Волчья стая (СИ) - Забокрицкий Олег Николаевич - Страница 22

— Что директор клуба говорит по поводу взрыва? Кто это мог сделать?

— Он предполагает, что кто-то из недобитков Теймураза. У того был с ним конфликт на бытовой почве. Но что именно, директор не знает. Пока я не исключаю такой возможности. Далее. Солнцев командовал захватом Южного рынка. Сам Теймураз и его ближайшее окружение кануло в лету. Его группа потеряла контроль как над Южным, так и над Центральным рынками, ну и крупная партия героина. Это вторая версия. Третья, что бомбу изготовил сам директор, Для полковника спецназа, изготовить бомбу с часовым механизмом, что нам высморкаться в носовой платок.

— Опознание трупов провели?

— Какое там к черту опознание. Вы же сами видели, что то, что не сгорело в автомашине, было размазано по асфальту. Соскребать пришлось. Это сейчас у прокурорских голова болит, как они родителям будут сообщать, и кого как хоронить. Товарищ полковник, но это еще не все. Я опросил кассира из магазина, возле которого произошел взрыв. Так вот она говорит, что незадолго до взрыва, к магазину подъехала автомашина, она слышала, как хлопнула дверца и в магазин зашел парень. Она на него внимания не обратила. Лишь после того, как произошел взрыв, она помогла ему умыться. Лицо посекло осколками стекла.

— По фото, она опознала Солнцева.

— Ты, хочешь сказать, что он жив?

— Возможно.

— Майор, но почему в автомашине оказалось пять трупов?

— Пока не знаю. Наружка сообщала, что из города выехало пять человек. Но на какое-то время их теряли из вида. Откуда взялся шестой человек-вопрос.

— Что думаешь делать?

— Показать его фото в криминальных новостях. Что разыскивается особо опасный преступник.

— Добро. Да, Сережа. Постановление на обыск клуба «Один» я выбил. Пришлось председателя суда поднимать. С ОМОНом и борцами с экономикой я договорился. Экономистов двое будет, бухгалтерию проверят. Возьми еще кого ни будь из своих и действуйте.

— Да, и отдохни пару часов. Вон, хоть в кабинете покемарь, а то на тебе уже лица нет. Под глазами синяки.

Петр Сидорович встал как всегда. Выгнал на пастбище подоенную женой корову, накормил гогочущую и кукарекающую живность, взял пакет с продуктами, который ему заранее собрала жена, ушел на работу. Полдня он отстоял у станка, перекусил, чем бог послал, вышел из цеха, сел на лавочку и закурил. Увидев проходившего мимо соседа Ваньку, который еще с детства был влюблен в его дочь. Их еще в школе дразнили жених и невеста Но браки как известно, заключаются не на земле, а на небесах. После девятого класса их пути разошлись. Иван поступил в училище, учился на тракториста, а Ольга закончила школу и поступила в институт. Увидев Петра Сидоровича, Иван поспешил к нему. Выкинув окурок, отец Ольги прищурился.

— Ванька, вы какого лешего на моего гостя вчера налетели?

— Дядя Петя. На такого налетишь. Он и так всем вчера по первое число выписал. Но я вас не за этим ищу. Все мастерские уже обежал. Думал, вы как обычно в домино с мужиками режетесь.

— Ну, говори, что нужно.

— Дядя Петя, вы же знаете, что я на обед домой езжу.

— Ну знаю, и что.

— Пока мать борщ разогревала, я телевизор включил, а там вашего гостя показывают.

— И чем он знаменит?

— А он в бегах, как особо опасный преступник. Его подозревают в убийстве. Я, даже есть не стал, к вам побежал.

— Ванька, врешь ведь паскудник. — встревоженно сказал Петр Сидорович.

— Зачем мне врать, истинный крест.

— Ванька, скажешь начальнику цеха, что я в кузню пошел. За железом, а сам быстро домой смотаюсь.

Петр Сидорович соскочил со скамейки, схватился рукой за сердце и быстро засеменил в сторону деревни. Чем ближе он подходил к дому, тем тревожней у него было на душе. Калитку он открыл ногой и распинывая подвернувшуюся под ноги живность, заскочил в дом. Куры и гуси недовольно кудахтали и шипели. Жена мыла на кухне посуду.

— Дочь, где? — воскликнул встревоженный отец.

— У себя в комнате чистоту наводит.

— А постоялец?

— Взял удочки и на речку ушел.

— Ольгу зови сюда. — Петр Сидорович облегченно вздохнул и сел на табурет.

— Оля. Отец зовет. — крикнула мать.

Ольга с тряпкой в руке вышла из комнаты и с удивлением посмотрела на отца.

— Папа, что то случилось? Ты же обедать домой никогда не ходишь.

— Случилось. Ты нам кого в дом привела? Убийцу. Про него по телику показывали. Беглый он.

Мать Ольги испуганно ойкнула и села рядом с мужем. Ее большие, зеленые глаза наполнились слезами.

— Дочя, ну сколько раз я тебе говорила. Не водись с городской шантрапой. Вон Ванька по тебе сохнет, чем не жених. В деревне его уважают, деньги хорошие получает. А то что пьет, так сейчас все пьют. А ты все свое, что мама не лезь в мою личную жизнь. Нашла сама, а тот убийцей оказался. Нужно в милицию сообщить.

— Мама, если вы сейчас это сделаете, то я уйду из дома. Для меня вы в таком случае не родители. Тимке я сама все скажу.

Ольга бросила тряпку на стол и вышла из дома. Через огород она прошла к реке. Бор сидел на коряге, которую в разлив вынесло на берег. Удилища лежали на ивовых рогатульках, которые вырезал в прибрежных кустах. Поплавки на обеих удочках уже давно утонули, но он этого не замечал, думая о своем. Вроде и смотрел на поплавки, но не замечал их. Он даже не слышал, как подошла Ольга. Очнулся только тогда, когда она его тронула его за плечо. Бор вздрогнул и испуганно оглянулся.

— Ольга, ты меня так заикой оставишь. Подкралась как кошка.

Взглянув на ее встревоженное лицо, по щекам которого катились крупные слезы, он спросил.

— Оля, что случилось?

— Тима, тебе нужно уходить из поселка. Тебя показывали по телевизору. Ты в розыске. Зря мы в клуб ходили. Слишком многие тебя видели. Найдется какая нибудь сволочь, что ментам позвонит.

Бор покачал головой.

— Быстро очухались. Не ожидал от них.

Тимофей начал сматывать удочку. На другом конце что-то брыкалось и трепыхалось. Уже с каким-то нездоровым азартом он подсек рыбу и вытащил на берег. На крючке сидела крупная плотвичка. На второй удочке сидела такая же. Бор аккуратно вытащил крючок и отпустил рыбок в реку. Те, не ожидая такой доброты от человека, на какое-то мгновение замерли на отмели, а затем резко ушли на глубину, блеснув серебристой чешуей.

— Плывите. Может. Хоть это вас научит, что какую бы наживку вам под нос не ложили, клевать на нее нельзя.

Бор поднялся, домотал на удилище леску.

— Вот Оля. Все для нас и закончилось. Слишком поздно я тебя встретил. А ведь могло быть все иначе.

— Тима, может уедем отсюда в Сибирь. У меня там тетка живет. Там нас никто не найдет.

— Оля, это дело времени и желания. А отсчет уже пошел. Пошли в дом, мне собраться нужно. А они об этом пожалеют. — зло сказал Бор.

— Тима, о ком ты говоришь?

— О тех, кто предал нас и продал Россию. Жаль, не до всех дотянусь, руки коротки.

Тимофей забросил удочки на плечо и начал подниматься по по скользкой глинистой тропинке. Ольга, придерживаясь за кусты, которые росли вдоль тропы, поднималась за ним. Красно-желтый шар, заслонивший полнеба, жарил немилосердно. Тимофей и Ольга зашли во двор. Бор закинул удочки на баню и они зашли в дом. Отец и мать Ольги так и сидели на кухне, испуганно глядя на него. Бор иронично усмехнулся.

— Меня можете не бояться. Своих не трогаю Я, убивал только на войне.

— Да, где ты ее видел? Только на картинке. Ты же еще сопляк. — встрепенулся Петр Сидорович.

— У каждого своя война. У вас в Афгане, у меня в Чечне. А самая страшная, где убивают своих друзей. Я, не знаю вашу, а вы не знаете мою.

— Бор зашел в комнату, которую ему отвели. Закинул в сумку полотенце и спортивные брюки. Выйдя из комнаты, он подошел к Ольге, которая стояла, как каменный истукан возле порога. Бор подошел к ней и заглянул ей в глаза.

— Ну, не поминай лихом. Все когда-то заканчивается. Меня не жди. На охоту за мной вышли цепные псы. А те, пока не порвут, не успокоятся.