Агнцы у порога (СИ) - "Оро Призывающий" - Страница 46

Во-первых — и самое очевидное — это молитвы. Не знаю, как много они добавляли врагам «маны», или «божественной благосклонности», или «очков уважения», уж не знаю, как назвать — но в любом случае что-то, да добавляли.

Во-вторых, народное мнение. Несмотря на нашу пропаганду, на «чудо» и другие события и даже на атаку на нас самых клораситных клораситов, какие только могут быть — многие люди в столице по-прежнему были верны старой религии.

Нет, меня не волновало, кому человек молится дома. Всему придёт своё время. Но подбивать народ активно сопротивляться своему королю и поддержать врага?! А именно это планировали делать жрецы, когда санглатцы станут ближе.

В третьих — и это было самым опасным для нас. Жрецы умудрились переправить почти половину своего золота на усиление санглатских войск. Самое паршивое было то, что золото уже ушло — а ведь увешанные драгоценным металлом жрецы обладали немаленьким стратегическим запасом.

Ну и в четвёртых, насколько я понял, клораситы собирались банально открыть ворота санглатцам, когда те появились бы у наших стен (в том, что они дойдут, наши предатели даже не сомневались).

Самое обидное и притом смешное тут было то, что ситуация почти полностью повторяла старый случай с бывшим Патриархом. Тот тоже подбивал против меня мой собственный народ.

Помнится, в той ситуации Клорас лично принял мою сторону.

Я не знал, есть ли светлому божеству в действительности дело до наших мелких земных дрязг. Но сейчас я уже не стал бы искушать судьбу и полагаться на его милость. Потому что у него были все причины не любить меня и принять сторону санглатцев. Дураки, да, дураки — но свои и исправно возносят молитвы.

Так что вместо воззваний к небесам с просьбой немедленно покарать того, кого он сочтёт недостойным, я занялся этим нелёгким делом сам.

Если по уму, то, наверное, ослушников следовало бы сразу же казнить. Дело с концом. Санглат уже просто не сможет ополчиться на меня больше, чем уже ополчился; а каждый мёртвый предатель — это враг, который уже никогда ничего не сделает, чтобы тебе навредить.

Однако мне очень хотелось, чтобы они увидели, чем всё закончится. Поставить напыщенных позолоченных дураков на место. Чёрт, эти придурки мне с первого дня не нравились — благодаря старому епископу. Тот, конечно, демонопоклонник, но всё же он имел с ними весьма немало общего!

Именно благодаря епископу я сообразил, что можно сделать с предателями. Заморозка, позволяющая им всё видеть, чувствовать, осознавать — но не дающая даже слово произнести!

Но увы. Пока я собирался с мыслями и думал, что же делать и, главное, как обставить арест — ведь народ действительно взволнуется, если я вдруг разом арестую почти всё духовенство светлого культа в столице — священники каким-то образом почуяли, что их карта бита.

И сделали первых ход, который заставил изрядно поволноваться уже меня самого.

Наверное, ещё несколько часов — и мы бы что-нибудь придумали. Сообразили бы общими усилиями, как наиболее безболезненно арестовать изменников, что с ними делать дальше… Но всё-таки они успели раньше.

Неизвестно, догадались мятежные жрецы сами, или же кто-то предупредил их, но прямо посреди очередного совета к нам влетел слуга и сообщил:

— Ваше Величество, в столице беспорядки! Народ бунтует!

Я резко встал; за мной поднялись со своих мест и остальные.

— Это явно их рук дело, — заметил епископ, который присутствовал на совете в числе прочих. Он был одним из немногих жрецов Клораса, явно и однозначно принявших мою сторону.

Как я понял, новый Патриах был одним из оставшихся, но «местные» жрецы считали приехавшего из глубинки старика наивным дурачком и не особо заботились о том, чтобы выполнять его указы.

— Эпицентр беспорядков — у храма Клораса, так? — в бешенстве прорычал я. Меня охватывала настоящая животная ярость.

Эти идиоты! Если бы они шли против меня, чтобы захватить власть — это бы ещё можно было понять! Но они рискуют исходом в войне и всем народом! А возможно, даже собой! Чего ради? Неужели они всерьёз думают, что Санглат будет с ними церемониться?

— Да, Ваше Величество, — робко кивнул перепуганный слуга. — Именно там, у храма.

— Прикажи запрягать карету, — прошипел я. — Едем немедленно. С нами сотня горгулий. Элементали пусть сидят здесь, но выдвигаются в нашу сторону по первому сигналу. Любой беспорядок в замке во время моего отсутствия считать бунтом и запирать ослушников за решётку! Потом разберёмся.

Тилль владел собой чуть лучше, но, кажется, тоже был очень зол.

— Позовите теневого духа, — скомандовал он. — Любого.

Дух прибыл через полминуты.

— Срочно лети на площадь перед храмом Светлого Шарда. Выясни, в чём причина и суть беспорядков, которые там происходят, — быстро определил Тилль.

Я лишь кивнул, подтверждая приказ. Когда дух исчез, я махнул рукой:

— Тилль, Колтри, епископ, за мной. Остальные остаются в замке и следят, чтобы тут всё было в порядке. Это может быть просто отвлечением!

Спустя достаточно короткое время мы уже были на площади. А на площади…

Народ шумел и волновался. Священство поднялось на балкон храма — видимо, не хотело подставляться под лёгкий удар. Ничего, их это не остановит.

— Значит, так, — прошипел я Тиллю, глядя на всю эту вакханалию через занавешенное окно кареты. — Переговоры на мне, арест предателей на тебе.

— О чём ты хочешь с ними говорить? — удивился мой друг. — В чём их убеждать?

— Не их, — я мотнул головой. — Народ. У народа должно остаться впечатление ссоры хорошего короля с плохими жрецами — не наоборот!

— Понял, — кивнул Тилль.

— Епископ, — я поглядел на жреца. — Идёте со мной. Если я спасую в споре — будете выручать. Тилль, Колтри — берёте часть горгулий, идёте внутрь. Подбираетесь как можно ближе. Лучше, чтобы они вас не видели, но не так уж важно. И как только слышите, что спор завершился в нашу пользу…

— Ясно, — согласились все участники операции.

— Знать бы ещё, о чём они там так яростно говорят, — заметил епископ. — Я не уверен, что до конца в курсе их планов.

Сквозь двери кареты до нас доносились звуки, но мы пока притормозили, не подъезжая к самому храму; таким образом, задние ряды толпы нас уже видели, а передние — нет. И, что важнее, не видели нас и сами священники.

Однако как только мы вылезли из кареты — на ас обрушились гомон, крики и…

…вопль одного из жрецов:

— Эта смерть не останется безнаказанной! Король решил, что он важнее Клораса, но он…

Смерть? Я удивлённо поглядел на Тилля. Тот лишь пожал плечами — мол, сам впервые слышу.

Горгульи, используя руки и крылья, стали раздвигать толпу; среди народа прошёл шёпот:

— Король!

— Сам явился…

— Что сейчас будет!

Чертовски верно, подумал я. Сейчас такое будет!

— Однажды проклятый демонопоклонник Геневис уже заключил под стражу Патриарха! — вопил голос с «трибуны». — Но и новый оказался ему неугоден — и вот он приказал убить его!!!

Что?!

Я остановился. Тилль врезался в мою спину, и мы все застыли. Патриарх убит? И они хотят обвинить в этом меня?

Такого хода никто из нас не ожидал. Гадать, кто же именно прикончил безобидного старика, не приходилось. Но это было действительно неожиданностью.

Однако, соображать нужно было быстро. Народ взирал на меня — кто с почтением, кто со страхом, но и те, и те глядели испытующе. От моей первой фразы сейчас зависело всё дальнейшее впечатление.

Я нахмурился. Нужно было совладать с эмоциями.

— Это наглая ложь и предательство! — крикнул кто-то в толпе.

Отлично.

— Найдите того, кто кричал, и приведите после ко мне. Лично награжу за верность, — шепнул я горгульям. А затем во весь голос обратился к народу и к уже заметившим нас жрецам.

— В точности так, мой добрый народ, в точности так.

Я степенно вышагивал к храму — не торопясь. Остальные шли позади.