Рождение Тайны: Темное начало (СИ) - "Вайли" - Страница 6

Я широко распахнула глаза.

— Ах, ты ж…

И прижав ноги к бокам Красотки, как я ее часто называла, помчалась галопом. Миду травой не корми, дай поскакать в поле — душу продаст.

Однако Изумруда нам обогнать далеко не удалось: он только вышел из конюшни и был полон сил, в то время как Мида уже изрядно поработала, сбросив накопившиеся калории. Поэтому мы развернулись и направились домой, шагом.

— Да ладно, я же пошутил… — мило промурлыкал Саша вслед.

— И я тоже.

Мы рассмеялись.

— Как там Лисса?

— Если честно, не очень. Грустная какая — то, что ли… — Алекс пожал плечами. — Но старается это скрыть.

Повисла тишина.

Я размышляла о том, что сообщил мне парень, а он тем временем помчался галопом, чтобы успеть попрыгать до того, как стемнеет.

До конюшни мы с Мидой добрались только через полчаса, и в конце пути я шла рядом с ней, задумчиво перебирая в руках снятую веревку. Один раз Артемида толкнула меня вперед, едва не свалив на холодную землю. Я шутливо погналась за ней, хотя заранее знала, что это обреченный на поражение номер. Кобыла мгновенно оказалась за пределами досягаемости, а когда я остановилась, приняла виноватый вид и подбежала сама. Игорь, владелец конюшни, часто сетовал на то, что моя кобыла бегает свободно, без недоуздка и что ее невозможно поймать. Я внутренне усмехнулась, думая о том, что так и надо. Мужчина обещал мне, что когда-нибудь она убежит. Я едва сдержала смех. "Ну, да, да, конечно. Она убежит, разве что если убегу я или сама скажу ей, чтобы убежала"

Проведя Миду к деннику, я закрыла за ней дверь и пожелала спокойной ночи. Артемида по своему улыбнулась и тут же разлеглась на соломе. Предупредив второго конюха, чтобы не поил ее сразу, я с чувством выполненного долга вышла наружу, застав Сашу за прохождением маршрута. Чухонец, тройник, стенка, система, чухонец, канава, высотное препятствие…

Чисто. Я прикинула на глаз высоту. Где — то с метр будет. Впечатляет…

Александр спрыгнул с коня и, стащив с него уздечку, отвел на пастбище. Как только он вернулся, я захлопала в ладоши.

— Ты добился невероятных успехов! Даже Ник на такое не способен…

При упоминании имени друга, на его лице промелькнуло странное выражение, которое тут же сменилось веселостью.

— Спасибо, дорогая. Я уверен, что ты так же поразишь нас своим номером…

Я скривилась, вспомнив свечку. Без меня Мида выполняла ее идеально. Если же я сяду на нее, то точно поражу всех своим падением с полутораметровой высоты.

Саша догадался, о чем я думаю и обнял.

— Все будет хорошо. Пойдем, погуляем.

И мы "погуляли". До десяти вечера. Это выяснилось, когда мы вышли из кинотеатра, который посетили сразу же после парка.

— Все. Мама меня убьет, — печально возвестила я о своей скорбной кончине. Хотела добавить, что на могилу хочу белые тюльпаны, но Саша и так прекрасно был осведомлен о моих вкусах.

— Все будет хорошо, — это была его коронная фраза.

Мы свернули в темный переулок. Будь я одна, не в жизнь такого не сделала бы, даже если бы опаздывала на свой же звездный концерт перед тьмой — тьмущей папарацци.

По великому закону подлости за нами увязалась шайка пьяных парней. Они думали, что семеро против одного — обеспеченная победа. Жаль, что такого рода ошибки делаются не часто, но запоминаются на всю жизнь. Я даже не испугалась, уверенная в Сашиной силе, однако волнение все же присутствовало. Он крепко сжал мою руку и остановился, развернувшись к бандитам лицом.

— Вы что — то хотели? — совершенно любезно осведомился он.

Парни дико заржали — иначе никак не назовешь при всем моем уважении к лошадям.

— Он еще спрашивает… — давясь, заорал один из них.

— Я бы на вашем месте убежал как можно дальше и как можно быстрее, если у вас есть какие — то недобрые намерения…

Новый взрыв хохота. Я почувствовала, как сердце ищет слабое место между ребрами и пытается пробиться.

— Намерения? От тебя нам ничего не нужно, — рослый мужчина, скорее всего, их главарь, выступил вперед. — Вот она, — он указал обрубком, смутно напоминающим палец, на меня, — может нас удовлетворить…

Переулок огласил смех. На этот раз, похожий на тявканье голодных волков. Теперь мне стало действительно страшно. В глазах помутилось, и я приблизилась к стене, как опоре, не выпуская при этом Сашиной руки. Я скорее поняла, чем увидела, что он весь напрягся и закрыл меня своей спиной. Было задето, как он часто говорил, самое дорогое, что у него было — мое благополучие и сохранность. Оставалось лишь искренне пожалеть неудачливых преступников.

Вампир, именно таким он и казался в этот момент, бросился в атаку и вывел из строя сразу двух, прежде чем кто — либо успел понять, что вообще происходит. В свете луны блеснула холодная сталь — главарь выхватил нож. Я что — то выкрикнула, надеясь, что это было предупреждение. Парень выбил оружие из его рук, однако на него уже навалился другой. Я снова закричала, на этот раз от ужаса и в слабой надежде отвлечь нападавшего. "Чрезмерная уверенность до добра не доводит", — подумала я и бросилась в гущу событий. Активного участия принять не представилось возможным, потому как меня отбросили назад (уж не Саша ли?). Внутри все похолодело: оставшиеся четверо мужчин оказались вооружены кухонными ножами. Глаза заволокло пеленой, и больше я ничего не видела. Оседая на асфальт, я надеялась на то, что если уж мне суждено умереть так глупо, пусть я ничего не почувствую…

— Эльза… Элиза… Эль…

"Такой приятный голос… это ангел? Подожди, я лечу за тобой…!"

Легкое прикосновение пера.

— Мы летим в небо, да?

Ангел обернулся. Это был юноша с копной светлых волос. У него были большие белые глаза; тело и белоснежные одежды сверкали. Он протянул мне руку.

— Да, Элизабет, мы летим в небо. Но если хочешь, можешь остаться и наблюдать за родными, блуждая по миру бесплотным духом…

Я помотала головой.

— Нет. Они присоединяться к нам и все будут счастливы…

Мы оторвались от земли… полетели… это чувство невесомости, легкости, упоения…

Внезапно я начала падать и угодила в океан… начала захлебываться…

Резко сев на кровати, я закашляла. Лисса стояла рядом с ковшом в руке.

— Садистка! — без обиняков, заявила я, проводя рукой по мокрым волосам.

— У тебя было такое лицо, что мы испугались, как бы ты не отправилась на тот свет! — сестра поставила ковш на стол.

Она была не так далека от истины.

— А хотелось бы! В небе хорошо — там нет таких варварских способов пробуждения!

Эта перепалка ничего не значила, и мы обе это понимали. Так любящие люди (и не люди тоже) снимают напряжение, накопившееся за день.

Лисса села на кровать и обняла меня.

— Мы так волновались…

Я мельком оглядела ее комнату. Широкая кровать занимала большую часть помещения; вдоль восточной стены тянулся длинный шкаф — купе с прозрачными дверцами, полки были уставлены книгами и пучками всевозможных трав. Самым ярким ароматом обладали чайные розы. Рабочий стол и прилагающийся к нему стул были погребены в свитках и многочисленных записях — корзина для мусора была переполнена скомканной бумагой. Крышка фортепиано оказалась открытой, ноты разметало по всему полу впущенным из форточки сквозняком.

— А где Саша? — я не на шутку перепугалась.

— На кухне.

«Неужели в качестве главного блюда в виде нашинкованной кровяной колбасы?»

Заметив мое негодующее выражение, она поспешила добавить:

— Я его отправила выпить валерьянку. Он тут истерику устроил, так печется о тебе… «Лучшего парня не возможно и представить. Береги себя и не отпускай его»

— Ты только сейчас заметила, какой он замечательный? — я нервно усмехнулась.

— Нет, просто… — она не успела договорить, потому что дверь распахнулась, и в комнату влетел сей "замечательный феномен".

— Ну, наконец — то!

Лисса посторонилась, и парень крепко обнял меня, поцеловав в лоб.