Перекрёсток (СИ) - Харт Райли - Страница 19

А еще захотелось поделиться с Брюсом:

— Она мне изменяла. Я все бросил к ее ногам, а она даже не смогла хранить мне верность.

Видимо, речь шла о ситуации с бывшей. Брюс хоть и догадывался, в чем прикол, но никогда не лез с расспросами, потому что его все это не касалось. Теперь же он не только хотел все выяснить, но и хотел, чтобы к нему это тоже имело отношение.

— Что случилось?

— В принципе то, что я уже рассказывал. Встречаться мы начали в семнадцать. Она была у меня первой во всех смыслах. Ее семья меня недолюбливала, они считали, я ей не подходил. Моя мать ее ненавидела. У мамы я единственный сын и напоминаю ей отца. Вряд ли хоть кто-то в ее понимании меня достоин.

Брюс знал, своими словами Ник не пытался обидеть, лишь пытался донести: если они продолжат начатое, с его матерью возникнут сложности.

— Ясно.

Ник придвинулся ближе.

— Положи голову мне на руку.

Брюс устроился на сгибе локтя, опустил ладонь на мягкие волоски на мускулистой груди, а Ник его обнял.

— В общем, было тяжело, но я ее любил и считал, что она меня тоже любила. Меня распирало от желания доказать, что ее семья ошибалась. Естественно, я подходил Джилл. Я рвал задницу на работе, строил карьеру, чтобы она ни в чем не нуждалась. Иногда даже работал на двух работах, чтобы набраться опыта и открыть свой ресторан. Однажды пришел домой, а она паковала сумки. Мой упорный труд она не оценила и считала, что ею пренебрегали, а вот новый парень уделял ей заслуженное внимание.

— Жесть.

Брюс поцеловал Ника в грудь и ждал возникновения странных ощущений или неловкости, все-таки мышцы и волосы — это не женские буфера, но он так ничего и не дождался.

Ник пытался сделать вид, будто все это не имело значения, будто обидно не было. Но судя по тому, как мягко звучал его голос, обида имела место и еще какая.

— Скорее всего, он не первый. Просто задержался дольше остальных. Другие были однодневками.

— Боже, она что, не видела твое хозяйство? Да ты даже спермой стреляешь роскошно.

Ник хмыкнул.

— Весельчак.

— Стараюсь... Для меня твоя боль не пустяк. Просто хотелось тебя рассмешить.

— Знаю. Короче, сегодня она позвонила. Психоаналитик посоветовал пообщаться с людьми, которые обидели ее в прошлом. Без понятия, как я попал в этот список.

Брюс зарычал. Похоже, бывшая Ника та еще сука. Но не только это его взбесило. Он уловил в голосе Ника нотки, что разбудили дикое чувство собственности, о существовании которого Брюс и не догадывался.

— Ты ее по-прежнему любишь.

— Что? Нет. — Ник попытался высвободиться, но Брюс его не отпустил. — Я ее не люблю. Если б любил, меня бы здесь не было. Я так не поступаю, Брюс. С этим нам тоже предстоит разобраться.

Он понял, о чем говорил Ник: в отношениях никаких игр. Поиметь кого-то и свалить — это не про него. Столько всего стояло у них на пути, а сколько вопросов нужно уладить. Одно вытекало из другого.

— Я слышу. Ты ее любишь. И это нормально. Ты провел с ней почти всю жизнь.

Ник вздохнул, горячее дыхание защекотало Брюсу волосы.

— Может, где-то в глубине души я всегда буду ее любить. Я на ней женился, планировал провести с ней всю жизнь. Но я в нее не влюблен. Я до одури ее ненавижу за то, как она поступила, но, наверное, мне на нее не плевать. Мы строили планы, на которые я рассчитывал и хотел прожить вместе с ней. Такое ощущение, что часть моей жизни — сплошное вранье.

Брюса разрывало от гнева и чувства собственности. Он не хотел, чтобы даже крошечная частичка Ника принадлежала женщине, которая вот так с ним поступила. Но он понимал. В этом имелся смысл, учитывая, какой Ник верный и надежный. Да и отзывчивость играла для него далеко не последнюю роль. Брюс уважал его моральные принципы.

А еще подумал, что настало время открыть Нику правду.

— Недавно у меня обнаружили аневризму. Врач боялся, что она разорвется... Мать и Кристи не отходили от меня ни на шаг. Собственно, так все с Кристи и завязалось. Отчасти именно поэтому я не хочу разочаровывать мать.

Глава 19

Ник напрягся всем телом, мышцы затвердели, будто стали каменными.

— Чего? Давно? Твою мать, почему ты молчал?

Он попытался вывернуться, но Брюс вцепился в него и улегся сверху, да еще и удерживал за запястья.

— Вот почему. Из-за вот этой гребаной реакции я и молчал. Понятное дело, тяжело узнавать, что жизнь небезразличного тебе человека висела на волоске, но я в норме. Мне повезло, и я в норме. Клянусь, я начищу тебе морду, если ты станешь носиться со мной, будто что-то неладно. Или начнешь долбать меня насчет врачей и головных болей. Только не ты. Я не вынесу это дерьмо еще и от тебя.

Ник никогда не слышал, чтобы Брюс говорил так властно. Каждое слово звучало колко, будто Брюс швырялся кинжалами.

Ник начал расслабляться. Он понял. Волноваться не перестал, но понял.

— Да, прости. Ты застал меня врасплох. Такого я не ожидал.

Невозможно представить, что Брюс когда-то чем-то болел. Он слишком энергичный. Вряд ли хоть чему-то удастся его сломить.

— Лучше я останусь здесь. На всякий случай.

Хоть Брюс и не видел, Ник все равно закатил глаза. Ага, Брюс на нем лежал, только чтобы Ник больше не дергался. Похотливый говнюк.

— Ладно, но начинай говорить.

— Да особо нечего рассказывать. Я чувствовал себя... Не знаю. Наверное, как-то не так, но забил на это дело. Потом все-таки попал на прием к врачу, мне сделали томографию, взяли анализы и нашли эту фигню.

Сам того не осознавая, Ник погладил Брюса по волосам.

— Сложнее всего было матери. Она очень сильно нас любит, и мысль о том, что могло случиться, была невыносима. Она постоянно думала о том, чего же я лишусь. О том, что не полюблю, как Джейми и Митч, не женюсь. Она все время шутила, что после операции мне нужно обзавестись маленьким Брюсом. Наверное, одного меня этому миру недостаточно.

Ник рассмеялся, а Брюс улегся на него всем крепким мощным телом, что было восхитительно и в то же время успокаивало.

— Видимо, паника оказалась заразна. Я тоже начал сходить с ума. Штуковина у меня в башке в любой момент могла разорваться, но и операция тоже опасна. Высокий риск инсульта пугал меня до усрачки. Возникло это шальное... Не знаю. Я просто вцепился в Кристи.

Брюс замолчал, а Ник ждал продолжения, уточнения, про что именно шальное шла речь, но так ничего и не дождался.

— Она боялась меня потерять. Больше у нее никого нет. Моя семья — это ее семья. И мы, можно сказать, в этом погрязли. Мне сделали операцию. Она была рядом, пока я шел на поправку, что, само собой, мне офигительно удалось. — Он хмыкнул. — Однажды, когда мне стало лучше, я ее поцеловал, а она ответила на поцелуй.

Ник тихонько зарычал. Кристи ему нравилась, но при мысли о том, что эта женщина касалась Брюса губами, становилось больно. Брюс решил, что Ник все еще любил Джилл, и в каком-то смысле, может, так и было, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что связывало Брюса и Кристи. С их близостью. С их взаимной любовью.

— В общем, хранить секреты братья ни хрена не умеют и, конечно же, всем растрепали. Мать пришла в восторг. Вряд ли поначалу мы понимали что к чему. Мы боялись друг друга потерять и держались друг за друга единственным известным нам способом: вбили себе в голову, что между нами не только дружба. Когда ты выясняешь, что находишься в зоне риска, тогда просекаешь, что жизнь — хрупкая штука. А если я буду переходить дорогу, и меня собьет машина? Или дом загорится? Никогда не знаешь, что может случиться. Я боялся лишиться всего, что существенно для моей семьи. Я никогда никого не любил так, как они любят друг друга, поэтому мы с Кристи продолжили попытки. Это длилось довольно долго, потом мы сообразили, что хватаемся друг за друга скорее из-за боязни, чем из-за любви, но все равно молчали. В конце концов, мне надоело, и, как оказалось, наши мнения совпадали. На этом все и закончилось.