Призван в тело короля? Змеи у трона (СИ) - "Оро Призывающий" - Страница 21

— Разве в этом возрасте пажи уже не идут в оруженосцы?.. — я скептически оглядел парня. Ему было уже было ну самое меньшее 15, а в моём мире, вспомнил я, 15-летний дворянин уже мог быть не то что оруженосцем, а полноценным рыцарем.

— Те, кто выбирают воинскую службу — идут, Ваше Величество, — если младший Гравуар чему и удивлялся, то внешне этого не показывал. — Меня с детства готовили к службе при дворе. В свободное от обязанностей время я учился счёту и экономике, чтобы заменить своего отца, когда он состарится.

Значит, система наследования. А Гравуары, следовательно — род богачей и казначеев.

В этот момент распахнулась дверь, и слуги с помпой внести в комнату маленький, но богатый столик, на котором стали раскладывать завтрак. Чуть обжаренная ветчина, салат из свежих овощей — жаль, заправлен не сметаной, а маслом — хлеб, явно только испечённый, какой-то пирог…

И вино, конечно. А безалкогольных напитков у них вообще нет, принципиально? Или колодезная вода — или вино?

Впрочем, на этот раз вино мало отличалось по крепости и вкусу от сока. Дождавшись, пока всё будет расставлено и Рени всё попробует, я выгнал всех из комнаты, решив в кои-то веки поесть в одиночестве.

— А вторая перемена блюд? — слегка удивлённо поглядел на меня слуга.

— Оставьте себе, — щедро махнул я рукой. — Или домой унесите. Или верните повару, мне всё равно.

— Вашему Величеству точно хватит этого? — осторожно осведомился другой слуга, пятясь к двери. Я с сомнением поглядел на лежащую на тарелке порцию и понял, что если осилю половину — это будет подвигом.

— Идите, идите, — чтобы не материться, напутствовал я верных слуг. Иногда излишняя услужливость — тоже недостаток!

Позавтракать мне удалось почти в одиночестве. Почти — потому что уже в самом конце в дверь снова постучали и сообщили, что мне пришло письмо из храма Культа Смерти. Я проворчал что-то малоприличное, но открыл дверь и забрал пакет (довольно объёмистый, кстати).

Затем я спокойно закончил трапезу, вымыл и вытер руки и поглядел в окно. Судя по солнцу, время шло к полудню, и пора было заняться чем-нибудь полезным для государства и меня самого.

Однако как только я раскрыл пакет от некромантов и приготовился погрузиться в чтение — меня опять прервали. Чёрт!! Нужно завести… секретаршу, что ли?! Как будто я не король, а справочная!

— Оставьте меня в покое! — в запале крикнул я. Однако стучавший оказался настойчив.

— Ваше Величество, — проговорил он. — Пришла делегация из храма Светлого Шарда. Они просят вас об аудиенции!

А эти ещё откуда, подумал я.

— С ними сам Верховный Патриарх! — добавил слуга. — И они очень обеспокоены судьбой епископа, сидящего за решёткой.

Вот блин!.. Настроение сразу же испортилось.

Верховный Патриарх явно находился со мной в одной весовой категории. Нет, конечно, это мой дворец и моё королевство, я мог бы как-нибудь его отшить, но чем мне это потом аукнется? И если всерьёз рассориться с ним — не объявит ли он короля безбожником и не поведёт ли народ против меня священной войной?

Впрочем, такое может случиться и без личных оскорблений, а просто в том случае, если этого потребуют политические интересы Святейшества. Я пока не видел его вживую, но в памяти Геневиса были и встречи, и беседы с ним, да и дела его культа говорили сами за себя.

— Я приму их в тронном зале, — решил я. — И подайте мне мантию.

Священники Светлого Шарда любят кутаться в золото — ну так я тоже попробую поразить их своим величием.

Тронный зал был совсем не тем помещением, в котором принимались просители, хотя и там тоже стоял трон. В настоящий тронный зал допускались только самые избранные. Находится от в самом центре дворца, имел в высоту три этажа, и по бокам в его стенах были проделаны бойницы: там сидели арбалетчики на случай, если кто-то атакует короля.

По всему остальному он был… Великолепен, как и весь дворец. Но, если честно, у меня всё это великолепие так перемешалось в голове, что воспринималось единой массой.

Но даже на его фоне выделялась делегация святейших отцов из церкви Светлого Шарда. Я говорил, что на одежде епископа было много золота? Забудьте! Его Святейшество Верховный Патриарх тащил на себе минимум треть золотого запаса страны! Его длинный — реально длинный, метра три — плащ-шлейф несли двое юных служек лет по 10, и по лицам детей было видно, как тяжело им волочить эту увешанную металлом тряпку.

— Ваше Святейшество, — я уже сидел на троне, когда они вошли, и вообще решил взять инициативу в свои руки. — Я рад, что вы нашли время прийти ко мне. Признаться, я и сам собирался послать за вами сегодня.

Дойдя до края дорожки, ведущей с троном, Патриарх остановился, и мальчики-служки с грохотом опустили края шлейфа на пол. Интересно, если сейчас его начнут обстреливать из бойниц — он останется на месте, прикованный к полу этой тряпкой, или сможет её снять?

— Ваше Величество, — поклонился он. — Меня привели к вам тревожные слухи.

— Тревожные? — я привстал с трона. — Вы называете это «тревожными»? Ваше Святейшество, при всём уважении, но я вижу долю вашей вины в том, что епископ вашего культа, главный духовник моего замка, оказался предателем и чернокнижником!

Патриарх явно не ожидал, что разговор пойдёт в таком духе.

— Ээ… Эээ… — проблеял он, ища нужные снова. — Но, Ваше Величество! Вы не можете так обвинять…

— Могу! — рявкнул я, вставая с трона окончательно и делая несколько шагов навстречу Патриарху. — А даже если бы и не мог — несколько десятков человек слышали его признания в предательстве и видели, как он атаковал меня тёмной силой, вознеся молитву Раштосу!

Я указал рукой на замерших у дверей стражников.

— Боевые товарищи этих парней были обращены им в ничто! Любой из них мог быть на месте несчастных! Скажите им, что я зря обвиняю хорошего человека! Скажите, не стейсняйтесь!

— Я также слышал, что епископ обрушил тёмную магию и на вас, — наконец, обрёл дар речи Патриарх. — Однако вы живы, и потому я счёл эту историю вымыслом, неверно донесённым до меня!

— Да, я жив, — я сложил руки на груди. — Вам это почему-то не нравится?

— Но если б епископ обрушил на вас частицу силы Проклятого Раштоса — вы бы не смогли выжить! — Патриарх отчаянно пытался вернуть себе инициативу.

— Однако я выжил, — отрезал я. — Ваш епископ — предатель. И предал он не только меня, но и вас. Так что ваши переживания по этому поводу выглядят странно!

— Вы, конечно, правы, Ваше Величество, — взгляд Патриарха потускнел. — Но как же вам удалось сопротивляться атаке Раштоса? Многие святые мученики возносили молитву Светлому Шарду, и только единицы из них смогли выжить…

— Я возносил молитву, — я вернулся на трон. — Но не Светлому Шарду. А Богине Смерти

Ахнули все — Патриарх, епископы, даже служки.

— Ваше Величество, — в голосе архипрелата зазвучал испуг, но явно наигранный: он был рад возможности атаковать меня. — Это отступничество!

— В самом деле? — я холодно поглядел на него. — У нас в стране две веры. И обе они равны друг перед другом и в равной степени достойны.

— Богиня Смерти действительно Богиня, — наклонил голову святоша, — и в назначенный час она придёт за каждым из нас. Но Светлый Клорас не любит Богиню Смерти…

— А Богиня Смерти не любит Светлого Клораса, — закончил я. — Почему я должен поддержать именно вашу сторону в конфликте?

— Мы терпим Культ Смерти, — продолжал распаляться Патриарх, — но вы должны понимать, Ваше Величество, что он нам не равен! Мы выше его, мы благостней его, и то, что он ещё разрешён — всего лишь милость, оказанная ему с наше стороны…

— Вот, значит, как? — я недобро сощурился. Старикан начинал бесить меня — так же, как и его епископ. Чувствовалась одна и та же школа — одинаковая риторика, одинаковое самомнение. — Тогда хочу сообщить вам, Ваше Святейшество. Чуть больше, чем через две недели, у Культа Смерти крупный праздник — День Единой Смерти.