Тайны герцога Вельфа (СИ) - "Сонная Сказочница" - Страница 20

Джонатан сжал в руке письмо и задумался. У него есть возможность «соскочить с крючка», ведь в данный момент он находится в доме одного из самых влиятельных лиц Империи Запада. По оценке Картера-младшего, Его Светлость легко мог помочь ему разорвать связь со своим покровителем. Вот только к собственному племяннику сиятельный герцог Джонатан больше не подпустит. И потому юноша медлил. Он не знал доподлинно, чем занимается барон Сеймур. И потому не мог решить: пойти ли ему на поклон к герцогу Вельфу, тем самым раскрыв свою сущность двуличного человека, или же продолжать оставаться шахматной фигурой в руках нордладского барона.

Случайно зацепившись взглядом за часы на своей левой руке, Джонатан вспомнил слова отца, который утешал его после проигрыша в соревновании по математике в третьем классе.

«Не расстраивайся ты так сильно, — произнес тогда Картер-старший, гладя сына по голове. — Конечно, многие дети опередили тебя, и награда тебе не досталась. Однако посмотри: в твоих записях нет ни одного неправильного ответа. Медленно, но верно ты решил все задачи. И в будущем эта твоя неспешность может сослужить тебе хорошую службу: когда другие будут торопиться и ошибаться, ты всегда найдешь самое верное решение».

«Мне не нравится быть шпионом и обманывать Вестэля, — понял Джонатан, — но я не буду торопиться».

И решительно распечатав письмо, он приступил к его прочтению. В этот момент он вовсе не думал о Марте Деллоуэй и той неловкой сцене в малой гостиной. Все юноши внимание было сосредоточено на послании. Однако теплый образ девушки уже запечатлелся в его сознании.

За окном продолжал падать снег, но в Северном крыле особняка было так холодно, что даже разожжённый слугами камин не согревал присутствующих. В запасном кабинете герцога Вельфа Лидия и Вестэль провели уже целых шесть часов, во время которых узнали друг о друге столько подробностей, сколько, наверное, не смогли бы узнать и за десять лет совместной жизни. И обоих это обстоятельство совсем не радовало.

— Этот дворецкий явно в чем-то замешан! Я уверена, он знает убийцу! Он выглядит подозрительно правильным слугой и, когда говорит, все время растягивает гласные. Это странно, — яростно произнесла девушка, разозленная тем, что у нее болят плечи и поясница.

Несмотря на трясущиеся от напряжения ноги она все это время отказывалась присесть в кресло, которое стояло слева от письменного стола, находящегося посередине комнаты, чем ставила юного джентльмена в весьма неудобное положение. Сам Вестэль разместился в удобном кожаном кресле за бюро из красного дерева. Младшая мадмуазель Деллоуэй предпочла занять место за его правым плечом. Во время допросов она изредка перемещалась от бюро до окна и обратно. Теперь же, как рассудил Вестэль, этот путь стал ее излюбленным маршрутом. Девушка уже в двадцать первый раз коснулась рукой стола. Маркиз, развернув кресло к окну, упрямо продолжал наблюдать за ее перемещениями.

— Эдвард так выглядит и так говорит столько, сколько я себя помню, — массируя виски, устало ответил он.

Лидия на мгновение остановилась и бросила на собеседника хмурый взгляд.

— Тогда та горничная, Бетти. Она заигрывала с вами, сэр. Она явно пыталась за этим что-то скрыть, — напирала девушка.

— Бетти заигрывает со всеми представителями мужского пола. Она не обделяет вниманием даже Эдварда, а ему в этом году уже исполняется семьдесят лет, — отмахнулся от выдвинутой версии Вельф-младший.

Ему никак не удавалось избавиться от головной боли, появившейся на третьем часу их расследования. Однако помня негласные правила настоящего мужчины, юноша не выдал своего состояния ни единым словом. Только вот руки его жили своей жизнью и постоянно тянулись к голове.

— Кухарка! Ни одна новость не проходит мимо кухни. Она должна была что-нибудь услышать!

— Теодолинда, как вы, наверное, уже заметили по ее речи, туговата на ухо, и вряд ли слышит хотя бы часть этих самых слухов. К тому же тело нашли только сегодня утром, и с тех пор почти все слуги находились в приемной этого кабинета. Однако, как вы помните, они все молчали.

— Теодолинда? Что за дурацкое имя! А еще у вас какие-то странные слуги. Молчат, словно им всем отрезали языки. Где вы только нашли таких?

Вестэль резко выпрямился в кресле и подался вперед: он пытался уловить мелькнувшую на краю сознания мысль за хвост.

— Теодолинда — нормальное ботилианское имя… — медленно произнес маркиз. — Где мы нашли слуг? Нигде. Некоторые служили еще во времена моего деда, другим служба перешла по наследству. И вы правы, они что-то скрывают. Всегда скрывали.

Они настороженно посмотрели друг на друга, впервые за время расследования нашедшие общую точку соприкосновения своих мыслей.

— И что мы будем с ними делать?

— Ничего, — пожал плечами Вельф-младший. — Уверен, даже если будем резать их на кусочки, они ничего не скажут. Скорее всего, дядя запретил им распространяться о том, что происходит в этом особняке. А его приказы всегда выполняются дословно. Если ему не подчиниться, то наказание будет неожиданно и крайне сурово.

— В таком случае, следует попросить Его Светлость отменить на время нашего расследования свой приказ. В конце концов, среди нас убийца! А вдруг мистер Блум не единственный, кого он задумал убить? Вдруг завтра утром мы обнаружим новый труп где-нибудь в столовой?

— Значит, завтра у нас будут новые улики, — мрачно то ли пошутил, то ли сказал серьезно Вестэль. — Но, впрочем, вы правы. Нужно поговорить с дядей. А заодно допросить последнего слугу в этом доме.

— Мы кого-то упустили?

— Да, моего камердинера. Дядя запретил ему помогать нам, но не запрещал мне его допрашивать. Сейчас вечер. Они наверняка находятся в главном кабинете. Пойдемте, мисс Деллоуэй.

Лидия и Вестэль вышли из одного кабинета и направились в другой в поисках герцога Вельфа и Адальберта Ольфсгайнера. Юноша нарочно замедлял шаг, чтобы дать себе время на раздумья. Он еще не знал, о чем будет спрашивать дядю Северина. Ведь была большая вероятность того, что Его Светлость попытается утаить правду из каких-то своих тайных соображений. В таком случае допрашивать придется одного камердинера, что было едва ли не сложнее, чем вытягивать истину из герцога.

Девушка невольно смотрела на маркиза, шедшего справа от нее, и думала. Первый час их тесного знакомства обоим дался нелегко. Они категорически отказывались учитывать мнение друг друга, из-за чего после первой же попытки разговора произошла тихая, но оттого не менее неприятная ссора, которая породила напряженное молчание. Из-за этого напряжения у обоих заныли плечи. Лидия вспомнила то, чему ее учила мадмуазель Гирэ, и попыталась завести непринужденный разговор о погоде. Но то ли у девушки было скудное воображение, то ли серое небо за окном не способствовало хорошей беседе. Разговор не состоялся. Атмосфера продолжала нагнетаться после каждого допрошенного слуги. И когда уже стало казаться, что следователям предстоит провести несколько часов в аду наедине друг с другом, как Вестэль разрядил обстановку, предложив собрать все доступные улики воедино и проанализировать их.

— Мистера Блума убили в малой гостиной между двенадцатью и часом ночи, — начал он, поставив локти на стол и сложив пальцы домиком. — Я осмотрел тело и не обнаружил других следов смерти, кроме колотой раны в груди. Если только преступник не воспользовался дорогим и хитрым магическим ядом, который не оставляет улик, то убийство было совершено столовым ножом, который остался в теле жертвы. Столовый нож отличается от обычного кинжала — его конец тупой. Чтобы убить кого-то им, нужно очень сильно постараться. Преступник обладает недюжинной силой, поэтому членов вашей семьи, мисс Деллоуэй, мы можем полностью исключить.

— Само собой, — насмешливо фыркнула Лидия, сложив руки на груди. — Но почему вы тогда не исключили всех слуг женского пола? Думаете, они способны на такое?

— Способны, — твердо ответил Вестэль. — Как я не раз убеждался, все служанки этого особняка изо дня в день выполняют много тяжелой работы, и они довольно сильны физически. Когда я еще был совсем маленьким, случился один неприятный инцидент. Тогда на работу впервые наняли нового садовника. Энтони был хорошим, работящим парнем, но имелся у него один небольшой изъян: он слишком любил женщин. И однажды поплатился за свое распутство. Кэрри была хорошенькой горничной, примерно вашего возраста. Она только-только поступила к нам на службу, заменив свою мать. Я помню, какой веселой и доброй девушкой она мне тогда казалась.