Жорж - иномирец. Книга 2 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 32

— Уверен, что ты ей понравишься?

— Не уверен, но буду настойчив. Еще ни одна крепость не сумела устоять против моего напора. — Похвастался Веня.

— Так то и крепости могли быть соответствующие.

— Оскорбляете вы меня, дядя Борис. Вернемся на землю, проведу по всем взятым фортециям.

— Плохие вояки, видать, охраняли их, раз такой стратег захватил, а может это и не захват был, а сделка, секс в обмен на плюшки. — Вступил в разговор Петр. — Поди, трофеи не ты унес, а наоборот, девицы.

— А план и был таким. — Признался молодой ловелас. — Им плюшки, мне новый орден.

— Ага и гонорею в придачу. — Не удержался коллега.

— Хватит уже. — Я решил остановить словесную баталию.

У меня создалось такое ощущение, что наша троица из-за внутренних переживаний решила выплеснуть негативную энергию друг на друга. — Хорошие путешественники по мирам не могут себе позволить собачиться по всякому мелкому поводу. С таким настроением ни в один хороший мир не попадешь.

— А что, по-крупному можно? — Поинтересовался Борис.

— По принципиальному можно. — Уточнил я. — У нас все направления движения решаются сообща, коллегиально, так сказать и всякое бывает, когда мы решаем какой путь нам выбрать.

— И вот сейчас как раз такой момент настал. — Вмешался Антош. — Было бы прекрасно, если бы вы в момент перехода находились в хорошем расположении духа, иначе результат будет не совсем таким, на который мы рассчитываем.

Петр поднялся, прогнулся назад в пояснице и покачал головой.

— Голову кружите нам, как шарлатаны. Ей богу, как Кашпировский с Чумаком, давите на наше желание вернуться домой, а сами…

— А что, сами? — Мне вдруг стало интересно, какую «шерсть» мы могли состричь с этой несчастной троицы.

— Да вы такие же, как и те существа в аномалиях, которые душу тянут из человека. Ведь так? Вы не люди, вы прикидываетесь ими. Ты никакой мне не земляк, Жорж, ты энергетический вампир из какой-нибудь аномалии. Ты ведь ожил, когда мы подъехали и сразу пошел на поправку, прямо на глазах.

— А ты, как я полагаю, сразу начал загибаться?

— Поверь, но так оно и есть. С каждым днем у меня остается все меньше сил. Еще неделя и я упаду и мне будет все равно, вернусь я домой или нет.

— Ясно. Кому, как не врачу сходить с ума от поставленных самому себе диагнозов. Вам нужен отдых от нас, а нам, от вас. Так что, следующим миром я выбираю тот, на котором мы сможем оставить вас втроем для того, чтобы вы набрались сил. Что-нибудь райское, с голубой водой, пальмами, коктейлями и оздоравливающими процедурами.

— Жорж, а если их там настигнет отторжение мира. Они в таком состоянии, что ни одна среда не примет их, как родных. — Предположила Ляля.

— Да, такое возможно. Тогда, в качестве подготовки к отдыху мы посетим мир, который нам выберет сам Петр.

— Зачем? — Удивился Антош.

— Я не умею эти ваши штучки. — Почему-то испугался Петр, словно знал, что хранит его подсознание.

— У меня есть предположение, что твоему сознанию требуется наглядная визуальная демонстрация. Мы с Антошем освободим свое сознание, а думать будешь ты. Заодно проверим, работает ли такой способ.

— О чем мне думать? — Поинтересовался Петр.

— Неважно. Воображение найдет за что зацепиться.

— Жорж, это не опасно? — Заволновалась Ляля.

— Хотелось бы, чтобы это было опасно. Пусть его растрясет немного. У меня в печенках сидит этот унылый тип.

— Я не унылый, я уставший.

— Хорошо бы, если бы ты устал унывать. Что, посмотрим, куда нас забросит воображение Петра? Готов, Антош?

— Я не знаю, к чему готовиться. Главное, чтобы там не холодно было.

— А аду холодно не бывает.

— Это в вашем аду, а в нашем абсолютный ноль.

— Ладно, пусть Петр переживает, за то, что творится у него в голове.

— Я не хочу этого.

— Чего?

— Подвергать вас опасности.

— Петр, ты обвинил меня в том, что я питаюсь твоей энергией, то есть, ты решил, что можно нанести человеку оскорбительное предположение, но в то же время, ты против того, чтобы выяснить по какой причине ты ее теряешь на самом деле.

— И по какой же?

— А вот мы и посмотрим, когда вывернем твое подсознание наизнанку.

— Я не хочу.

— А я хочу, чтобы меня не считали энергетическим вампиром, или суккубом, или еще какой-нибудь дрянью, и друзей моих. Поздно, отправляемся в мир, который соответствует твоему внутреннему состоянию.

Я закрыл глаза. На висках пульсировали вены, а руки непроизвольно сжимались в кулаки. Давно меня не приводили в такое состояние оскорблениями. Антош по привычке ухватил нас с Лялей, хотя нужды в этом не было, потому что мы передвигались на машине. Понадобилось серьезно напрячься, чтобы успокоиться. Слова, произнесенные Петром, так и всплывали у меня в голове. Надо же, назвать меня энергетическим вампиром.

Антош загудел, видимо, тоже пытался успокоиться. Я почувствовал, как мягкая рука Ляли легла мне на предплечье. Это сработало лучше всего. Негативные мысли ушли, оставив в голове приятную пустоту и желание сделать шаг, сквозь мир. «Скорую тряхнуло». Я открыл глаза.

Мы стояли посреди улицы в каком-то унылом, захолустном городке. Все, на что падал мой взор было здесь кирпичного цвета. От улицы, по которой ветер гнал кирпичную пыль, до редких и чахлых деревьев и неба, по которому плыли темные тучи. Не только цвет создавал угнетающий вид окружающему пейзажу. Чувствовалось во всем постигшая это место разруха. В разбросанном по улицам мусоре, в повисшей на одной петле калитке, тоскливым скрипом напоминающей о своей тяжкой доле, по обшарпанной краске фасадов домов, по разбитым окнам, акульей пастью ощетинившимися осколками стекол. И люди, согнувшиеся пополам, спрятавшиеся за поднятыми воротниками, торопливой походкой перебегающие от дома к дому.

До нас им дела не было. Они, как будто и не замечали, что посреди улицы стоит чистый и яркий автомобиль, кардинально отличающийся от одноцветного тоскливого окружения. Громыхнул гром и по лобовому стеклу ударили первые капли бурой жидкости. Через минуту наша машина стала точно такого же цвета, как и весь город. Мы сделались частью этого тоскливого места, перестав выделяться.

— Я этого не представлял. — Петр мельком осмотрел картинку за стеклом и отвернулся, будто испугался, что не прав.

— Я тоже. — Признался я.

— И я. — Ответил Антош.

— Хочу сказать, что после того, как мы вырвались из последней аномалии, переход сквозь миры усугубился эмоциональной составляющей. Те миры, в которые нас заносит наше воображение, больше соответствуют нашему подсознанию, чем визуальной матрице. Тут природу не обманешь, вся подноготная наружу.

Петр оскорбился на мой спич, прослушав его спиной ко мне.

— Ради твоей и нашей безопасности, Петр, тебе надо принять и изменить свое отношение к ситуации. — Змей прополз по полу и поднялся в половину роста перед врачом. — Иди, загляни своим демонам в лицо.

— В смысле? — Буркнул Петр.

— Прогуляйся по закоулкам мира, похожего на твою суть.

— Один?

— Хочешь с нами? — Предложила Ляля. — Правда, здесь очень пыльно.

— И что мне это даст?

— Клин клином вышибают, помнишь? Нет лучше учителя, чем собственный двойник, от которого тебя тошнит. Уж поверь, я видел своих двойников.

— Ну, пойдемте, хотя, я совсем не уверен, что эта помойка хоть каким-то боком является отражением моего подсознания.

В итоге, мы вышли на улицу полным составом. Дождь закончился. Его не хватило, чтобы пропитать пыль, поэтому первый же ветер бросил нам в лицо ее порыв. Песок заскрипел на зубах. Мы пошли вдоль улицы, пока не наткнулись на орущего человека. Он стоял на перекрестке двух дорог, громко ругаясь на каждого пешехода, оказавшегося рядом с ним.

— Люди! Да что с вами сделалось? Почему вы такие стали? Очнитесь, проснитесь, откройте глаза! Разве вы не видите?

— Кто это? Дворник? — Попытался угадать Борис.

В руке человека на самом деле находился предмет, похожий на метлу, но вместо того, чтобы смести им с дорожек мусор, человек размахивал метлой, как мечом, пугая редких прохожих.