Наследник черного престола (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 26

– Какой дурацкий я… Тогда давай снова пой – выучу слова и будем петь вместе.

И она снова затянула все ту же – быть может, других песен и не знала:

– Чудесно! Колыбельная? Если исполнять не так заунывно, можно и потанцевать. Трина, иди сюда, покажу как.

– Еще чего! Я уже исполнила желание, раздавай! – сказала, осеклась, а затем покраснела еще сильнее.

Коля ликовал. До полной реабилитации еще уйма работы, но даже первый опыт показал: из бронебойной шорсир можно сотворить человека, в смысле, обычную молодую девчонку, творящую всякие глупости. Забегал и хоасси – хотел схему механизма показать для проверки, но окинул взглядом творящийся бедлам, почесал затылок и так же молча исчез. Настроение портили только крики жертвы, сильно приглушенные толстыми каменными стенами. Трина на это даже внимания не обратила, но Коля уселся на пол и хлебнул еще вина.

– Тебе на диване спать удобно? – спросил он у шорсир, когда та разместилась напротив – тоже на полу.

– Я не оценивала свое удобство, Киан.

– Так я потому и спрашиваю.

Она тоже сделала глоток.

– Да, удобно.

– А удобно постоянно находиться рядом? Ты даже в комнату для омовений уходишь только после того, как я ложусь спать.

– Ты слышал? Но я передвигаюсь бесшумно.

– А глаза мне на что? Ты открываешь дверь, впускаешь одну из сестер, а сама удаляешься, чтобы привести себя в порядок и приготовиться ко сну.

– Прости! Я больше не потревожу твой сон.

– Прекрати извиняться за такие мелочи. Это тоже приказ.

– Ты сначала выиграй – потом приказывай, – ответила она совсем уж немыслимое и улыбнулась, чтобы подчеркнуть шутку.

А Коля рассмеялся:

– Вот только теперь я чувствую себя в своей тарелке. Трина, если можешь, будь всегда такой. Сарказм еще ни одну красотку не испортил. Я б его в младшей школе обязательным предметом ввел… Черт возьми, а я ж теперь могу здесь ввести и младшие школы, и сарказм обязательной дисциплиной!

– Ты считаешь меня красивой? – она вмиг нахмурилась.

Николаю надоело притворяться, или общая расслабленность сказалась:

– Естественно, считаю. Что за глупости вообще? Трина, хватит на этом зацикливаться. Ей-богу, только все усложняешь!

– Я бы хотела…

– Хватит. Я мыться, потом спать. А ты можешь не пробираться в ванную крадучись. Сожительствуем мы тут на равных. Это тоже мое желание! Давай хотя бы притворимся, что мы нормальные люди в нормальной обстановке! Мне будет легче. Если тебе действительно хочется угодить, прекращай подстраиваться под каждое мое телодвижение.

– Как прикажешь, мой лорд.

Больше Николай ни о чем спорить не хотел. Он и так добился сегодня большего, чем мог рассчитывать. Трина еще долго будет звать его «лордом» и бездумно склонять голову при любой просьбе, еще долго даже в туалет не будет ходить, пока не убедится, что он спит под контролем другой сестры, но не так уж она и далека от того, чего Николай хотел бы в идеале.

Два дня прошли в веселых хлопотах, а на третий день прибежал тот же служка и пригласил лорда на тот же Совет Тринадцати. Николай вспомнил, как Ноэ назвал его поведение инфантильным, потому решил явиться, не бегать же ему постоянно от надзирателей, как дитю малому. Он часто донимал первого советника по поводу «отстранения от должности», но тот неизбежно отвечал, что живыми черные лорды престола еще не покидали, потому и Николаю лучше прекращать нарываться и злить советников. Кстати говоря, он спешил с коронацией еще и по этой причине: теперь Коле не отвертеться, если он только сам не мечтает оказаться на погребальном костре.

Совет проходил не в тронном зале – вообще в другом крыле бесконечного замка, в которое Николай еще не забредал. Он даже в этом видел особую тонкость: не хоасси идут к лорду, а лорд – к хоасси, что окончательно расставляет точки над «ё». Вроде мелочь, а неприятно.

Шорсир, разумеется, следовали за ним. И в одном из огромных коридоров Николая вдруг со всей силы ударили по спине, бросая на пол. Трина сразу оказалась на нем, остальные встали кольцом. Коля извернулся и попытался рассмотреть, что происходит. Трине пришлось объяснить, чтобы он не доставил неудобств своим любопытством:

– Магическая атака, нападающий неизвестен. Вторая ранена. Шестая ушла дальше, чтобы призвать хоасси.

Вокруг было так тихо и спокойно, что ее сухой ответ прозвучал выдумкой. Однако Вторая слегка покачнулась, но крепко держала нож и будто бы принюхивалась к воздуху.

– Пожалуйста, не двигайся, – попросила Трина. – Мы не маги – не можем видеть невидимое. Но если атакующий обозначит свою позицию, ему не уйти.

Шорсир всматривались в воздух, медленно водя перед собой кинжалами. И когда Вторая повернулась боком, Коля вскрикнул – из живота женщины торчали длинные, тонкие спицы. Она не просто ранена – непонятно, как еще на ногах стоит. Николай представил, как женщина закрывает его собой от летящих игл, отчего ему сделалось нехорошо. Он определенно не хотел подставлять еще кого-то под удар, но и усидеть на месте не мог, наблюдая за действиями шорсир.

– Трина, они ищут невидимку с помощью синего света?

– Да, Киан, не двигайся. Тьма преломится, если убийца все еще здесь, не нужно рисковать.

Он медленно взял из ее руки кинжал, и лезвие тут же засияло ярче. Трина ведь говорила, что магия тьмы и есть его магия, так почему бы не пользоваться? Он, все еще лежа на боку, резко полоснул по воздуху справа – синий след потек медленнее и дальше, чем у шорсир. Трина позволила ему подняться на ноги, хотя сама развернулась и пригнулась, готовая защитить собой, если атака повторится. Николай размашисто полосовал воздух лезвием, и от его уверенности росла и сила, или кинжал просто подстраивался, давая все более яркий и далекий свет.

– Там! – воскликнула Одиннадцатая, и шорсир вмиг перескочили в указанном направлении.

Теперь и Николай увидел: синий свет от его кинжала не растворялся постепенно, а будто обрубался какой-то границей в одной точке. Одиннадцатая и швырнула в ту сторону нож – оружие зависло в воздухе только рукоятью, лезвие просто исчезло. Вот только рядом с невидимой фигурой засветились металлом спицы, словно материализуясь прямо на глазах.

– На пол! – раздался голос Ноэ сзади, и Колю снова припечатали лицом к камню. Если до него не доберутся убийцы, то шорсир все равно живого места не оставят.

Первый хоасси не церемонился: он выкинул руки от груди, создавая волну огня. Его удар пронесся над шорсир, сжигая спицы прямо в воздухе, и уже через секунду раздался крик: убийца не успел увернуться и рухнул на пол обугленным трупом. Ноэ просто перепрыгнул через Колю, добираясь до тела, упал рядом с ним на колено, всмотрелся в лицо – теперь уже видимое, но черное и обугленное.

– Я не знаю этого человека, – сказал хоасси, как будто в обугленной головешке вообще можно было что-то разглядеть. – Но будем считать, что это просто наемник, а не сам заказчик. Вряд ли с тем было бы просто.

Николаю произошедшее не показалось простым. Он смотрел на Вторую, которая так и лежала на полу, очень бледная, хотя и в сознании. Она даже не морщилась от боли, но Николаю было понятно, что дело дрянь:

– Лекаря сюда! Хоасси, вы можете ей помочь?

– Попытаюсь, мой лорд. Однако вам лучше пойти в зал совета, там безопасно.

– Ноэ, да сделайте уже что-нибудь! – разозлился Коля, крови было столько, что впору выжимать комбинезон. – У нее явно все органы пробиты… пожалуйста, сделайте что-нибудь!

Хоасси, решив, что адекватности не добьется, переместился к раненой и начал выдергивать спицы, что-то приговаривая. На третьей женщина потеряла сознание. Остальные шорсир даже не смотрели на происходящее, вновь на всякий случай встав кругом.