более старым. Работой он был весьма доволен и не забывал лишний раз мысленно похвалить себя за удачный кадр. Да, за такие фото он выручит немало. И как только этот Стронг так просто согласился? Ответ пришел быстрее ожидаемого: все фото с террасы исчезли. Кто же знал, что Стронг окажется настолько «повёрнутым» и беспринципным.

Злость заклокотала внутри. Ну уж нет! Такого он не стерпит. Глупая моделька — теперь Дилан Кодс пойдет к своим приятелям — те за два дня восстановят удаленные фото, а уж Кодс придумает, как их использовать.

— Да, да, Сэм… знаю…сам зол, — говорил Дэвид весьма искренне.

Беседуя с весьма недовольной таким самовольством менеджером, он нервно расхаживал из стороны в сторону, то разводя руками, то взъерошивая волосы.

— Говорю же, застал врасплох… Нет, Саманта, я не пил! Нет же…этого тоже не было… Я был с девушкой! — выпалил Дэвид ложь столь близкую к правде. — Да, я не хочу, чтобы ее снимки попали в таблоиды… да! — ругнулся он, — мы почти что занимались сексом на террасе, когда я заметил его!

Зизи залилась краской.

— Нет, ее лица он не разглядел. Да, и я предложил ему компромисс. … И сам удалил другие фото. Что мне еще оставалось? Нет, а последующие «ню», уже не смог. … Спасибо, Сэм.

Выдохнув, Дэвид нажал «отбой» и сел на диван, роняя голову в ладони.

«Да как так? Стронг, ты чем вообще думаешь, а?»

— Дэв, — осторожно окликнула его Зизи. Тот поднял усталый взгляд.

— Ничего страшного, — поспешил успокоить. — Прости, — увидел он румянец на щеках феи, — я не хотел смущать тебя, это было первым пришедшим мне на ум. Я не обидел тебя?

Зефира мотнула головой.

— Просто, — совсем засмущалась она, — мне было так странно слышать про…ну…плотские утехи, — подобрала Зефира синоним. — Интимная близость нам не чужда, но одновременно у фей не совсем так, как людей. Когда две феи любят друг друга, они выбирают специальный цветок, на котором проводят волшебную ночь, полную нежности и пыльцы. На утро они улетают. Бутон закрывается, и через неделю, когда родители прилетают вновь, раскрывается с малышом внутри, — тепло улыбалась Зизи.

— Подожди, то есть, вы только для размножения…? — лицо Дэвида удивленно вытянулось. То, что Зизи рассказала, в его понятии мало сочеталось с интересом, который он видел в глазах феи. Или сам себе его придумал?

— Не только, — поспешила ответить Зизи, — так рождаются новые феи, но это не значит, что в других местах мы не можем, — и укорила, и вновь засмущалась она. — Иногда мы любим друг друга на ветках и листьях деревьев, среди душистых трав. Но это всё для развлечения и не более. Союз же двух сердец скрепляется только в волшебном бутоне. И наши дети рождаются только там.

— А ты… — Дэвид на миг призадумался, — у тебя там есть семья? Муж? Или феи только девушки? — осторожно спросил он.

— Мужчины феи тоже существуют. А у меня — только родители, — улыбнулась Зизи, сердце приятно грело это неравнодушие Дэвида, — и друзья. Дэвид, а такие вот съемки, — от волнения ее голос начал сбиваться, — ты уже участвовал в таких? Поэтому твоя семья против?

— Моя семья была изначально против, считала всё это несерьезным занятием — не под стать настоящему мужчине. Предрассудки помноженные на другие предрассудки, — на этот раз Дэвид даже не усмехался.

С одной стороны он смотрел словно сквозь Зефиру — в глубину своих мыслей и воспоминаний. С другой — открывал ей дверь туда, впускал.

— Они многое считали выдумками, заставляли быть сильным, разбираться в проблемах самому, не жаловаться, и я благодарен за это. Я пошел в школьный драм-кружок, чтобы побороть свою застенчивость. Ведь взрослые твердили: нужно быть активным, ты должен быть общительнее, должен постоять за себя. Вначале родители смотрели сквозь пальцы, считая глупостями, дурью, надеясь, что это не продлится долго. А я втянулся. Бонусом тогда же начал заниматься спортом.

И каким бы необщительным ты не был бы, амбиции дают о себе знать. Я делал карьеру, покорял новые вершины. А путь был тернистым. Когда я бросил колледж, пришлось покинуть и родной дом. Заткнуть свою гордость, хвататься за любую работу. И не всегда она была целомудренной. И идти-идти-идти.

И делать из себя другого человека: Усовершенствованный Дэв, версия Два Точка Ноль. Вот только первые настройки не до конца стёр.

Но правда в том, Зизи, что я не люблю шумные многолюдные компании, но они — неотъемлемая часть работы. Интроверт ставший публичной личностью. Я люблю свою работу, да и пусть я хочу еще писать музыку, но мне действительно нравится и то, чем занимаюсь. И ради дела я перебарывал себя. Ходил на все тусовки, блистал в обществе.