Участь победителей (СИ) - Moskwinian Андрей - Страница 19

Откровенно говоря, Камберу не хотелось утруждать себя заботами о надзоре за беспокойным монахом. Пусть болтает, что вздумается. Лишь бы не перешел рамки дозволенного. Но уж тогда разговор с ним будет коротким и жестоким. Разумеется, не стоит докладывать его святейшеству о таком посетителе. Еще неизвестно каким боком это может выйти.

Спустя год распорядитель пожалел о своей беспечности и лени. И день того приема он вспоминал до конца жизни.

* * * *

Ранним утром, когда первые лучи солнца едва успели упасть на землю, Джамила поднялась с кровати и, изнывая от жары, скопившейся в комнате, направилась к окну. Ее обнаженное тело хоть и было покрыто многочисленными шрамами сражений, но все же сияло совершенством, подобно телу богини. Распахнув тяжелые шторы, женщина бросила пристальный взгляд на еще пустые улицы пригорода Арбаса и, закрыв глаза и раскинув в стороны руки, стала наслаждаться порывами прохладного ветра.

— Как же ты красива, — отвлек ее хриплый мужской голос.

— Красота недолговечна и не помогает в нашем деле, — криво улыбнулась она человеку, с которым делила ложе этой ночью. — Всего лишь услада для глаз, как красивое платье, которое одевают наложницы богачей. Сбрось их наряд и только тогда поймешь, чего стоит эта женщина.

— За что же тогда любить тебя? — приподнялся на кровати Кахир. — За умение бесшумно подкрасться к жертве и быстро перерезать ей горло? Или за ловкие и стремительные атаки саблей превосходящего числом врага?

— Я выбрала ту стезю, к которой меня влекло с самого детства, — ответила она. — Несомненно, ранняя смерть родителей стала одной из причин такого выбора. Но в своей душе я всегда чувствовала презрение к женщинам, посвящающим свою жизнь домашнему очагу и заботе о мужьях.

— Не понимаю, как такая красавица, достойная быть женой самого царя, стала ассасином. А страсти у тебя столько, что хватило бы на десятерых.

Эти небрежно сказанные слова задели в душе Джамилы потайные темные струны, и природная ярость, спавшая еще с ночи, начала выползать наружу.

— Зато у тебя страсти и выносливости не больше, чем у евнуха в гареме царя, — не поворачивая головы, усмехнулась она в ответ на высказывания мужчины.

— Вот как? — опешил от неожиданности Кахир. — Значит то, что этой ночью было между нами, для тебя не имеет никакого значения?

— Я хорошо провела несколько мгновений этой ночи и не более. Удивлена тому, что ты до сих пор находишься в моей кровати. Возможно, это была моя ошибка, ведь я не приказала тебе уйти.

— Хоть ты и мой командир, но приказа прийти вчера в твой дом и разделить с тобой ложе я не получал. Ты хотела меня как женщина. Но если ты мне приказываешь — я покину тебя.

— Жаль, что ты понял это только сейчас, — вздохнула Джамила и намеревалась отпустить очередную колкость, но непривычный для утренней тишины топот копыт привлек ее внимание. Вскоре на пустой улице показался не слишком умелый всадник, направляя своего усталого коня прямо к дому арразийки.

— Кто-то гонит сюда лошадь так, словно смерть преследует его, — сказала Джамила и, приказав Кахиру оставаться на втором этаже, спустилась вниз навстречу раннему гостю.

Через несколько минут в дверях дома показался Сарид, придворный лекарь царя Хетафа. С трудом переводя дух и вытирая потоки пота со лба, он прислонился к стене, и некоторое время тяжело глотал воздух.

— Что случилось? — нетерпеливо спросила его Джамила, которой хотелось узнать причину столь внезапного визита. — Ты никогда раньше не позволял себе так бесцеремонно врываться в мой дом.

— Не сердись на меня за такую дерзость, — вымолвил, наконец, Сарид. — Считай, что этим поступком я возвращаю тебе долг за спасение своей жизни в прошлом.

— Я уже забыла об этом. Но говори же, что произошло. На тебе лица нет.

— А случилось вот что, прекрасная Джамила. Вчера поздним вечером на приеме во дворце царя Хетафа вместо правителя внезапно появился визирь Заркан и объявил всем уважаемым семьям, что раскрыл заговор против нашего владыки. И что ты думаешь? Знаешь, кто назван главным заговорщиком?

— Говори, не тяни, — потребовала женщина, чувствуя, как сжимается сердце от дурного предчувствия.

— Заговорщиком объявлен Мустафи и весь ваш орден. Его и Росула схватили воины царя. Тут же визирь объявил, что орден должен быть уничтожен подобно вредоносному сорняку на землях благоденствия, а все ассасины должны быть подвергнуты строгому следствию.

— Этого не может быть! — в гневе воскликнула женщина, но ответом ей послужило далекое эхо от грохота камней.

— Слышишь? Это армия царя штурмует цитадель твоего ордена! — воскликнул Сарид. — Как только визирь предъявил столь тяжелое обвинение, я незамедлительно выскользнул из дворца и погнал своего коня к твердыне. Но предупредить об опасности не успел. Воины уже окружили ее, и мне оставалось только надеяться, что ты находишься в своем доме.

— Подожди, — остановила его Джамила. — Как армия так быстро добралась до твердыни меньше чем за ночь? Выходит, обвинение последовало после звона стали! Но скажи мне, что с другими командирами? Живы ли они?

— Не знаю, ничего не знаю, — замотал головой лекарь в ответ. — Я видел множество вооруженных отрядов, следующих в разных направлениях. Не сомневаюсь — им поручено поймать тех, кто в эту ночь не был в цитадели. Берегись Джамила: они скоро будут и здесь!

— Ты предупредил меня и за это я благодарна тебе, — сказала она после некоторого раздумья. — Теперь же моя жизнь только в моих руках. Скачи обратно во дворец и никому не рассказывай, что был в моем доме. А лучше выкинь из памяти все связывающее тебя с нашим орденом. Для своего же блага.

Сарид быстро поклонился и выбежал из дома, а командир ассасинов стремительно бросилась вверх по лестнице.

— Я все слышал, — сказал ей Кахир, когда она начал собирать скромный походный мешок, состоящий только из необходимых вещей. — Неужели ты веришь этому травнику? Наш орден много лет охранял жизнь царя и выполнял самые грязные поручения. Разве наша смерть является его благодарностью за верную службу?

— Очнись, Кахир, — лишь холодно ответила ему женщина. — Мы уничтожили всех врагов Хетафа, и он больше не нуждается в нас. И тайны, которые мы храним, должны быть глубоко закопаны вместе с нашими трупами. Вспомни, царь даже приказал казнить одного из своих сыновей лишь по подозрению в нарушении установленного им закона. Неужели ты думаешь, что его верных слуг будет ждать куда лучшая участь?

Приближающийся топот лошадей заставил Джамилу закончить сборы. Она подбежала к окну и увидела поднимающиеся вдалеке клубы пыли, указывающие на приближение большого отряда.

— Погляди на это, — обратилась она к Кахиру. — Все еще сомневаешься в словах лекаря?

Мужчина бросил из-за ее спины взгляд на улицу и глаза его округлились от страха. К дому Джамилы неумолимо приближались три десятка хорошо вооруженных воинов со знаменами царства Арразии на концах копий.

— Но ведь мы не участвовали в заговоре, — залепетал Кахир. — Нужно просто все объяснить визирю и он простит нас.

— О чем ты говоришь? — возмутилась Джамила, не отрывая взгляд от несущихся всадников. — Может быть, царь и не знает, что происходит на самом деле, но хитрый старик Заркан только и умеет наносить подлые удары в спину своих друзей. Не сомневаюсь, что все это задумал именно он. Какое спасение ты намерен вымолить? Быструю и безболезненную смерть?

«Но если я выдам тебя визирю, он убедиться в моей верности царю, — внезапно решил про себя расчетливый Кахир. — Ты командир, а значит, несешь ту же ответственность, что и Мустафи. Я же лишь простой убийца, исполнитель чужих приказов».

Он осторожно вытащил висящий на боку кинжал, намереваясь обхватить свободной рукой шею женщины. Однако Джамила не зря в столь раннем возрасте заслужила в ордене звание командира. Неведомым животным инстинктом она почувствовала за своей спиной опасное движение и с невероятным проворством, ускользнув от его сильной руки, ударила Кахира в кадык. Следующим ударом в солнечное сплетение она повергла его на пол и незамедлительно сняла со стены свое страшное оружие.