Тигр и Дракон (СИ) - "The Very Hungry Caterpillar" - Страница 47

Ну уж нет. Только не так.

Вонзив пальцы в край валявшейся рядом колесницы, Шэрхан подтянулся. Стиснул зубы, зарычал, поднажал. До лопаток с треском выпростался, а там и голос знакомый услышал. Пять рук его суматошно откапывали, как молитву имя твердя. Зацепился Шэрхан за плечи синие, и вот он уже на свободе. Смят, но не изжарен. А вот Багирка дымился.

— Как ты? — спросил Шэрхан, озабоченно глядя на пар, исходящий от кудрей.

— Жив.

— Джаджи?

Багирка качнул головой. Посмотрел вправо, на большое серое тело на земле, и глаза отвел.

— За нас, значит, молнию приняла, — сказал Шэрхан, смаргивая. — Запомни, где лежит.

Осмотрел поле боя. Молнии били повсюду, часто и непредсказуемо, отрезая пути к отступлению. Зато сам зверь ушёл в тучи, будто и не было. Разве что дорожка искореженного железа и искрящихся трупов об ужасе летающем напоминала. Где он в следующий раз ударит? Кто ж сказать может, когда он теперь никем не управляем и никого не слушает?

Только подумал — сверкнула новая зелёная молния. Но не с неба в землю, а наоборот — издалека, от города — с земли в высоту. Тонкая была, будто нитка, но с петлёй на конце, будто кто-то хомут в тучи закидывал. Один раз запустил — не поймал. Второй раз — на пару мгновений заарканил, но не удержал. А вот в третий раз получилось.

Яо. Кто же еще мог с волшебными амулетами силой тягаться?

Заревела тварь за тучами, задёргала хомут, до предела натягивая, но Яо не отпускал. Дрожала его молния, шла с перерывами, но держала. Да сколько ещё продержит?

— Уходим, — крикнул Багирка, за рукав дергая.

— Нет уж, — рыкнул Шэрхан. — Без амулета не уйду.

Кинулся обратно, побежал по усеянному трупами полю, в самый центр. Принялся сине-латных раскидывать, пока до рожи пакостной, под конём белоснежным погребенной, не докопался. Жив, конечно, гад. Такие быстро не дохнут. Выдернул князя И, встряхнул. Потянул с шеи амулет — а камень зеленый оказался треснутым. Крошкой на ладонь ссыпался. Шэрхан со злостью стряхнул пальцы и князя за плечи сжал. Попробовал на ноги поставить, да тот заваливался. Совсем серым был, кровь засохшая в маску лицо стягивала. Зато рассудок не потерял. В небо глянул и всё понял.

— Искупи мерзость, что натворил, — рявкнул Шэрхан, ещё раз тряханув. — Осталась ведь сила у тебя. Помоги ему.

Князь И посмотрел с ненавистью смертельной, будто душу бы сейчас отдал, чтобы Шэрхана мёртвым видеть, но тут из туч показались кольца глиняные, заурчал дракон, задёргал поводок нещадно, и времени даже на проклятья не осталось.

— К нему веди, — прохрипел князь.

Шэрхан глянул в сторону городской стены — далеко. Даже башен не видно, разве что чернеет вдали дым да тонкая молния зеленым дрожит. И ведь не только расстояние от города разделяет — лежат на пути горами наваленные колесницы и тела, а дальше и глиняная армия путь преграждает. Как пробраться?

И тут заухало что-то из джунглей, закричало страшно на множество обезьяньих голосов — сквозь вихри молний на поле пробивалось яростное хвостатое войско. Шэрхан вздохнул с облегчением. С такой охраной дойдут.

— Найди, как добраться, — кинул Багирке, а сам глаза закрыл. Сначала проинструктировал вожака ванаров, а потом сквозь бой, сквозь общую боль, сквозь страх и хаос — дотянулся-таки до Яо.

Стоял — серый и изможденный — на руинах стены, посреди растерзанных лучников и разорванных пушек, одной рукой цепляясь за камни, другой направляя нефритовый стержень. Над полем боя словно маяк сигнальный возвышался. Призраком полумертвым выглядел. Рядом — непонятно откуда взявшаяся Юла. Уставила чей-то нефритовый стержень ему в плечо. От напряжения скалила зубы и плакала.

Шэрхан будто почувствовал их напряжение звенящее, ломоту, всю силу вытягивающую. Крикнул туда, в чёрную даль: «Держись, я скоро».

Да разве услышит Яо что-то в этом безумии? Утонул Шэрханов голос в гуле дождя и рёве огня, в разъярённых воплях дракона, в стонах умирающих.

Уже закрыл почти третий глаз, как в уши скользнуло слабое, но упрямое эхо.

«Я верю».

Транспорт Багирка сыскал царский. В прямом смысле. Заняв место убитого махута, он теперь направлял слона короля асуров чуть не вскачь. Корзина подпрыгивала и кренилась, Шэрхан с Ракшнагарой едва успевали за края хвататься.

— Про змею летающую ты упомянуть забыл, всемогущий, — проворчал Ракшнагара.

— Сам бы знал — заклинателя бы захватил, — сказал Шэрхан сквозь зубы.

Силы Яо были явно на исходе. Дракон снова появился из туч, натягивая поводок до предела, и сумел-таки черпнуть пастью несколько десятков солдат. Молниями стрелялся почти без перерыва, то с одной стороны, то с другой, отрезая отступление, загоняя в ловушку пытающихся спастись людей.

Не обращая внимания, Багирка лавировал между молниями. Ванары расчищали путь, громя препятствия. Скоро показались ряды глиняных воинов. Смотрелись жутко: в отличие от обезумевшего от свободы дракона, они застыли шахматными фигурами на доске разрухи и горя, стояли на своих позициях, ожидая нового хода. Да только их игроку уже не до партии было. В Шэрхановых руках князь И еле дышал.

Ванары врезались в глиняный строй, яростно разбрасывая их палицами. Багирка без страха направлял слона, и солдаты плющились под ногами, сминались в жижу и снова распрямлялись. Но сопротивления не оказывали.

Вот уже и траншея, взрывом вздыбленная, впереди. Заметив широкий глиняный мост, проложенный терракотовыми телами, Багирка повел по нему королевского слона. А там и свои показались. Стояли выжившие воины Джагоррата в напряжённой тишине, щерясь оружием на застывших глиняных солдат, ожидая подвоха. Вглядывались затравленно в небо, рассчитывая новую драконью атаку. У самой стены Багирка затормозил. Бала окликнула, но Шэрхан даже не повернулся. По указанию Багирки, слон выхватил его и князя И хоботом из корзины и на стену поднял.

— Давай, — прошипел Шэрхан, затаскивая князя И на руины. — Помогай.

Посмотрел князь на Яо, скривился. На секунду даже показалось, что отчебучит гадость какую напоследок, но нет. Прижал нефритовый стержень куда дотянулся и стал силой делиться. Скоро задышал Яо, плечи самую малость расправил, дракона сильнее приструнил. Открылась в шквале молний брешь, правда не надолго. Скоро обрушилась с новой силой, убивая всех, кто на пути попался. Кинулся Шэрхан к князю, чтобы энтузиазма прибавить, но кулаками сотрясать оказалось бесполезно. Сдулся князь. Руки раскинув, поперёк камней бездыханно лежал.

Шэрхан зарычал. Да что ж такое-то? Хоть самому за стержень хватайся и Цзы несуществующую из себя выдавливай. Дернулся было, да остановился. Ну и дурак. Зачем самому, если у него полдворца сейчас палкоедов? А там, на поле, и того больше?

Потянулся мыслью к Одноглазому и нашёл его под руинами башни, молнией растерзанного. Нащупал тогда его генерала и приказал всех со стержнем способных к стене шуровать. Скоро позади Яо образовалась толпа из солдат, тыкающих ему в спину палками. На ежа стал похож.

Встал Яо увереннее, дрожать перестал. Спину выпрямил. А как говорить смог, сказал мрачно: «Ещё».

Кинулся Шэрхан мыслью через поле, выхватывая конников князя И. Сначала они загнанно озирались, пугаясь, что молния настигла, а потом заполошно кивали, направляя своих скакунов к городу. Как добирались, приходила очередь толпившихся под стеной джагорратских слонов. Хоботами они поднимали солдат к Яо и держали на весу, позволяя притронуться стержнем.

Дракон сопротивлялся. Ревел, корчился, вырывался, пытаясь сдернуть поводок. То улетал в тучи, то нырял к земле, трещал своими молниями и клацал зубами. Да Яо терпения не занимать. На выверты не вёлся. Самую ведь тяжёлую партию разыгрывал. Стоял спокойно, держал железно, смотрел смертно. И потихоньку поводок сокращал — будто на руку наматывал. Вот уже показалась из-за тучи морда звериная, все ближе и ближе против воли подтягиваясь. Кожа гладкая, блестящая, зелёно-коричневая. Усы над губой верёвками развеваются, за челюстями будто плавники топорщатся, а над бровями рожки торчат, как у оленёнка. Смешным даже казался — пока пасть жадно не открыл и зубы не ощерил. Испугались солдатики, отпрянули. Яо покачнулся, а зверь и рад — дернул поводок и молнией стрельнул.