Чудовища в янтаре-2. Улица моя тесна - Бушков Александр Александрович - Страница 5

— Ну что вы, все обстоит не так печально, — усмехнулся Канцлер. — Так уж обстоятельства сложились. Восьмой департамент — слишком старая, весьма многочисленная и накопившая немалый опыт интриг контора, чтобы новичок вроде вас смог относительно быстро установить над ней полный контроль. Особенно если учесть, что массу времени у вас отнимают другие дела. В общем, не стоит себя корить. Тем более что девятый стол у вас, по сути, только формируется, и этот процесс продлится еще долго. И вы попросту не успели создать отдел для присмотра за восьмым департаментом.

— Я этим собирался заняться в самую последнюю очередь, — покаянно признался Сварог. — Считал, что есть более важные дела и направления работы…

— Вполне возможно, я на вашем месте поступил бы точно так же, — сказал Канцлер. — Так что выкиньте из головы всякое самобичевание — в конце концов, не до того… У вас есть какие-то планы на ближайшее время касательно серьезных дел?

— Когда у меня не было серьезных дел… — печально усмехнулся Сварог. — Я сегодня вечером собирался отправиться на Ту Сторону. Вместе с Яной. Там мои люди раздобыли крайне любопытную информацию, и нам с Яной просто необходимо пробыть там пару дней, а то и все три… Теперь это, конечно, следует отменить?

— А зачем? — пожал плечами Канцлер. — Два, даже три дня… Что ж, это ничему не мешает. Отправляйтесь. Оба.

— Но ведь нужно же что-то делать?

— Вам ничего делать не нужно, — сказал Канцлер. — Ситуация такова, что все необходимое будет проделано и без вас. В вашем участии просто нет смысла. Как и в участии Яны. Я, если вы ничего не имеете против, — добавил он с легкой, необидной иронией, — взвалил все на себя. Это вовсе не означает, что я вам выражаю недоверие. Просто весь массив информации — у меня. И в имперских внутренних интригах я разбираюсь гораздо лучше вашего. Согласны?

— Согласен, — сказал Сварог, не чувствуя ни малейшей обиды. — Но все же мне хотелось бы с этими двумя докладами ознакомиться… или вы и это считаете нецелесообразным?

— Ну что вы, наоборот, — сказал Канцлер. — Я все подготовил. Сейчас придет человек и проводит вас в нашу гостиницу. Там, в номере, уже лежат и оба доклада, и еще кое-какие донесения и сводки. Поскольку степень секретности — высшая, все только в бумаге. По моим прикидкам, вам понадобится несколько часов… но еще и полдень не наступил, так что на Ту Сторону вы прекрасно успеваете. Там действительно что-то крайне интересное и серьезное?

— Мои люди уверяют, что да. А они по пустякам шум не поднимают.

— Хорошо, расскажете, когда вернетесь. Я собираюсь… вернее, Яна собирается дня за три до начала Агоры организовать совещание и все окончательно обговорить, посмотреть, что мы можем сделать… если можем. Так что меня сейчас абсолютно не интересует, что там ваши люди узнали на Той Стороне. Не до того. Все силы брошены на Агору… Да, вот еще что. Даже если вы управитесь с бумагами быстрее, чем я прикидываю, все равно задержитесь у меня еще немного. В четыре пополудни прилетит Марлок, у него к вам какой-то интересный разговор. Я не стал расспрашивать — это не имеет отношения к Агоре. Раньше он не может — продолжает эксперимент и раньше половины четвертого не закончит. Подождете его?

— Конечно, — сказал Сварог. — Чем-чем ни занимается Марлок, но не пустяками. — И повторил скорее самому себе: — Почему же Яна мне ничего не рассказала?

— Вы не догадались? Это же просто. Она считала, что вы, как глава восьмого департамента, и сами все знаете. Только чуть удивилась, что вы тянете со своим докладом. Но решила, что вы просто не успели его закончить. Ну вот, наверное, и все…

Сварог поговорил бы с ним о Гремилькаре — но сейчас, он прекрасно понимал, не время. В конце концов, Гремилькар может и подождать. Пока что он показал лишь, что умеет царапать свой знак на стене в том зале и малевать краской на дворцовой стене — да еще писать вполне грамотно, без ошибок. Мелковато пока что для серьезной угрозы, сдается. Подождем…

— Вызвать вам провожатого? — спросил Канцлер.

— Да, пожалуйста, — сказал Сварог.

«Поганая неожиданность», — думал он, шагая по лестницам и коридорам вслед за подтянутым молодым человеком в штатском — формы ни в одном из ведомств Кабинета Канцлера не носили. Самое грустное и тягостное в том, что она нагрянула изнутри. Он и предполагать не мог об иных потаенных страстях, как оказалось, кипевших в Империи, казавшейся благонамеренной и тихой, как дом престарелых. Ну конечно, где-то прятались по углам недовыловленные здешние черные, где-то преспокойно обитали убийцы родителей Яны, но вот Агора — что называется, серпом…

Как-то, ожидая маршала Гарайлу в его кабинете, он лениво перелистывал один из старых трактатов по военному делу — у Гарайлы ими были набиты немаленькие книжные полки, Черный Князь был заядлым книгочеем, но ничего, кроме подобных книг, в руки не брал. Там были примечательные и умные строчки: «Самый страшный удар — с неожиданной стороны. Самая страшная угроза — о которой прежде не было ни слуху ни духу».

Вот именно, в яблочко…

Повесив китель на вычурный золоченый крючок справа от двери, придвинув поближе пепельницу, Сварог удобно устроился в кресле и задумчиво уставился на две папки, чувствуя себя пресловутым буридановым ослом — или там был баран? Он точно не помнил. Папки были примерно одинаковой толщины, стандартного канцелярского светло-коричневого цвета, отличались только эмблемами — Кабинета Канцлера и Кабинета Императрицы.

Чуть поразмыслив, Сварог решительно придвинул к себе первую. Он вовсе не считал, будто служба Канцлера работает лучше и квалифицированнее, чем «братская» контора Яны, — просто с сотрудниками личной разведки Яны он почти и не общался, а вот с людьми Канцлера встречался гораздо чаще, а потому они показались как-то ближе, словно старые добрые знакомые.

Сверху лежало послание (точнее, судя по некоторым признакам, копия такового) сильванской Агоры императрице. Агора сия была создана для обсуждения одного-единственного вопроса: нужно ли сильванцам участвовать в таларской Агоре?

Подавляющим большинством голосов (девяносто с чем-то процентов) было постановлено: участвовать не нужно. Мотивы такового решения излагались длинно и цветисто, со всеми надлежащими при обращении к ее величеству оборотами. В крайне дипломатических, вежливых и запутанных оборотах, если сбросить шелуху, излагалась нехитрая истина: сильванцы, всесторонне рассмотрев вопрос, вовсе не видят в сложившейся ситуации угрозу всей Империи и считают все происходящее исключительно внутренним делом таларских ларов, ни в малейшей степени не затрагивающим Сильвану.

Сварог подумал, что сильванцы, в принципе, совершенно правы. Их таларские дрязги ни в малейшей степени не затрагивали, им, называя вещи недипломатическими терминами, было совершенно наплевать на таларские дворцовые интриги. Ну что же, они всегда держались несколько особняком. К тому же столь пугавшее кое-кого на Таларе возможное повторение Вьюги для сильванцев было чем-то абстрактным, опять-таки не имевшим к ним никакого отношения. У них никакой Вьюги не было. В свое время, когда на Таларе началось Великое Возвращение, сильванцы к этому почину не примкнули. Остались в своих летающих манорах и дюжине городов. Правда, города эти были несколько необычными: платформы площадью в тысячи югеров, возвышавшиеся над землей на добрую лигу, на ажурных опорах из какого-то суперпрочного материала. Там располагались поместья, леса, даже небольшие горные хребты, текли реки. Сварогу пришло в голову, что в очень давние времена нашлась умная голова, отыскавшая некий компромисс — то есть удовлетворившая нужды тех, кому было неуютно в тесных, что ни говори, летающих манорах и хотелось простора. Не случайно, он давно узнал, на Сильване на порядок ниже число тех, кто отправляется развлекаться на землю. Правда, есть парочка авантюристов вроде герцога Орка, не вылезавших с земли, — но это оттого, что человеческая природа везде одинакова…