Забытые боги - Лисина Александра - Страница 33

Одним словом, никакого удовольствия за целое утро. Даже мирный договор алиарцы отстаивали далеко не так рьяно, как вчера. И морды каменными сделали. И коситься неприязненно перестали. И помощникам своим запретили. Никто даже не вякнет. И прибить некого… просто ужас!

Белка тяжко вздохнула.

— На охоту хочу, — призналась тихонько мужу, теребя его за длинное ухо.

Таррэн пристально взглянул ей в глаза, в которых промелькнул опасный изумрудный огонек, и без малейшей задержки кивнул:

— Значит, пойдем. Хочешь, сегодня вечером тебя свезем?

— Хочу. — Она застенчиво шмыгнула носом. — Ты обещал показать мне остров Трех Отшельников.

— Покажу, малыш. Потерпи немного.

— Хорошо. А где мои орехи?

— Держи, Бел, — заботливо протянул ей Элиар целую горсть. — Свежие и уже очищенные. Как ты любишь.

— Эл, ты чудо! — обрадованно вскинулась Белка и пересела на подлокотник его кресла.

Эльф, опасливо поежившись, поспешно отодвинулся на самый край.

— Несомненно, — пробормотал он совсем встревоженно. — А еще я, если ты не понял, не хочу снова обнаружить храмовник под своей подушкой.

— У меня больше нет, — вздохнув, призналась Гончая и милосердно вернулась к мужу.

— Какое счастье… ты ешь, ешь. Присядь, вон, на травку, чтобы ножки не устали. Там же удобнее, чем на этом жестком кресле, правда?

Белка снова вздохнула:

— Я бы присел, да Таррэн не пускает.

— А я попрошу, чтоб пустил. Таррэн, ты же не зверь, чтобы заставлять ребенка сутками сидеть на одном месте? Детям простор нужен, свобода, игры…

Темный эльф мрачно покосился на побратима, молча советуя тому заткнуться, пока ему не напомнили в невежливой форме насчет чьих-то ожидаемых в скором времени детей. Но потом покосился на несчастное лицо Белки, подумал и все-таки кивнул.

— Но так, чтобы я тебя видел.

Под пристальным взглядом владычицы одна из стен в зале разошлась, обнажив лужайку, украшенную изящным фонтанчиком и живописными кустиками роз, отгородившими этот кусочек рая от посторонних взглядов сразу с трех сторон. А вот с четвертой кустиков не было и в помине, так что уютная лужайка, будучи скрытой для стражи и посетителей дворца, отлично просматривалась из зала совещаний.

— Спасибо, Эланна, — кисло улыбнулась Гончая. — Спасибо, Эл. Раз уж вы так боитесь, что меня съедят, я с собой Стрегона заберу. Или Лакра. С ними не так скучно, как с некоторыми.

— Всех возьми, — тут же согласился Таррэн, и перевертыши встрепенулись.

— Хозяин?

— Но чтоб оттуда ни шагу, — хмуро предупредил эльф. — Чтоб я вас всех видел, ясно?

— Все сделаем, сир, — торопливо поклонились они, пряча ухмылки. А затем размазанными тенями метнулись на свежий воздух.

— Ой! — вскрикнула Белка, когда неясный вихрь подхватил ее на руки и со всей осторожностью вынес наружу. — Шир, кыш! Не трогай! Ай! Поставь меня на место, я высоты боюсь!

— Ухты-ы-ы… что, правда? — донеслось из-за колонн довольное. — Какая приятная новость! Бел, не хочешь полетать? Смотри, какие симпатичные кустики — пышные, зеленые, с шипами… Ты куда это собрался? Забыл, что нам нельзя покидать эту симпатичную лужайку?

— А ну, убери лапы! Лакр, хватит ржать! Таш, как ты можешь ему помогать?! Нэш, а ты чего скалишься? Зубы лишние?! Стрегон… уф! — Белка наконец вырвалась на волю, проворно выбралась из-за колонны и уселась на самом видном месте. — Спасибо, Стрегон. За мной охота.

За кустами послышалась непонятная возня, кто-то охнул, рыкнул, недовольно заворчал. Потом что-то опасно треснуло, кто-то негодующе зашипел. А затем наружу вышел, отряхивая руки, полуэльф и с довольной усмешкой уселся напротив Гончей.

— Не за что, Бел. Только на охоте, чур, я снизу.

— Вот наглец, — удивилась она, а в стороне послышалось сразу несколько возмущенных воплей. — Впрочем, ладно. Да и надо ж проверить, на что ты стал способен?

Полуэльф довольно зажмурился, а когда на свет божий показались растрепанные, стряхивающие с себя обрывки веревок собратья, ухмыльнулся.

— Гад, — буркнул Лакр, плюхаясь на траву рядом с братом. — Специально ведь подстроил!

— Мы тебе это припомним, — мрачно пообещал Нэш, устроившись напротив.

— Пожалуйста, — беззаботно пожал плечами Стрегон.

— Чур, я первый ему вечером морду бью, — свирепо пообещал Шир.

— Мечтай-мечтай. Первым буду я, — фыркнул рыжий, отодвинув ножны, чтобы не мешали. — Меня еще никогда так подло не роняли на спину и не связывали ноги той же петлей, которая затягивается на шее!

— Мы тоже в доле, — сумрачно поправил его Таш. — И вообще, предлагаю устроить темную.

— Только за! Все десять раз!

— А я против, — мило улыбнулась Белка, и перевертыши разом поскучнели. — Стрегон меня выручил дважды, так что даю ему сегодня фору на полчаса. А если удержится, то и на целый час.

— Нечестно! — уставившись на вожака несчастными глазами, жалобно взвыл Лакр. Нэш и Таш дружно понурились, а Шир взглянул на везучего гада так выразительно, что Белка беззвучно хихикнула. — Это против правил! Он нас подставил!

— Чем же? — удивилась она. — Тем, что не дал меня кинуть в храмовник? Или тем, что закрыл своей широкой… э-э-э… спиной, чтобы вы, обормоты, не вздумали делать пакости?

— Какие пакости?! Мы ж пошутили!

— Действительно?

— Да, — плаксиво заявил Лакр. — А этот… этот… все испортил! Хам! Тиран бессовестный!

— Может, ты хочешь занять его место? — невинно поинтересовалась в пустоту Белка. — А то смотри, могу организовать…

— Нет! — Рыжий моментально подобрался и метнул на хищно прищурившегося вожака напряженный взгляд. — Не надо! Я все понял!

— То-то же, — хмыкнула Гончая, вольготно развалившись на траве и, к зависти оставшихся в зале золотых, мечтательно уставилась в безоблачное небо. — Э-эх… все-таки здесь красиво. Почти как дома: и облачка есть, и птички поют. Эльфов, конечно, до дури, но везде свои маленькие недостатки. Рыжий, ты со мной согласен?

— Угу. — Лакр нагло развалился рядом, закинув могучие руки за голову. — Я вообще, если ты заметил, смирный и послушный.

— Ну да. Когда сытый.

— Это еще с прошлой жизни осталось, — насмешливо хмыкнул Стрегон.

Лакр насупился.

— Зато у кого-то больно много гонору и непонятной злобы на старых, ни в чем не повинных друзей, когда они намекают на некоторые особенности чьего-то слишком нервного поведения.

— Больше этого не будет.

— Уверен?

— Абсолютно, — спокойно отозвался Стрегон, покосившись на довольно жмурящуюся Белку. Потом зачем-то нахмурился, немного подумал, оглянулся на оставленный зал, из которого за ним внимательно наблюдали чужие глаза. Неторопливо поднялся, бесшумно зашел внутрь, молча сгреб со стола оставленные в спешке орехи. Так же молча вернулся и протянул Гончей. — Я правильно угадал?

Белка широко улыбнулась и резво перевернулась на живот.

— Спасибо.

Стрегон облегченно вздохнул, а перевертыши переглянулись: неужели узы? Средь бела дня? У него?!

— Бел, а ему не рано? — обеспокоенно озвучил общее мнение Шир.

— Нет. В самый раз.

— Но он не старший.

— Это лишь вопрос времени.

— Тебе виднее, — дружно вздохнули охотники и надолго замолчали.

Стрегон осторожно пристроился на прежнее место, стараясь не толкнуть задумавшуюся о чем-то Гончую. Перехватил настороженно-удивленные взгляды братьев, почти восхищенный — от Лакра и успокаивающе кивнул: мол, все в порядке. Единение, как ни странно, не принесло ему неприятностей. Он не поранил вожака, не попытался наброситься с ходу и даже не забыл, кем был раньше и как таким стал. Он просто не утратил свое человеческое «я», когда впервые позволил волку завладеть своим телом полностью. Да и волк, как ни странно, не захотел быть в одиночестве. Зачем? Он нашел то, что искал эти долгие пять лет. Человек сделал это для него, испросил прощения у вожака…

Человек не предал его. И волк теперь не предаст тоже. А если им случится когда-нибудь оказаться по отдельности… если вдруг случится так, что один из них надолго уснет, то волк точно знал: так надо. Теперь они — одно целое. Нечто, чего не было раньше.