Дом у озера (СИ) - "Поздний Боржоми" - Страница 12

- Есть, но у меня срочный вопрос. Милочка, не могли бы вы проявить хоть немного воспитания и все-таки соизволить ответить – дома ли ваша сестра, и могу ли я, черт побери, наконец ее услышать?!

Он считал себя очень сдержанным человеком до этого момента.

- Воу, мистер, не надо так кричать. Она уехала.

- Уехала?

- Да. С друзьями на пару дней за город. Связь там не везде берет.

- Ну спасибо. Могли бы ответить сразу без этого допроса.

- Я должна знать, с кем общается моя сестра. Она совершенно безмозглая в отношении парней.

- Какая трогательная забота.

- Спасибо. Сказать ей, что вы звонили?

- Нет. Благодарю.

- Вы же сказали, что у вас срочное дело к ней.

Петир глубоко вздохнул.

- Я надеюсь, она перезвонит, увидев пропущенные вызовы. До свиданья, Арья.

- Откуда вы знаете мое имя?

Он до боли прикусил щеку изнутри. Надо же было допустить такую оплошность. Арья продолжила:

- Все преподаватели знают имена младших сестер своих студентов?

- Она упоминала о вас в разговоре.

Этой девчонке определенно стоило пойти работать в полицию. Он никогда не встречал еще таких дотошных и противных детей.

- Какие у вас необычные разговоры… Далекие от учебы.

Петир еле сдержал рвущийся наружу стон.

- Это вы ее таинственный ухажер, что ли?

Он помолчал, раздумывая, не повесить ли трубку, но любопытство, усугубленное алкоголем, пересилило разум.

- Таинственный ухажер? Я? Нет, я…

- Ох, да ладно вам нести бред. Преподаватель, научная работа.. Она последнее время сама не своя. Если это из-за вас, то вам лучше не попадаться мне на глаза. У нас, между прочим, определитель номера стоит.

Он не выдержал и засмеялся.

- Что блин, смешного?

- Ладно-ладно, - примирительно сказал он. – И если я действительно тот самый ухажер, что ты намерена делать, девочка?

Он представил себе гневную тираду с угрозами, но она его удивила спокойным ответом.

- Намерена посоветовать вам не подходить больше к моей сестре. Это ни хера не смешно. Она плакала ночами, ходила как привидение. Как будто ей этого ублюдка Джоффри было мало.

Петир помолчал в трубку.

- Я… - начал было он. – Это не моя вина.

- Может быть. Но если ваша, я вам надеру задницу, мистер. И папе скажу.

Последнее прозвучало очень по-детски, но он не смеялся. Ему стало чертовски жаль и эту нахальную девчонку, и ее старшую сестру, которые только начинают узнавать, какова на вкус эта жизнь. И так трогательно пытаются защитить друг друга, несмотря на ссоры.

- Хорошо, - примирительно сказал он. – Это правда не моя вина, так вышло… Неправильно все вышло. Не говори ей, что я звонил.

- Надеюсь, вы больше не объявитесь.

Петир услышал короткие гудки и медленно отнял трубку от уха. Пришло опять это странное ощущение, как всегда, когда он думал о Сансе – смесь печали и непонятного восторга.

Она думала о нем. Она плакала о нем. Кто-то на этой планете плакал о нем.

***

Петир просидел два дня в номере отеля, не вылезая, обрастая щетиной и смотря идиотские телешоу, и только на третий день с утра взял в аренду машину и подъехал к ее дому, припарковавшись на другой стороне улицы. Поджидать ее здесь было опасной затеей, его мог увидеть Нед, но он готов был рискнуть.

Но первой, кого он увидел, буквально через двадцать минут была она – вышедшая из дома в серой толстовке и джинсах. Рыжие волосы были забраны в слабый пучок на затылке, несколько прядей выбилось из него, и колыхались сзади на шее. Он смотрел на ее спину, эти волосы и по-настоящему явственно ощутил ее запах, одновременно ощущая, как гулко и тяжело начинает биться сердце.

Санса прошла пару улиц и свернула в небольшой супермаркет. Он быстро вышел из машины, запахивая на ходу пальто и, вжимая голову в плечи, зашел следом за ней. Она ходила по магазину с корзинкой, рассеянно оглядывая полки, он держался поодаль, выжидая удобный момент. Пару раз он порывался уйти, чувствуя что-то необычное и чертовски раздражающее – страх что ли? Как это все нелепо…

Санса привстала на цыпочки, чтобы достать какую-то коробку с полки, зацепила соседние и они опасно накренились вниз. Она попыталась поправить их, но с корзиной в руке это было неудобно делать, и одна из коробок соскользнула с полки.

Он поймал ее на лету.

- Спасибо, - пробормотала она, забирая упаковку хлопьев у него из рук. Он заметил легкую тень под ее глазами и бледность губ.

Петир задержал коробку в своей руке, что вынудило ее наконец поднять глаза.

- Господи! – вырвалось у нее. Глаза расширились и лицо мгновенно потеряло свою бледность. Рыжие так быстро краснеют.

- Здравствуй, - сказал он извиняющимся тоном.

- Что ты здесь делаешь? – она быстро оглянулась по сторонам.

- Я же сказал, что хочу поговорить.

- Петир… - она закусила губы, нахмурила тонкие изящные брови, и он уже знал, что она сейчас скажет. Но то, как она произнесла его имя, мягким толчком ударило в грудь, заставив улыбнуться.

- Послушай меня, - он встал перед ней, чуть наклонив голову. – Я не собираюсь тебя преследовать. Я не причиню тебе неудобств, я обещаю. Я просто хочу один разговор, один единственный.

- О чем мы будем говорить?

- Не знаю, - честно ответил Петир. – Я хочу сказать тебе, что чувствую. Что думаю о тебе постоянно. Что ты мне снишься. Это смешно так звучит, по-дурацки, как в кино, как в глупых романах, но это правда, - он вытянул руки вперед, намереваясь схватить ее, если она соберется уйти. Второго такой исповеди он не выдержит. В ее глаза он не смотрел – куда угодно, на шею, губы, округлый подбородок, маленькие аккуратные уши с крохотными сережками-гвоздиками, но не в глаза. - Я просто хочу, чтобы ты знала это. А потом все будет так, как ты решишь. Я никогда больше не побеспокою тебя, никогда. Просто один ужин, окей?

Она помолчала, и это было самым невыносимым, в ушах даже заболело от тишины, как от большого подводного давления.

- Что у тебя с лицом? – наконец спросила Санса, он поднял на нее взгляд и выдохнул. Ее глаза были живыми, яркими, как тогда, на озере, в них не было равнодушия и злости.

- Попал в аварию. Ничего серьезного.

Она поднесла руку к его голове, но ее пальцы замерли в миллиметре от его лица. Потом ее ладонь сжалась в кулак, и она медленно опустила руку.

- Давай встретимся где-нибудь вечером? Поужинаем, прогуляемся. Покажешь мне город.

- Это ты разговаривал вчера с Арьей?

Он не выдержал и усмехнулся.

- Да. Это стоило мне больших нервов, стоит заметить.

- Мне тоже.

- Она обещала не рассказывать тебе.

Санса улыбнулась, укладывая упаковку в корзину.

- Она никогда не умела хранить секреты.

- Ты поняла, что это я? – он забрал у нее корзину, и они пошли по проходу между рядами полок.

- Да.

- И что? Что ты подумала?

Санса остановилась и повернула к нему голову.

- Это все… доставило нам обоим много проблем, Петир. Но я была рада. По-глупому так.

Он взял ее за руку и подтянул к себе, почувствовав, как она напряглась, но сдерживаться не было сил.

- Прости меня, - прошептал он в ее ухо. – Я скучаю по тебе.

Она внимательно и без улыбки посмотрела ему в глаза, и он вновь удивился взрослости ее взгляда. Потом она отстранилась.

- Я думала, будет проще, - сказала полушепотом. – Мне надо домой.

- Я заеду за тобой?

- Нет! Папа дома, и тетя Лиза еще не уехала. Где ты остановился?

Он назвал отель и адрес, она кивнула. В кармане ее толстовки зазвонил телефон.

- Ты придешь?

- Да. Приду вечером, обещаю, - она достала телефон и поднесла его к уху.

Петир, наконец, отпустил ее. Санса махнула ему рукой, и направилась к кассе. Он долго смотрел на нее, на то, как она расплачивается, зажав телефон плечом, как идет к двери, как оглядывается на него украдкой, как выходит на улицу.

Он купил две пачки кукурузных палочек, поехал в парк и скормил их жадным и жирным уткам в пруду. Накрапывал мелкий дождь, но было тепло, и он не обращал на него внимания. Здесь пахло мокрой травой, землей, лесом – как тогда, на озере. И водная гладь была такого же темно-голубого цвета. Он закрыл глаза и представил, что сидит на пристани, там, в той глуши, где они были только вдвоем. Представил, что она где-то рядом, в доме за его спиной. Жарит оладьи, к примеру.