Гори жить (СИ) - "M.Akopov" - Страница 44

Майк увеличивал план города, прикидывал путь, спускался вниз, ездил, считая станции. Выбравшись из вагона, он искал выход № 14, не находил и горестно заключал, что это, по-видимому, не Намба, а какое-то другое место. Какое?

Ему снова или не отвечали, или не умели растолковать, и тогда Майк вспомнил, как решал японские проблемы герой фильма «Васаби». Стоит только хорошенько двинуть японского униформиста по зубам, моментально приедет полиция с переводчиком. В театр, правда, ему тогда точно не попасть…

Когда Майк устал, снова захотел есть, пить и в туалет, он вышел на улицу, нашел свободное такси и показал водителю пальцем на значок в схеме на экране смартфона. Часа через два он, снова сытый и благодушный, стоял на перроне, ожидая посадки на синкасэн до Токио и посмеиваясь над своими злоключениями. А к вечеру вернулся в Хаконе, выпил три стаканчика местного виски и, стукнув себя в грудь, вслух зарекся от дальних переездов по царству иероглифов.

Дни снова потекли неспешно. По утрам Майк садился в такси и ехал куда-нибудь в окрестности Фудзиямы. Вулканический ландшафт в обрамлении буйной растительности казался много более интересным приевшихся курортных пейзажей.

Прохаживаясь по дорожкам в зарослях, он пытался — как о том говорил Алекс — видеть больше, чем явлено человеку. Но отличить пустые фантазии от достоверных догадок не умел, а учить и подсказать было некому. Алекс, наверняка знающий Фудзи назубок, на телефонные звонки не отвечал — видимо, снова забрался на очередную «крышу мира».

Обращаться к местным жителям, как выяснилось, практически бесполезно. Любой японец с почтительным вниманием выслушивал иностранца, говорившего на непонятном языке. Английский тут не в фаворе, это Майк уразумел еще в Осаке! После чего японец считал своим долгом направить неразумного гайдзина к автобусной остановке. Здесь и транспорт, и карты на стендах, и автоматы с водой и едой: ешь, турист, пей — и поезжай себе, не тревожь нормального японского человека.

В однодневных своих путешествиях Майк забирался далеко, и однажды оказался на противоположной стороне подножия Фудзиямы. Место оказалось особенным: здесь рос густой лес, среди валунов и деревьев ветвились дорожки, а щиты с двуязычными надписями предупреждали о неисчислимых опасностях и вреде «страданий в одиночку».

Лесных опасностей в Японии, цивилизованной вдоль, поперек, по диагоналям и еще на несколько метров в глубину, Майк не боялся. Призыв «не страдать в одиночку» означал, как он понял, побуждение к общению. А что? Здесь приняты коллективные попойки. Не выпить ли и ему? На островах производят отличный виски, он проверил!

Майк достал смартфон и отыскал подробную карту этих мест. Совсем недалеко, если верить масштабу, стоит закусочная. Выпить, правда, вряд ли удастся: в фами-рэсу не наливают и курить запрещено. Зато кормят в фамильных ресторанчиках вкусно и оригинально, тут не ошибешься.

Заведение оказалось уютным и почти безлюдным. Главное блюдо — суп рамен — подавалось в нескольких вариантах. Хозяин заведения, седовласый старик, особенно рекомендовал Майку рецепт, созданный специально для иностранцев.

Майк согласился, и скоро ему подали объемистую пиалу, источавшую дивный запах. В ярком желтом бульоне с янтарными каёмками жира вокруг выступающих островков снеди теснились залежи лапши, тонкие как бумага ломтики грибов, половинки перепелиных яиц, обжаренные до задорного румянца куски курятины, какие-то синеватые и зеленоватые крошки. Щепотка рубленых стебельков и листиков довершала шедевр.

Едва ощутив аромат рамена, Майк почувствовал, что голоден по-настоящему. Он принялся есть, но вдруг понял, что спешит, часто отправляя в рот ложку за ложкой и перемежая глотки вкуснейшего бульона клубочками лапши.

Он заставил себя есть медленнее — неудобно же, что старик подумает? — но суп быстро кончился. Майк немного подумал, и заказал еще одну порцию. Хозяин выполнил заказ незамедлительно, словно пиала с готовым блюдом стояла у него наготове.

— Все иностранцы, — проговорил он с усмешкой, — просят повторения. Удачный рецепт!

— Потрясающе удачный, — согласился Майк.

Теперь он ел медленно, смакуя каждый кусочек. Куриный бульон поражал густотой вкуса и свежестью запаха кореньев и зелени. Тонкий грибной аромат делился на несколько оттенков — хотя в тарелке виднелись одни только шампиньоны. Нечто нежное, знакомое, но почти неуловимое и непривычное для японской кухни венчало ароматический букет. Но что? Майк терялся в догадках.

— Рецепт супа, наверное, ваш фамильный секрет? — спросил он у хозяина, с поклоном, двумя руками подавая карточку для расчетов.

Старик принял карту с еще более глубоким поклоном и тоже двумя руками.

— Нет секрета, — сказал он, вставляя карту в прибор и дожидаясь распечатки чека. — Рецепт мы дарим каждому заинтересованному гостю.

Он протянул Майку полоску тонкого картона с фотографией пиалы с супом, точно таким, как только что съел Майк, и массой иероглифов.

— Мне это не прочесть! — рассмеялся гость.

— Все-таки возьмите, — настаивал хозяин. — Вам пригодится!

— Если только женюсь на японке!

Они пожали друг другу руки, и Майк вернулся к прогулкам, а старик — на кухню.

С этого дня встречи стали регулярными. Майк утром приезжал из Хаконе, бродил по лесу и каменистым кручам, нагуливая к полудню здоровый аппетит. Старик к его приходу готовил большую порцию фирменного супа, всякий раз разного. Так Майк перепробовал все предлагаемые в этом заведении блюда, но ничего, превосходившего тот первый, созданный специально для иностранцев рецепт, ему не встретилось.

После еды, если не было других посетителей, старик подсаживался к Майку, угощал его саке или виски, которые не значились в меню, и которые старик держал под прилавком исключительно для личного употребления.

Они разговаривали, не глядя на часы и не заботясь временем. Прежде чем стать владельцем ресторанчика, старик много проработал за границей. В Америке он научился английскому, но пришел в ужас от местной кухни. Во Франции жить и работать ему пришлось не так долго, зато страна ему понравилась гораздо больше Америки, потому что вкусная!

Старик произносил это протяжно и с забавным причмокиванием: вку-у-усная Франция! Рецепт рамена, который так понравился Майку и который неизменно приводит в восторг гайдзинов, он привез именно из Франции. Японского в этом рецепте всего ничего, так ведь и рамен, по сути дела, кушанье импортное. Чему тут удивляться?

Господин говорил, что не читает иероглифов? Не беда, сейчас ему растолкуют.

Старик взял полоску картона с рецептом, перевернул и стал писать по-английски. Курица — откормленная пулярка, он покупает французских. Вырезает филе, снимает с тушки лишний жир, оставшееся мясо варит медленно и долго. В конце варки добавляет коренья и зелень — тут старик стал произносить и писать названия, неизвестные Майку.

Далее, продолжал японец, готовится лапша. Замесить, растянуть, нарезать, высушить — это заранее делается. Майк может купить уже готовый к варке продукт. Для супа лапшу следует отварить и вынуть, пусть ждет.

Теперь самое важное. В пиалу для супа нужно положить один большой тонко, как можно тоньше нарезанный шампиньон — так, чтобы укрыть грибными ломтиками все дно. Коричневый шампиньон лучше белого. Потом в пиалу трется сыр, совсем немного сыра, но не какого попало. Он берет итальянский пармезан и три французских сорта: один с синей плесенью, один с плесенью зеленой и последний — с белой. Главное, чтоб свежие, иначе плесень начнет горчить.

Вот откуда такой аромат, смекнул Майк, а старик продолжал.

Грибы и сырная крошка заливаются разогретым до кипения бульоном, пиала накрывается крышкой и стоит минуту. После добавляется лапша, обжаренные на курином жиру или сливочном масле — нет-нет, не французском, новозеландское масло лучше всякого иного — куски филе, перепелиные яйца, сезонная зелень.

Поклонившись, старик вручил Майку картонку с рецептом и проговорил: