Тигр и Дракон (СИ) - "The Very Hungry Caterpillar" - Страница 29

От этих стонов снесло тюрбан окончательно. Выдернул Шэрхан член и еле успел головку сжать, как продрало. Словно тряпку мокрую выжало.

Где-то за окном снова забухали фейерверки. Пшики, по сравнению с тем, что Шэрхан только что испытал. Как отдышался, обтер спину Яо своей куртой и рядом опустился.

Долго лежали, громыхания слушая, пока Яо не перевернулся на спину. Хмурился.

— Чего думаешь? — спросил Шэрхан.

Расправил Яо брови, улыбнулся устало:

— Думаю, на кровать бы неплохо перебраться.

Каждый раз, сидя на колючем ковре, Шэрхан любопытствовал, какова эта заветная императорская кровать. Оказалось, довольно жёсткая. Зато одеяло в самый раз, и даже на двоих хватило.

— А ты о чем думаешь? — спросил Яо, когда устроились.

Шэрхан поерзал.

— Вопросы накопились.

— Спрашивай.

— Да ведь правды не скажешь. Не соврешь, так увильнешь.

Яо повернулся, ладонью ладонь нашёл. Сжал легонько.

— Обещаю прямо и одну правду. Можно ведь сегодня.

Говорил так серьёзно, что верилось.

— Зачем с Пракашкой на сделку пошел? — Шэрхан кивнул на помятые в пылу страсти подушки. — Из-за этого?

— Брат твой предлагал тебя рабом отдать, как плату за порошок. Не хотел я, уж больно шпионством пахло. Стал справки у купцов ваших наводить. Про геройства твои доложили, про битвы и почести. И среди прочего сказано было… гм… пол-армии перетрахал. Как услышал, не мог из головы выбросить. Как наваждение. Предупредил честно брата твоего, что возьму только конкубином. Он и того больше обрадовался.

Знакомо колыхнулась ненависть в груди, да Шэрхан ее унял. Не о том сейчас.

— Почему в первую ночь не тронул?

— Не знал, как подступиться. Привык, что ко мне с желанием идут. По тебе же видно было — сам ноги не раздвинешь. А насильничать не умею.

— А потом чего охладел?

Медленно Яо заговорил, будто каждое слово по сто раз обдумывал:

— Больно быстро ты со всем мирился. Я-то думал, будешь буянить, а ты всего-то еды попросил. Одежду носил, кланяться кланялся, молиться молился. А уж как корову убил, подумал я… одолели тебя. Сломали. Посчитал, способность такая под обстоятельства подстраиваться — слабость. Потом только понял — сила твоя в этом. Никому тебя не сломать. Прогнешься, да обратно выпрямишься, прочнее прежнего. — Помолчал Яо, пальцы Шэрхановы перебирая. — На все ответил?

— Одно осталось. — Шэрхан облизнул пересохшие губы. — Домой на побывку отпустишь?

Поднялся на локте Яо, в глаза заглядывая:

— Скучаешь?

Вот ведь, а обещал не увиливать.

— Ага.

— Чего больше всего недостаёт?

— Тепла.

Яо провел ладонью по щеке.

— Да ведь не всегда в Тян-Цзы мороз. Скоро весна. Растает снег, яблони зацветут, вишни. А там и лето будет — тепло, цветы, птицы. Тебе понравится. — Посмотрел в лицо и улыбнулся грустно. — Не веришь? Неужто тебе в Тян-Цзы совсем ничего не нравится?

Шэрхан положил руку за голову.

— Почему? Щётка ваша зубная вещь хорошая.

— Щётка зубная? — переспросил Яо, смеясь.

— Ага. Мы все больше веточку в порошке размачиваем, а у вас щетка настоящая. Удобно. Ну и с бумагой вы молодцы. У нас разве священные тексты на ней написаны, а вы и зад подтираете.

Развеселился Яо. Хороший у него смех. Низкий, тихий. Теплом обдаёт.

— Вот видишь… — Наградил Шэрхана поцелуем, а потом посерьезнел. Заговорил быстро: — А хочешь, закажу в Джагоррате архитекторов, выстроят замок совсем как твой, прямо напротив дворца, чтобы жил там. Выпишу твоих поваров да слуг. Слона своего привози, будешь по двору разъезжать, конкубинок распугивать. Дом стеклянный построю, лес твой посажу, весь год жара твоя там будет. Хочешь?

Смотрел Шэрхан в глаза молящие и защипало в горле, будто имбиря тертого наелся. Да встреться они в Джагоррате, ни в жизнь бы не отпустил. Спокойно с ним, надёжно. С такой глыбой не страшно все <i>так</i> <i>положено</i> к асурам послать. Да ведь только встретились как встретились… Не друг ему Яо, не любовник, тем более не муж — властитель-император. Грёбаный сын дракона. Но после этой ночи хоть что-то должно измениться? Ведь сейчас, в кровати — равные? Может, и этого достаточно?

— Хорошо звучит. Да пока жду — отпустишь-таки на побывку?

Скажи да. Что доверяешь покажи, что поводок золотой длиннее, чем один размах руки. Что дышать воздухом, кроме как тобой выдохнутым, смогу.

Скажи да, и останусь. Разберу сумку и пойду с собачками комнатными играть.

Скажи да.

Ждал Шэрхан ответа, в губы вглядывался, пропустить боялся. От стука в дверь вздрогнул.

— Время истекло!

Так и ждал, да кроме поцелуя ничего не дождался. Целовал Яо нежно, и Шэрхан отвечал, всё ещё надеясь, что это не уловка. Обещал же.

Новый вопль заставил оторваться.

— Кто из нас?

Яо прижался лбом ко лбу:

— Кто из нас что?

— Кто из нас скажет этому ублюдку катиться на все четыре стороны?

Яо только грустно улыбнулся. И отстранился. Шэрхан от возмущения не сразу слова нашёл. Вот ведь дурак. Опять поверил.

— Ты это по правде? Выгонишь?

Яо поморщился. Сказал тихо:

— Ты же знаешь, так положено.

Шэрхан вскочил с кровати и стал со злостью штаны натягивать.

— В зад себе засунь своё так положено.

Штаны сопротивлялись, путали, два раза чуть не упал. Когда завязки завязал, Яо вплотную подошел. Глядел просительно.

— Вот, — сказал, кольцо зелёное протягивая, — нефритовый перстень. Неприкосновенным тебя сделает. Никто тебя не тронет, даже императрица власти больше не имеет.

Схватил Шэрхан кольцо и в стену запустил.

— Так, значит? Откупаться от меня будешь? Дворцы джагорратские да дома стеклянные обещать, а из постели как шлюшку выгонять? По ночам с девками своими забавляться будешь, а мне очереди своей ждать?

— Да пойми же…

Схватил Шэрхан курту, сквозь рукава продрался.

— Нет уж это ты пойми. Ко всему привыкну — палками есть буду, платья носить, дракону молиться, а с этим никогда не смирюсь. Никогда.

Подхватил с пола робу праздничную и заколку тигровую и к двери рванул. Так погано на душе ещё не было. Хотелось туда, обратно, в ту кровать, в те объятья, пока дураком был и верил. Больше этого хотелось только сбежать как можно дальше и глаза черные предательские никогда не видеть.

Посмотрел в них в последний раз:

— Всю голову ты мне выжрал, самка ты богомолова.

Дошёл до выхода, но за ручку взяться не успел. Распахнулась дверь, а из неё рванулся тонкий длинный меч, аккурат в Шэрхана.

Голова все еще обидой занята была, а вот тело, слава многомудрому Шу, таким идиотством не страдало. Дернулось от лезвия, хлестнуло адреналином в кровь, шмякнуло мысли на место. Выскользнул Шэрхан из-под меча и заколку золотую в глаз нападавшему метнул. По самого тигра зашла. Осел стражник, зазвенел мечом по полу. Шэрхан бросил в сторону следующего неприятеля тяжёлую праздничную робу, а сам за мечом нырнул. Поднялся как раз вовремя, чтобы удар блокировать. Встретились клинки со скрежетом и разошлись, но успел Шэрхан главное усмотреть — не дракон золотой на грудной пластине вился, ястреб синий крылья расправлял.

Снова схлестнулись. Попробовал стражник в дверь пропереть, да больно удачно он двум оставшимся молодцам вход блокировал, так что Шэрхан его ногой в ястреба пнул, на друзей заваливая. Упал он им на руки, словно девица в обмороке, доспехом тяжёлым придавливая. Пока задняя парочка валандалась, на пол его сбрасывая, Шэрхан одного успел в просвет на шее мечом прирезать, а другого в глаз ткнуть. Метнулся было к первому, что всё ещё только с пола вставал, но не успел: настигла опрокидыша вырвавшаяся из глубины комнаты зеленая молния. Осветила лицо под шлемом, шабаркнула вдоль бровей. Металлом раскаленным как в кузне запахло. Не зевал, значит, Яо. Хорошо.

Выглянул Шэрхан в коридор, откуда отзывались угрюмым эхом железные шаги, и обратно в комнату нырнул, самого рослого солдатика за ноги внутрь втаскивая. Закрыл уже было дверь, да напоролся взглядом на Вэя трясущегося, в стену вжавшегося. Смотрел на него старикашка с мольбой, но рот открыть не решился.