Ближе, чем ты думаешь (СИ) - Цезарь Юлия - Страница 1

Ярость пульсировала внутри нее, как второе сердце. Потребность разрушать была столь сильной, что Женя едва не рычала в голос от разочарования. Жаль, рядом не оказалось ее ненавистного начальника. Как славно было бы схватить его за жиденькие волосы и бить, бить лицом об стол.

Впрочем, вокруг нее было достаточно людей, на которых можно выместить злость. Целых трое. Кто же из них бесит ее сильнее всего? Может, Н, который все время строит из себя невесть что? Или Владимир, лицо которого теперь, казалось Жене хищным и отвратительным, да и сам он не заслуживал ни капли доверия. Так и хотелось запустить в него кирпичом, да что там кирпичом — наковальней! Или, может, Ульрик, телохранитель Н? И для него у Жени найдется пару "ласковых" слов.

Шаря взглядом по полу, в надежде отыскать что-нибудь потяжелее, она на мгновение бросила взгляд на Н. Из троих он был самым опасным.

Тот, похоже, не терял времени зря: рассеянно улыбаясь, как ни в себе, он закатывал правый рукав, из-под которого уже показался край вороненого наруча — одним его выстрелом можно отправить к праотцам половину Москвы.

От этой мысли у Жени захватило дух. Половину города, заполненного этими отвратительными ленивыми рожами, которые она каждый день видела в метро! Грохнуть их сразу всех, распылить в атмосферу. Пускай выжившие встряхнутся, может успеют помолиться, перед тем, как их тоже отправят полетать. Как жаль, что эта штука не у нее, как жаль, что она сама не может выстрелить! Надо найти камень помассивнее и отнять у него эту игрушку.

— Что это ты делаешь, Н? — неприятным голосом заговорил Владимир.

— Ничего особенного. Освобождаюсь от стесняющей одежды, — ответил Н.

— Ты бы стоял, не двигаясь. Так, чтобы я твои руки видел. — Владимир сжал кулаки и шагнул к Н, но его дерзкий порыв остановило лезвие сабли, возникшее возле самого горла.

— Еще шаг и ты буквально потеряешь голову. — процедил за его спиной Ульрик.

— Ты что, совсем тупой? Если он сейчас активирует наруч, мы все умрем!

— Я не умру, — возразил Н.

— Но и не успеешь ничего сделать. — парировал равнодушно Ульрик. — Я отрублю тебе руку быстрее, чем ты выстрелишь. А затем… этому — он кивком указал на Владимира, — тыкву на саблю насажу.

— В спальне надо держать свои фантазии, — скривился Н, и замер с занесенными над наручем пальцами.

Женю никто в расчет не брал. Хороший расклад! Она все ещё лихорадочно искала взглядом подходящее оружие.

— Убьешь главу собственного клана, Ульрик? — поинтересовался Владимир с напускным спокойствием, — С твоей-то репутацией тебя за это по головке не погладят…

— Не чесал бы ты языком зря. — оборвал его Н. — Не ты его хозяин.

Слушая придурков вполуха, Женя, наконец, отыскала подходящий камень — его красноватый бок торчал совсем рядом, в куче у стены. Нужно только осторожно присесть и протянуть руку.

Она шевельнулась, и на нее, к счастью, никто не обратил внимания. Простаки были слишком погружены в свой спор.

— А ты, конечно, воображаешь себя хозяином всей Москвы, Н? Три года назад никто про тебя и не слышал!

— Не сомневаюсь, что ты повсюду уже сунул свой нос, — перебил его Н. — Я тоже про тебя кое-что знаю, любитель маленьких девочек. Жертву себе подыскивал на юбилей, да?

— Закрой свой грязный рот! — зарычал Владимир.

Пользуясь тем, что спор перешел в терминальную фазу, Женя схватила камень… и ее злость испарилась. К ней вернулась способность соображать и она увидела, что держит в руке резного глиняного идола с очень сердитым лицом.

Женя тут же вспомнила, что ссориться им всем не из-за чего. Ей головокружительно повезло схватить источник всех бед: от идола так и веяло магией. Оставалась лишь маленькая проблемка: она оказалась одна против трех, одержимых жаждой крови, профессиональных убийц.

Едва эти мысли успели пронестись в голове, как холод сабли обжег ее горло.

— Положи это. Медленно. — велел Ульрик.

Женя встала, поворачиваясь к нему лицом. Теперь, когда наваждение не имело над ней власти, она ясно видела вокруг головы Ульрика и остальных по темному облаку, похожему на рой мух.

— Тебе сказали положить эту хрень! — крикнул Владимир.

— Не ори на нее, — наруч Н засветился и загудел, набирая мощь для выстрела.

Ульрик перевел взгляд обратно на Н, и Женя знала, чем все кончится: в итоге Н останется без руки, один на один с Женей и парой трупов.

Теперь все зависело только от нее.

— Эй! — крикнула Женя и подняла идола над головой, обращая на себя внимание, — Лови!

В маленькой квартирке, в одном из спальных районов Москвы, жили брат и сестра, обычные люди, пока не имеющие к магии никакого отношения.

Брат болел, и его болезнь грозила вскоре отнять у него ноги. Мириться с этим он не собирался, что бы там ни говорили врачи.

— Надеюсь, ты не забыл про таблетки?

Женя строго следила за здоровьем брата.

— Конечно, нет! — отмахнулся Василий, но на всякий случай встряхнул таблетницу. Услышав, что там что-то грохочет, он заметно смутился и выковырял закатившуюся в угол таблетку, которую должен был принять еще утром.

— Это витаминка, — оправдался он.

— Что-то ты сегодня бледный, Василек, — заметила Женя, вглядываясь в лицо брата.

Но тот в ответ лишь пожал плечами, всем своим видом показывая, что не понимает, о чем она.

Вас был болен давно и считал, что имеет право не говорить о своем здоровье чаще, чем необходимо. Болезнь и так стала постоянным фоном его жизни.

— Так что ты говорила про смысл? — спросил он.

Женя не хотела излишне давить на брата и позволила ему перевести тему:

— Я говорю о том, что жизнь, которую я знаю, бессмысленна. То есть не так: лично я не нахожу в ней смысла. Но я и не верю, что мир это глухая, бездушная машина по денежно-валютному обмену. А если так… Я как представлю, что все дни будут и дальше похожи один на другой, а я не встречу ни одного настоящего чуда… мне становится жутко, Вас.

— Зато у тебя есть твои живые сны, — попытался ободрить ее брат.

Женя пожала плечами:

— Эти сны не снились мне уже несколько месяцев. Мне начинает казаться, что я все это себе напридумывала. — призналась она. — Наверное, это были просто сны.

— Ничего подобного! — возразил Василий, — это не обычные сны, они ведь реальны!

— И обычные сны иной раз кажутся реальными, — возразила Женя.

— Но ощущения, Жень, они ведь как настоящие! Их не перепутаешь. — Упорствовал он.

— Ну и что? Это уже неважно, раз они перестали сниться.

Василий смотрел на нее с сочувствием. Он не знал, как еще подбодрить сестру.

Матери у них были разные, а отец — один. Внешне Вас был очень похож на него: брюнет, с яркими и выразительными зелеными глазами. Хорошо, что душой Вас был совсем другим.

Как только выяснилось, что Вас неизлечимо болен, папина любовь сменилась безразличием. Сын не оправдал его надежд.

Снова улыбаться Вас начал совсем недавно — после того, как Женя вытащила его из больницы и отвлекла от мыслей об отце, который ни разу не навестил сына.

Женю отец бросил еще раньше.

— Ладно. Пора спать, — сказала она, убирая со стола.

— Ты иди, а я еще немного посижу. — Вас не хотел, чтобы сестра видела, как ему тяжело вставать. Пока еще мог, он старался ходить сам.

Сколько он себя помнил, они с сестрой всегда оставались отчаянными оптимистами, оба верили: непонятно как, неизвестно каким образом, но все обязательно будет хорошо. Вас не хотел, чтобы Женя заметила, что ему становится все хуже и хуже. Зачем отягощать ее тоской и унынием, причин для которых им обоим хватало?

— Не засиживайся, — сказала Женя и ушла в свою комнату.

На душе у нее было муторно. Таял ее родной Василек, отцветал, становясь собственной тенью. И она больше ничего не могла для него сделать.

Женя запретила себе об этом думать и вскоре уснула.