Бессмертные Мелухи (СИ) - "Трипати Амиш" - Страница 45

В тот же вечер в Карачапе устроили большое празднество, радуясь, что дочь императора избежала опасности. Да в придачу этот несносный Тарак получил свое. Многие в Карачапе искренне считали, что угрюмого проповедника ненавидит даже собственная мать. Хотя его в городе не любили, нарушать законы никто не собирался. Как только Сати объявила о своем прощении, к Тараку тут же подбежали лекари. Они забрали его с собой и две прахары старались спасти ему жизнь. К большому разочарованию жителей города, им это удалось.

— Ты слышал стихотворение о солнце и земле? — спросила Сати Шиву.

Они стояли вдвоем на балконе большого, больше похожего на дворец, дома наместника. Внизу кипело веселье.

— Нет, — ответил Шива с соблазнительной улыбкой.

Он немного придвинулся поближе к Сати и сказал:

— Но я бы хотел его услышать!

— Что думаешь? — спросила Сати.

— Я не согласен, — заявил Шива. — Думается мне, что солнце светит только до тех пор, пока неподалёку находится земля. Если не будет земли, то и солнцу не будет смысла существовать.

— Но солнце существует не только для одной земли! Оно освещает еще несколько планет.

— Разве солнце не может само выбрать, ради кого существовать?

— Нет, — ответила Сати, с грустью глядя на Шиву. — Когда кто-то становится солнцем, он неизмеримо возвышается над всеми, и так же возвышается его ответственность. Он уже не существует для себя. Он существует для всеобщего блага. Его сияние — это жизненная сила всего, что его окружает. И если у земли есть какая-то доля ответственности, она не сделает ничего, что может разрушить это равновесие.

— Так что же делать солнцу? — спросил Шива, на лице которого отпечатались и боль и гнев. — Просто гореть и тратить на это всю свою жизнь? И всю жизнь смотреть на землю издалека?

— Земля никуда не уходит. Между солнцем и землей может быть теплая дружба. Но что-то другое будет противоречить законам и интересам других.

Шива гневно отвернулся от Сати. Он посмотрел на север, надеясь, что святое озеро пошлет ему утешение. Ничего не почувствовав, он поднял голову к небу, к богам, в которых не сильно-то и верил.

«Проклятье!»

Он с размаху ударил своей сильной рукой по перлам балкона так, что несколько обломков улетели вниз, после чего развернулся и стремительно ушел.

За городскими стенами, в лесистой местности несколько человек, по всей видимости, воины, стояли в карауле. Они следили, чтобы никто не приблизился к большим камням, находившимся в отдалении от них. На этих камнях виднелись очертания двух человек закутанных в плащи и натянувших на головы капюшоны. Рядом стоял командир отряда воинов и не верил в то, что он находится так близко от царицы. Такая честь потрясла его.

Один из сидевших на камнях пошевелился и поднял руку, подзывая командира отряда к себе. На руке отчетливо виднелся кожаный браслет, на котором из изогнутых змеиных тел был изображен символ ОМ.

— Ты уверен, Вишвадьюмна, что именно здесь мы должны с ним повстречаться? Тогда он сильно опаздывает!

— Все верно, повелитель! — испуганно заверил Вишвадьюмна. — Это то самое место, куда он обещал прийти.

Вторая фигура в капюшоне также ожила и заговорила женским, но крайне властным голосом, не привыкшим к возражениям:

— Этот человек заставляет ждать царицу Нагов! Я надеюсь, что вы оба все продумали до мелочей, и я не напрасно нахожусь в этой омерзительной стране!

Человек в капюшоне жестом своих мускулистых рук призвал царицу к терпению.

— Поверь нам, моя госпожа! Тот человек — наш ключ к победе над Сурьяванши, с его помощью мы нанесем им такой удар, от которого они уже не оправятся!

— Вчера в городе произошел поединок Агнипарикша! Сражалась императорская дочь с каким-то мужчиной, — встрял в разговор Вишвадьюмна, желая показать свою осведомлённость о местной жизни. — Всех подробностей я еще не знаю, но надеюсь, что наш человек никак в этом не замешан.

Царица посмотрела на человека в капюшоне, хотела ему что-то сказать, но быстро перевела взгляд на Вишвадьюмну:

— Проверь своих людей, посмотри, не уснули ли они в карауле.

Поняв, что виной его длинный язык, Вишвадьюмна, склонив голову, удалился, прежде чем его повелитель успел как-нибудь проявить свой гнев. Еще мальчишкой он слышал поговорку, что хороший солдат никогда ничего не говорит, пока его не спросят.

— Она здесь? — с еле сдерживаемым гневом спросила царица.

Человек в капюшоне кивнул.

— Мне кажется, что я велела тебе забыть о ней! — голос царицы был суров. — От этой твоей идеи мы ничего не обретем. А эта ваша глупость с нападением у самой горы Мандары возможно дала им понять, что при дворе Дакши есть предатель!

Мужчина покаянно покачал головой.

— Вы пришли сюда за ней?

— Нет, нет, о моя госпожа! — в голосе человека в капюшоне звучало уважение. — Так совпало, что он назначил это место для встречи.

Царица протянула руку и похлопала его по плечу.

— Сосредоточься на нашей цели, сын мой, — уже более тихо и спокойно сказала царица. — Если мы справимся, то это будет нашей самой великой победой. Как ты только что сам сказал, они уже не оправятся от нашего удара.

Мужчина кивнул.

— И все же, вернемся к твой одержимости этой девчонкой, — царица убрала руку под ворох своих черных мантий. — Знаешь ли ты, что наш осведомитель поставил довольное ясное условие не трогать ее? Иначе сделка не состоится.

Человек в капюшоне удивленно уставился на царицу:

— О госпожа, откуда ты…

— Я царица Нагов! Не забывай об этом, сын мой, — прервала его женщина. — Я не играю в чатурангу лишь одной фигурой.

Человек в капюшоне смотрел на царицу, испытывая стыд за свою затею с нападением на императорский караван. Следующие слова царицы добавили ему еще стыда.

— Ты совершаешь поразительные ошибки, сын мой! У тебя есть задатки стать величайшим из Нагов за всю нашу историю! Не растрать их впустую!

— Да, моя повелительница!

Царица, казалось, расслабилась.

— Я думаю, что когда мы наедине, как сейчас, — сказала она, — ты можешь называть меня мауси, тётей. В конце концов, я сестра твоей матери.

Разглядев улыбку на ее губах, человек в капюшоне поклонился царице:

— Как пожелаешь, мауси!

Через две недели после Испытания огнем, когда Сати окончательно поправилась, было решено продолжить путь. В покоях Шивы собрались на совет Парватешвар, Брихаспати и сам Шива.

— На том и порешим, — сказал Парватешвар после обсуждения. — Я все подготовлю, чтобы через неделю мы могли отправиться.

— Да, через неделю будет самое время, — согласился Шива.

— Парватешвар, учти, что я дальше с вами не поеду, — сообщил Брихаспати.

— Почему? — удивился полководец.

— Я здесь получил от купцов нужные мне материалы и хочу поскорее вернуться к себе, на Мандару, чтобы продолжить опыты. Если мои эксперименты увенчаются успехом, то при изготовлении Сомры существенно сократится потребление воды.

Шива грустно улыбнулся:

— Я буду по тебе скучать, друг мой.

— И я по тебе, — вздохнул Брихаспати. — Но я же не уезжаю в заморские страны! Приезжай, когда будет время, ко мне. Погуляем в окрестностях Мандары, там чудесные леса!

— Да, надо попробовать, — мечтательно сказал Шива. — Может быть, к тому времени ты с помощью своей науки сможешь объяснить, почему у меня посинело горло.

Шива и ученый рассмеялись. Парватешвар не понял их шутки, но вежливо улыбнулся.

— Не все так просто, уважаемый Брихаспати, — вдруг произнес Парватешвар. — Я не смогу дать тебе воинов для охраны. Может, наместник Карачапы поможет нам и найдет людей сопроводить тебя. Я поговорю с ним.