Мужчина с огнестрелом (СИ) - Дэвлин Джейд - Страница 24

— Поесть — это хорошо, — неожиданно согласилась девушка. Да неужели! От стресса аппетит наконец прорезался? Даже отнекиваться не стала… — А кресло, я думаю, та грымза в вине с маслом не утащит. Заберем потом из магазина и вообще, пусть объяснят, что у них там за занавески со свастиками на людей кидаются…

Так, раз уж моя подопечная решила не морить себя голодом — надо срочно этим воспользоваться. А Хранители… ничего, их вряд ли можно удивить видом голодного Оружия после медески. А то вдруг передумает, снова кормить ее практически насильно нет никакого желания.

— Здесь есть очень хороший кафетерий, со специальной сбалансированной едой для Оружий, — предложил я. — Раз ты так не доверяешь моим суждениям и выбору, тогда, может, тебя лучше накормят знающие профессионалы? — самому, конечно, тяжело даже себе в этом признаться, но меня до сих пор коробило ее… непослушание и скептицизм. Хотя нет, скорее это было…недоверие? С другой стороны, а с чего бы этой дикарке мне доверять. Это наши Оружия априори понимают, что хороший Мастер чисто ради удовольствия неволить Оружие не будет. Совместное сражение — это не баловство и даже небольшая неприязнь может стоить жизни.

Юлия хмыкнула, посмотрела на меня снизу вверх, но ничего не сказала. Слава предкам. Объяснять ей все самому? Надо бы, да только будет ли слушать? А если будет, то поймёт ли, насколько это важно? Может, пусть сначала привыкнет, осмотрится. До чего-то сама додумается, что-то расскажут на курсах. Все равно в ближайшее время и из-за болезни, и из-за нападения никакая охота нам не светит. А ведь…пора уже. Деньги, конечно, есть, но установленный мной же лимит за месяц мы уже потратили. А ее пособие — даже на антиграв не хватит. Который, ржа! Был же взят напрокат… и, возможно, полностью угроблен неизвестными преступниками. Поймаю и лёгкой смертью эти недоубийцы точно не отделаются.

В кафетерии неожиданно обнаружилось, что аппетит у моего огнестрела вполне есть. Единственное, что она явно избегала мучного и сладкого, зато мясо наворачивала только в путь, и на овощи налегала. Вооот. На это даже смотреть приятно, а то клевала свою серую массу, которая выглядела так, будто ее уже кто то пожевал и выплюнул. Даже «слюни» тянулись характерные…бррр…

Хранители тоже присоединились к нам и с лёгким неудовольствием (младший) и пониманием (старший) пили за соседним столиком подобие ягодного чая.

Через двадцать минут, когда мы с Юлией, наконец, слегка утолили первый голод, братья вполне любезно сопроводили нас в отделение.

— Конечно, она что-то говорила, — кивнула Юлия на один из первых же вопросов. — Эта дурацкая занавеска обозвала меня грязной кровью, и… сейчас, вспомню. А! Сказала, что Мастер даже не почувствует, как его освободят, потому что мы все идиоты щепетильные и не привязаны.

— О, а вы не привязаны!? — удивился младший, Ирвин, как он представился, — По вам и не скажешь… канал же есть, хоть и дохлый.

— Кхм, — уже привычно одернул его старший, Хардвиг — Сейчас не это главное. Значит, напала женщина…вы точно уверены в этом? — моё Оружие кивнуло. — И про нечистую кровь — припомните, пожалуйста, как можно подробнее, — хранители тревожно переглянулись. — А еще лучше, если вашу память считает специалист.

— Нет, — отрицательно покачал головой я, — Мы с удовольствием готовы помочь следствию, но вы и сами прекрасно видите состояние моего Оружия. Она ещё не оправилась после жизни в диком мире, а тут нападение. Даже стоять толком не может. Ментальное сканирование воспоминаний может вызвать слишком серьёзное истощение…

При этих словах плечо моего огнестрела под моей рукой дрогнуло. Она испугалась считывания? Не могу понять, канал действительно слишком тонок и нестабилен. Но теперь тем более не дам, раз даже одно упоминание вызывает такую реакцию.

— Хорошо, мы не настаиваем. Пройдёте позже, — успокаивающе поднял ладони перед собой Хранитель Хардвиг, — Все же эти воспоминания очень важны, других свидетелей нет. А сейчас, пусть ваше Оружие постарается вспомнить как можно больше подробностей.

— Я вам кракозябру могу нарисовать, которая была на той дурной занавеске, — предложила вдруг Юлия.

— Какую кракозябру?! — совсем встревожились хранители. — Вы хотите сказать, что на нападавшей был какой-то знак?

— Был, — кивнула девушка. — Похожий на приплюснутого паука с кривыми ногами. Дайте карандаш и бумагу, я изображу. Ну, как умею.

Нарисованная кривуля, действительно очень точно подходящая под определение “кракозябра”, почему-то вызвала тяжелое молчание хранителей и тревожные переглядывания.

— Похоже, это изображение вам уже знакомо? — слегка удивился я такой реакции.

— Знакомо, да, — кивнул старший, — Но если это действительно оно, то лучше бы ваше Оружие просто ошиблось. Потому что только древнего ордена «Чистой крови» нам сейчас не хватало для полного счастья.

Допрос продлился ещё минут сорок, Хранителей интересовала любая мелочь — от оттенка той самой занавески, до тональности голоса нападавшей. Из меня тоже постарались вытянуть все подробности, вплоть до ощущений.

Когда вопросы пошли по третьему кругу, Юлия начала отчётливо клевать носом. Да, сон в медеске должен был немного восстановить силы, но, видимо, нервное напряжение от прошедшего дня он так и не снял. Так что, вполне благожелательно распрощавшись с братьями, я послал во ржу все планы съездить в магазин за одеждой и забрать по пути сломанное кресло, подхватил своего великовозрастного младенца на руки и отправился прямиком на корабль. Пусть нормально выспится в кровати, делами я смогу заняться и сам.

Но мелкая снова сломала все мои планы, вцепившись лапками в мою рубашку даже во сне. Волей неволей пришлось снова изображать из себя грелку… или соску… со скверной.

Юля

Спалось мне сладко-сладко, ровно до того момента, как теплое и приятное, обо что я грелась, не начало вдруг ворочаться и убегать. Ну нет, мы так не договаривались… не помню, что оно такое, но без него спать плохо. Не дам!

— Лилия, пора вставать, — сказало теплое противным голосом Макса. Противным — потому что утро в принципе добрым не бывает, и тот, кто будет — по определению гад и нехороший человек. — Через полтора часа начнутся занятия в академии, а тебе еще надо лечебные процедуры успеть сделать. И хорошо поесть — организму нужна энергия.

— А больничный мне разве не положен? — не открывая глаз попыталась отбояриться я. — Меня вчера чуть не убили!

— Целители не отпустили бы, если бы твое состояние было нестабильно. Первые занятия все равно чистая теория, так что… Да и разве тебе самой не интересно? — звучало бы убедительно, если б во время ответа Макс так сладко не зевнул. Похоже, ему самому просыпаться рано утром не слишком привычно, но долг воззвал. Или Касси разбудила.

У меня даже настроение поднялось, пока я наблюдала, как вздыхающий Макс с легким недоумением на лице пытается вжиться в роль родителя, отправляющего дите в школу. Ну а как иначе? Я мало того, что раненая калека, еще и весь этот мир для меня так же нов, как для младенца. Чего куда — не знаю, до “школы" сама не доберусь, и доступ к Касси у меня детский. А раз так — буду деточкой, и нефиг. Пусть это… заботится.

Даже себе самой я ни за что в жизни не призналась бы, что мне просто до смерти приятно, когда хоть кому-то небезразлично, что со мной и как. Нет, я сильная, я привыкла справляться сама, но это не значит, что мне не бывает одиноко, тоскливо и страшно…

И поэтому я сидела смирной первоклашкой, пока Макс суетился и пытался сообразить, что надо раньше: накормить ребенка, собрать ему “портфель”, или одеть уже это тело, на которое мы вчера так ничего и не купили. И кресло посеяли. Как теперь он меня в академию, интересно — на ручках понесет?

— Мастер Максимиллиан, — вдруг официальным тоном начала Касси, — вчера один из модных домов прислал искренние извинения за произошедшее на их территории нападение на ваше Оружие. В качестве скромной компенсации ими было восстановлено антигравитационное кресло, пострадавшее в инциденте. Также фирма просит вас принять в подарок тщательно подобранный гардероб для вашего Оружия, из последних коллекций модного дома. Открытка с извинениями прилагается.