Поколение солнца (СИ) - Спящий Сергей Николаевич - Страница 43

— Ань, — позвал Мих: — Аня.

Это было неправдой, но казалось, что они здесь только вдвоём. На астероиде. В солнечной системе. Или в целой вселенной. Парень и девушка. Мужчина и женщина. Космогеолог и инженер систем жизнеобеспечения. Мих и Аня. Совсем одни, двое живых людей в тяжёлых неповоротливых скафандрах полного цикла на поверхности серого камня астероида имени Кропоткиной Кати.

— Я люблю тебя, — сказал Мих.

Сказал и испугался. Неужели он и правда сказал это? Мих пришёл в ужас. Молчание было пыткой и чтобы прервать его, Мих торопливо продолжил: — Тогда, после взлёта… когда пришло время разбиваться на пары. Это тебе я принёс цветок. Тебе, а не Оле. Так получилось, что она вышла первая. Я думал: выйдешь ты, а так получилось, что она. И отказаться потом было как-то неудобно. Нечестно перед Олей.

Мих сжал руку в кулак. Управление скафандром отключено и его вторая, очень толстая и прочная кожа, лежала неподвижной горой под слоями тяжёлой изолирующей плёнки обеспечивающей дополнительную защиту от радиации.

Аня сказала: — Я знаю.

— Знаешь? Как?!

— Догадалась. Девчонки догадливее парней.

Мих подумал, что его старшая сестра говорила что-то подобное. Говорила: она обязательно догадается. Вот только так получилось, что Оля тогда вышла первой и приняла цветок в его руках на свой счёт. Оля так обрадовалась. Мих не смог заставить себя разбить её улыбку. Подумал: какая разница, эта девчонка или другая? Оказалась разница есть. Очень большая разница. Казалось бы: чего ему не хватает? Проклятые гормоны. Чёртова биология!

Возникшая пауза в беседе тянулась и ширилась, словно трещина, пробежавшая по астероиду, после того как сработали заложенные заряды. Мих молчал. Аня молчала. Мих не выдержал и спросил: — И что?

Аня вздохнула. Он услышал её вздох. Было что-то до крайности интимное в том, чтобы настолько отчётливо слышать дыхание другого человека. Чтобы лежать с ней рядом под одним одеялом из изолирующих плёнок. Будучи разделёнными всего лишь двумя сверхпрочными скафандрами и ещё тонкой полоской холодной пустоты. Несколько сантиметров брони. Несколько сантиметров пустоты. Так близко.

— Ты любишь Олю? — спросила Аня.

Мих задохнулся. Попробовал соврать, не получилось. Пришлось отвечать правду: — Не знаю.

— Хочешь сделать ей больно?

— Нет, — в этом Мих был уверен: — Не хочу.

Аня сказала: — Я тоже не хочу делать больно капитану.

— Капитану? — Мих уцепился за сказанное слово, будто за соломинку, будто за солнечный луч.

— Сергею. Не хочу делать больно Сергею.

— И что дальше?

— Ничего. Давай притворимся, будто этого разговора не было. Нужно спать. Если постараемся, то завтра закончим и вернёмся на «Луч». Как же я мечтаю вымыться в душе и лечь спать в нормальной постели.

Забыть? Притвориться? Легко! Так же легко как зачерпнуть в ладошки немного солнца или из детского конструктора построить межзвездный корабль.

Он промолчал.

— Через три месяца будет уже год как мы странствуем в пространстве. Свежесформированная бригада получит на лунных верфях новенький корабль и мы больше не будем самой молодой бригадой пояса астероидов.

Мих молчал не находя смысла в словах Ани. Зачем она это говорит? Зачем вообще говорят люди, зачем издают слова, для чего сотрясают воздух? Молчать гораздо лучше и удобнее. Три четверти всех, когда-либо и с кем-либо случавшихся бед, произошли из-за не вовремя сказанного слова. Лучше было молчать.

— Праздник поиска, — объяснила Аня: — В последний день каждого года прожитого далеко от Земли. Можно сменить партнёра и отвергнутый не обижается. Не должен обижаться. Хотя всё равно будет. Но, наверное, не так сильно. Мы ведь сможем потерпеть каких-то три месяца?

— Конечно, сможем! — обрадовано заверил Мих.

Аня засмеялась: — Кто сказал, что я выберу тебя?

— А кого ещё? — растерялся Мих. Растерялся так искренне, что Аня не выдержала и её тихий смех снова прозвенел воспоминаниями о текущем через лес ручье.

— В этом проблема смешанных экипажей, — сказала Аня. — Разделённых на женщин, которым нравятся мужчины, которым нравятся другие женщины.

— Это проблема разделённого на два пола человечества, — поправил Мих.

— А представляешь, если мы когда-нибудь встретим инопланетян, у которых три пола?

— А если четыре?

— А если пять?

— Несчастные, — заранее пожалела бедных пятиполых инопланетян Аня. — Как же им, наверное, трудно найти все четыре свои половинки!

— В четыре раза сложнее, чем человеку.

Мих проворчал: — Куда уж сложнее.

— Мишка? — неожиданно позвала Аня.

— Что?

— Ты правда любишь меня?

Он хотел соврать, но снова не получилось. Что сегодня за странный день патологической честности?

— Я не знаю.

— Спасибо Мишка. Это именно то, что хочет услышать каждая девушка.

— Я правда не знаю, — с мукой в голосе протянул Мих. — Если бы я мог знать заранее, всё было бы проще.

— Если бы мы знали заранее…

— Программистам нужно построить машину, которая бы решала за них вопросы любви и ненависти.

— Давно пора, — согласилась Аня. — Миш, уже поздно, давай спать. Только помни, что этого разговора…

— Не было.

— Верно: не было. Пока не пройдут три месяца до праздника поиска и пока ты не определишься чего же именно хочешь. Или кого.

Аня отключила радиообмен. Оставался служебный канал, но пользоваться им можно только в случае срочной надобности. Не для личных разговоров о любви, нелюбви и машинах умеющих вычислять и просчитывать чувства.

Как назло, сон не шёл. Так бывает, что и хочется спать и надо, а не можешь уснуть. Мих лежал и думал, что Аня сказала «…пока не определишься чего именно хочешь. Или кого». Значит, она сама определилась? Или просто так сказала? Люди часто говорят ничего незначащую ерунду. Почти так же часто, как случайным словом выдают свои тайные мысли.

Потом Мих стал думать об инопланетянах делящихся на множество полов. Какими они могли бы быть. Может быть, прежде чем выйти к звёздам они изменили себя, убрав вещи делающих их слабыми. Уже сейчас человечество обладает технологиями позволяющими изменить себя в какую угодно сторону. Убрать одно. Прибавить другое. Заменить слабость на силу. Стать сильнее, умнее, лучше… Можно ли счесть умение любить слабостью? Тем, что следует убрать? Или оно, наоборот, сила? То, что нужно развивать и тренировать, как спортсмен тренирует и развивает мускулы в спортзале? Тренироваться любить — какая странная мысль!

Мих улыбнулся.

Человек уже давно обладает знаниями и умениями достаточными, чтобы начать изменять себя. Только вот никак не может определиться в какую сторону он хотел бы измениться. Проблема!

А машина умеющая вычислять любовь? По-сути это перекладывание ответственности. Древние глупые люди перекладывали ответственность за себя на богов. Современные и умные перекладывают ответственность на машины. Ага.

— Не надо машин, — прошептал Мих: — Сам разберусь, без костылей. Комсомольцы в костылях не нуждаются, даже если очень хочется. Очень-очень.

Над головой плыли невидимые звёзды. Тысячи звёзд. Сотни тысяч. Миллионы!

Мой будущий отец наконец-то уснул. Моя будущая мать тоже спала. Девчонки больше мальчишек заворачиваются размышлениями о «чувствах», но и переживают их легче. Мальчишки либо не замечают, либо превращают во вселенскую трагедию. Тогда как для девчонок это «рабочий момент». Как будто люди недостаточно отличаются друг от друга, чтобы отличаться ещё и по признаку пола. Даже боюсь представить, как выживают бедные гипотетические инопланетяне, о которых размышлял перед сном мой будущий отец. Как они понимают друг-друга, как находят общий язык?

В одном был прав неугомонный Мих, Мих-бродяга, мой будущий отец. Человечество уже довольно давно обладает знаниями и технологиями, чтобы начать изменять себя. Мирно сопящий во сне Мих ещё не знает, но скоро люди решаться. Совсем скоро люди решаться менять себя.