Лоргар. Носитель Слова - Торп Гэв - Страница 28

— Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты спас мне жизнь.

— Знаешь, я помню все. — Наклонившись к Найро, великан понизил голос: — Все, что ты когда-либо сделал или сказал мне. Все, что произошло на корабле с той секунды, как я взошел на него. Разговоры слуг, шепоты рабов, то, что в прошлом ты был учителем, и то, чему научил меня… Думаю, теперь мне понятно, почему Кор Фаэрон наказал меня, когда я вызубрил тот текст, не вникая в смысл. Да, я могу восстановить в памяти любые фразы, услышанные с тех пор, как меня нашли в пустыне, но твои слова я запомнил но собственному выбору.

Найро не знал, что на это ответить, и вдруг ощутил сильное беспокойство.

— Мне кажется, Кор Фаэрон предпочтет сразиться и проиграть, нежели добиться победы мирным путем. — Невольник взглянул за борт, на цитадель вдали. — Возможно, он прав. По-моему, даже тебе не удастся убедить стражников открыть ворота: они же видели, как ты обошелся с их товарищами.

— Ты увидишь, Найро, какая хорошая у меня память и какой хороший я ученик. — Он ласково похлопал раба по плечу исполинской рукой. — Я обращусь не к стражникам.

Пока старик смотрел, как великан втискивается за кафедру, Кор Фаэрон вышел на палубу, хмуро посмотрел на невольника и рыкнул, чтобы тот убирался. Прошагав к помещению для рулевого возле борта, жрец поднялся в тень кабины и обратил взгляд на далекую стрельницу. Все, кто находился на борту корабля-часовни, закрыли уши подушечками из тряпок.

С шумом, подобным раскату грома и шипению тысячи змей, Лоргар включил вещательную систему.

— Рабы Тарантиса, внемлите моим словам! Я — Лоргар, Носитель Слова, посланник Сил, вестник Истины. Сегодня я пришел к вам с радостными вестями: божества обратили на вас взор свой! Грядет Единый, тот, кто освободит нас от оков неведения.

Не ярмо и не кандалы держат вас в неволе, но страх, поселенный в сердцах ваших догмами Завета. Церковь сокрыла от вас таинства эмпиреев, спрятала их за обрядами и молебнами на непонятном языке. Экклезиарх и его жречество встали между вами и Силами, закрыли вам дорогу к высотам, куда вы могли бы подняться.

Я не принесу вам Истину, ибо она уже живет в вас. Я, Лоргар, не стану вам спасителем, ибо вы угнетаете сами себя. Каждый, кто сейчас слышит меня, понимает, что моя речь праведна, и знает свое место под взором Сил. Возблагодарите же их за то, что они вложили вам в руки орудия освобождения!

Покажите же свою веру, приверженность делу Единого, и Он снизойдет из эмпиреев, дабы озарить всех нас светом Истины. Для Него не существует хозяев и невольников, ведь Он — вышний господин, и все, обитающие внизу, — слуги Его. Судить вас будут не по вашему положению, но по делам вашим. Вас не отринут за слабость, проявленную в прошлом, но примут за волю, выказанную в настоящем, и то, чего вы сумеете достичь в будущем.

Отмщение мы понесем тем, кто грешит против Единого, но явится Он с милосердием и лаской. В блистающем нимбе Сил будет Он ступать среди нас, даруя нам покой и наполняя смыслом наши жизни.

Я призываю вас совершить лишь то, чего и так жаждут ваши сердца по велению Единого. Он не требует ничего, кроме ваших молитв и любви. Нам нужно избавиться от гнусных жертвоприношений, освободиться от ложного, позорного служения. Церковь должна переродиться, и тогда Колхида вновь обретет величие, в глазах как смертных, так и Сил.

Восстаньте же, восстаньте сейчас, ибо вас зовет вечность! Будьте чисты в вере, храбры сердцем и вручите души свои заботе Единого.

Нам нечего терять, кроме своих цепей!

Лоргар проповедовал весь остаток утреня и дальше, до дремочи долгодня, когда солнце палило сильнее всего. Он не прерывался ни для отдыха, ни для трапезы, лишь изредка отпивал воды из бутылки. Другие караванщики дремали или занимались самыми необходимыми делами — так, новообращенные посменно несли дозор на опустевшем тракте из Варадеша, чтобы не пропустить появления солдат Завета.

Наступила явь-подъем последня. В безоблачном небе висело яркое и жаркое солнце, готовое выжечь волю даже из самой стойкой души.

Услышав, что Носитель Слова замолчал, Найро очнулся от полусна. Раб сидел, прислонившись спиной к мачте с кафедрой; все это время он не снимал подушечек для защиты ушей от рева громкославителей.

Наверху Лоргар всматривался вдаль, прикрывая ладонью глаза от солнца, что сияло почти в зените. Старик проследил за взглядом аколита, так же заслонившись рукой от светила, начинающего клониться к закату. Казалось, сами Силы встречаются с Найро взором. Стену ближайшей стрельницы, обращенную к каравану, по-прежнему скрывала тень, но выглядел бастион как-то иначе.

Осознав, что очертания барбакана изменились и в полумраке что-то движется, слуга невольно вскрикнул.

Своим возгласом он разбудил остальных, включая Кора Фаэрона. Пастырь в развевающихся одеяниях метнулся к трапу, ведущему на крышу кабины рулевого. Взобравшись наверх, он ткнул костлявым пальцем в сторону врат Тарантиса.

— Слава Силам! — воскликнул жрец. — Узрите же, что Истина не ведает преград!

Он был прав.

Из шахт в пустыню текли потоки оборванных созданий, хохочущих и вопящих от счастья. Эти мужчины и женщины в рваном тряпье, с распухшими от голода животами и тонкими, как спички, конечностями, поразительно живо радовались успешному побегу. Десятки их, сотни, затем тысячи вырывались из рудников. Многие падали на песок и молитвенно вздымали руки к солнцу, которого не видели долгими колхидскими годами. Другие бродили по дюнам как оглушенные, безуспешно пытаясь свыкнуться с волей.

Кор Фаэрон быстро заметил тесно сплоченную группу из пяти-шести десятков рабов, шагавших прямо к кораблю-часовне. Разглядев на них доспехи и оружие, захваченное у стражников, пастырь понял, что видит предводителей восстания. Скорее всего, у них имелись иные цели помимо свободы как таковой.

Спустившись на палубу мобильного храма, жрец подозвал Аксату и жестом поманил Носителя Слова. Тот слез с мачты, усталый после выступления — несмотря на сверхчеловеческую выносливость, аколит на время утратил привычную истовость.

— Подготовь отряд для встречи, — приказал пастырь капитану, указав на приближающуюся толпу. — Вынеси им воды и немного еды. О Лоргаре не упоминай, сразу направь их ко мне.

Аксата как будто хотел возразить и взглянул на великана, ища поддержки. Кор Фаэрон воздержался от замечания, четко понимая, что сейчас не время портить отношения с помощником.

Великан покачал головой:

— Делай, как велит Кор Фаэрон. Передай им приглашение, представь их пастырю, но молчи о том, кто я такой. Нам еще не известно, кем они окажутся — союзниками или врагами.

— Несомненно, рабы услышали речь Носителя Слова и хотят служить ему, как и все мы, — предположил капитан.

— Допустим, — быстро отозвался жрец, опередив Лоргара, — но они — народ отчаянный, и кто знает, что руководит ими в нынешних обстоятельствах? Иди же, приведи их к нам.

Когда Аксата отобрал нужных бойцов и отправился с ними через барханы, пастырь отвел ученика в сторону.

— Мудрое решение, — сказал Кор Фаэрон. — Нам нужно единство. Мы своими глазами видели, как опасно разделение лагеря на группировки.

— Верно, и я всегда буду поддерживать тебя, — ответил Носитель Слова.

— Этого мало — нужно нечто большее, иначе волна, поднятая нами сегодня, сметет нас. Отныне мы — лидеры движения, растущего в численности, и окружающие будут завидовать нам. Они попытаются вбить клин между нами, взять то, что мы создали, и извратить в своих низменных целях. Потом Завет присвоит наши достижения, чтобы построить на их фундаменте новую тиранию во имя какого-нибудь недостойного экклезиарха.

Видя, что аколит внимает ему, пастырь развил наступление:

— У нас только одна возможность, всего один шанс низвергнуть разложившееся жречество, и его нельзя упустить. Прольется еще много крови, но Силы не допустят, чтобы подобные жертвы пропали втуне. Вечность станет наградой для тех, кто падет во имя Истины.