Призван в тело короля? Змеи у трона (СИ) - "Оро Призывающий" - Страница 25

Я с лёгким недоумением на лице поглядел на Тилля. Тот пожал плечами. Да, никто не мог знать заранее. Но он уже видел её, мог бы предупредить!

— Ваше Величество, — дойдя до края дорожки, Атаманша легко поклонилась; черты её лица были тонкими и изящными, кожа — чуть смуглой. — Мне сообщили, что вы хотели видеть меня.

Однако, редкая для местных нравов смелость! Даже царедворцы не позволяют себе так говорить со мной. Хотя… Может, потому и не позволяются, что им есть что терять?

— Хотел, — подтвердил я. — Но прежде, чем я перейду к теме нашего разговора, мне хотелось бы узнать ваше имя и то, кем же вы всё-таки… являетесь.

— Талина Гиньяр, Ваше Величество, — снова поклонилась мне Атаманша. — Но люди, что мне подчинены, называют меня Ночным Королём.

— Может, Ночной Королевой? — уточнил я.

— Нет, именно Королём. О том, какова я в жизни, знают лишь самые доверенные. Слишком многие мои люди отказались бы подчиняться грозному Ночному Королю, узнав, что он — женщина.

— Хорошо, — махнул я рукой. — Король так король. Я тоже король, вот и побеседуем по-королевски. Думаю, вы знаете, что пару дней назад во дворце был раскрыт крупный заговор?

— Слухи ходят разные, — загадочно ответила Талина.

— Что ж; в той части, где говорится о предательстве и покушении на мою жизнь, они верны, — я пристально поглядел на неё. — И в обстановке зреющего бунта любые беспорядки преступны. То, на что я мог закрывать глаза раньше, на что закрывал глаза мой отец, обернулось изменой и преступлением против Короны. Все кражи и убийства, все потасовки в кабаках. Теперь это — политические преступления.

— Вы позвали меня, чтобы пристыдить, Ваше Величество? — удивилась Талина.

— В то же время, — продолжил я, не отвечая на её вопрос, — я не хочу выглядеть перед лицом своих подданных тираном и деспотом. Каждый преступник может искупить свою вину. Каждый сильный и ловкий мужчина, умеющий держать оружие; каждый сорванец, умеющий быть незаметным; каждый, кто может смотреть и слушать — любой из них может получить прощение за всё, совершённое ранее.

— Заманчиво, Ваше Величество, — кивнула Талина. — Для этого только надо?..

— Для этого надо делать всё то же, что и раньше, только во славу Короля, — заключил я. — Мне нужны люди… определённых талантов. Люди, не гнушающиеся нечестными средствами, не боящиеся запятнать репутацию.

— Иными словами, вам нужны подданные Ночного Короля, — Талина улыбнулась. — Что ж, за определённую плату мы оказываем некоторые услуги, но что до постоянной службы…

— Вам это не интересно? — я поднял бровь.

— А почему это должно быть интересно мне, Ваше Величество? — Талина ответила тем же.

— Не знаю, — я повёл рукой. — Может быть… перспективами?

— Перспективами? — поглядела на меня Талина.

— Да, — кивнул я. — Скажи мне, Ночной Король: что сейчас ты имеешь со своей королевской власти?

— Деньги, не облагаемые налогом королевского двора, и красивую жизнь, не зависящую от Вашего Величества, — Талина поклонилась уж слишком вежливо… Подчёркнуто вежливо.

— Жизнь? — усмехнулся я. Детские фокусы! — Прямо сейчас я могу приказать своим слугам казнить тебя, Ночной Король. И, как видишь, когда ты мне понадобилась — тебя нашли за пару часов.

— Допустим, — кивнула Атаманша. — А что же предлагаете мне вы, Ваше Величество?

— Я же сказал — перспективы! — видя недоумение в глазах девушки, я пустился в объяснения. — Сейчас любой из твоих подчинённых, как и ты сама, может жить сколь угодно хорошо, но вы всё равно вне закона. Так?

— Так, — подтвердила она.

— Всё ваше благополучие висит на тонком волоске. Случайная неудача — и вы лишились всего. Поэтому первое, что я предлагаю тебе и твоим людям — это стабильность. Всё, что вы будете делать во имя Короны, и даже немного больше — законно. Никто не посмеет арестовать или обвинить вас.

Бровь Талины сдвинулась.

— Ваше Величество так нуждается в наших услугах, что пойдёт на это?

— А что здесь такого? — удивился я. — Повторяю, это всё — только в том случае, если ваша деятельность приносит пользу Короне. Зачем мне ставить вне закона свои же инструменты?

Талина молчала.

— Во-вторых, — продолжил я, — сколько бы ты не скопила, сколько бы не скопили твои люди — вы не купите на эти деньги главного. Уважение. Власть. Сила. Настоящие власть и сила, а не те подделки, которыми вы хвалитесь.

Я пытался вглядеться в лицо Талине. Она, конечно, стояла не впритык к трону, но разглядеть было можно. Мои слова явно были для неё острым уколом. Она сама понимала всё это.

— Даже ваши деньги, — продолжил я, — нельзя никуда потратить помногу, иначе у казны возникнет вопрос, где вы их взяли.

— Вы предложите нам иное, Ваше Величество? — голос Талины был тих и серьёзен.

— Предложу, — подтвердил я. — Вы будете не просто разовыми наёмными рабочими. Ты сама сказала о постоянной службе, а люди, состоящие на постоянной службе, получают должности и жалование. Разумеется, каждый шпион Тайной Службы или дворцовый стражник не будет вельможей. Но кто-то же должен и командовать ими, а?

— Ну не поставите же вы меня во главе Тайной Службы, — усомнилась Талина.

— Не поставлю, — кивнул я. — Однако заместителем главы сделать могу. Разумеется, если служба будет идти так, как нужно. Да и те из твоих людей, кто окажется по-настоящему талантливым — и верным, конечно же — смогут рассчитывать на неплохую карьеру.

Талина молчала.

— Мне думается, — завершил я мысль, — что это — больше, чем любая сумма, которую могли бы предложить мои противники. Поэтому я и верю, что те, кто согласится на это предложение — будут верными мне.

— Вряд ли простой парень с большой дороги, решивший наняться к вам соглядатаем, — возразила Атаманша, — будет получать столько, что ваши противники не перебьют эту сумму.

— Мои противники, — парировал я, — могут дать ему много денег, но сделают это один раз. У меня же он получит безбедную жизнь — к тому же, жизнь законную. Зачем ему рисковать стабильностью?

— Среди моего народа как раз хватает тех, кто готов рискнуть ради большой удачи.

— А может, тех, кому не повезло найти свою удачу в другом? — я развёл руками. — Ведь если один из твоих людей предаст меня, он подставит под удар не только себя: он подставит под удар всех остальных! Разве они сами не будут следить друг за другом, чтобы не допустить этого?

— Мудро, — кивнула Талина. — А вы, Ваше Величество, куда умнее, чем рисует вас народная молва.

— Народ никогда не знает, чем живёт его правитель, — пожал я плечами. — А правителю нужно знать, чем живёт его народ. И для этого ему и нужна Тайная Служба.

На этот раз Талина думала дольше. Я не торопил её.

— Ты и правда дашь им всё, о чём сказал? — еле слышно, на самое ухо, прошептал Тилль. Я отметил, что кресло советника стояло неудобно, и для того, чтобы услышать его слова, мне пришлось сильно наклониться.

— Дам, — ответил я. — Мне нужны слуги. Верные. А поскольку в верность по причине убеждений я не верю — точнее, верю, но как в вещь исключительно редкую — то слугам нужно давать то, чего у них нет и чего не даст им никто другой.

— Мысль вроде бы и верная… — заметил Лорби, — но какая-то странная. Мне нужно её обдумать.

Я вздохнул. О, я был уверен, что Лорби её обдумает и позже — завтра или даже этим вечером — вывалит на меня целую гору сомнений.

Нет, я был уверен в том, что мысль сработает. Просто она была… Несовременная. Не из этого времени, понимаете? Средневековый человек жил с осознанием того, что статус — это навсегда, что его нельзя изменить, не совершив чего-то запредельного.

Значит, нужно менять это осознание. Даже будь я трижды гением и четырежды реформатором — а гением я всё-таки не был — мне ничего не удастся поменять в одиночку. Народ, а в особенности те, кто меня окружает, должны думать как я — только тогда у меня всё получится.