Нет звёздной болезни (СИ) - "Marian Felis" - Страница 58

— Ты хоть понимаешь, что можешь угробить свой красный диплом? А понимаешь, что Стас в тебе разочаруется и, возможно, бросит? Всё потому, что ты стала вот такой взбалмошной и глупой. Тебе важнее не ходить на учебу, а шататься по универу от безделья по укромным местам, чтоб не поймали. Ты становишься слабачкой и дурой.

Железнова молчала и не двигалась, поджала губы и смотрела на меня. На глазах у неё наворачивались слёзы.

— Разве ты хочешь, — продолжала напирать, — чтобы Стас понял, что не помогает тебе, а наоборот, делает хуже. Чтобы он оставил тебя. Чтобы стал сожалеть. Хочешь?

— Нет, — тихо призналась девушка.

— Тогда иди на пары и не заставляй меня прибегать к тяжелой артиллерии. Я ведь могу попросить маман провести профилактическую беседу. У неё методы более эффективные, и ты о них наверняка наслышана.

Она отрешенно кивнула и, подойдя к раковине с висящим на стене зеркалом, осмотрела себя. Мне было бы больше жаль, если бы Светка слила свой красный диплом в унитаз, чем если бы я сделала то же самое. Железнова открыла кран и умылась. Чёрная тушь потекла, лишний румянец пропал, как и идеальный тон кожи.

— Не вздумай всё испортить.

Девушка коротко ответила: «Да,» — достала из сумочки салфетку и начала убирать остатки макияжа.

Уже вечером мы с Артёмом начали повторять пройденный по всем предметам материал и отстирывать замоченную белую рубашку, залитую борщом. Парень без стеснения бродил в трусах по дому и говорил, что ему очень жарко. Просьбы одеться и попытки накинуть на него халат не увенчались успехом. Он только отнекивался и приговаривал, будто я стеснительная маленькая девочка.

— Всё нормально, не так ли? — он коварно улыбался и поправлял очки, словно привык вот так ходить по квартире в полуобнаженном виде в компании девушки. Мне же в это время приходилось с огромными усилиями отстирывать пятно с рубашки. Вдруг звякнула дверная цепочка, а потом и замок.

— Ты куда? — крикнула, оборачиваясь на дверь ванной. Неужели этот малахольный решил проветриться и выйти на лестничную площадку? Ну уж нет! Сейчас он получит… Но только я успела подумать и представить, каким именно образом буду наказывать парня, как тот высунул голову из-за угла и растянул губы в глупой улыбке.

— Я здесь, — он подошёл ко мне и, аккуратно водя кончиками пальцев сначала по краю тазика, а потом по моей руке. Прикосновение прекратилось, как только рука Макарова полностью оказалась погруженной в мыльную воду и накрыла мою. Во мне боролось два чувства: одно, какое-то тёплое и мягкое, хотело не двигаться и ждать завершения, а второе, скорее это была обида, желало отпрянуть или даже закричать. Но выбор сделал сам виновник, он будто очнулся и убрал свою конечность, поджав губы и не двигаясь. Обстановка накалялась. Артём попытался дотянуться до смесителя, чтоб вымыть руку, поднял рычаг до упора, как вдруг поток холодной воды полился на меня, окатив с головы до пояса. Громко взвизгнув и отскочив к стене, я вытерла лицо. Парень быстро закрыл воду и испуганно молчал.

— Прости, я не знал, что включена холодная, — виновато пожал плечами и улыбнулся. — Зато теперь ты тоже можешь ходить в нижнем белье. Я ведь всё равно тебя не увижу.

Волосы промокли не меньше футболки и джинсов. Ну кто же оставляет душевую лейку на смесителе, когда на стене есть специальный держатель?!

— Я тебя убью, — беззлобно прорычала и отправилась в его комнату, чтоб раздобыть сухую чистую футболку. Но весёлый до ужаса Артём двинулся следом.

— Ты пошла на поиски одежды. Футболку с волком не трогать, как и с тигром. Можешь надеть голубую рубашку, её не жалко, — комментировал, не отставая ни на шаг. Сначала в голову пришла мысль, что Макаров парень, и его нужно немедленно выставить за дверь, дабы переодеться. Но потом я вспомнила, что он ничего не сможет увидеть, так что волноваться не стоит.

Выделенная «его величеством» рубашка нашлась быстро, она висела слева среди пиджаков и костюмов, справа же находились пара-тройка рубах других цветов. На полке над одеждой были аккуратно сложены коробки от подарков, среди которых я не заметила своей книги. Куда он его спрятал?

— Отвернись, — зачем-то попросила и для верности залезла в шкаф, прикрыв за собой дверцы. Ужасно тесно и неудобно, я пару раз ударилась локтем и один головой, но всё же сняла с себя сырые джинсы и футболку, облачившись в рубашку, которая легко могла бы быть платьем.

— Неужели настолько боишься меня, что в шкафу переодеваешься? — рассмеялся парень, когда я вылезала из своего временного убежища. Отвечать что-либо не стала, пусть думает, что хочет.

Макаров ещё минут пятнадцать бродил без дела по квартире. Мне тем временем удалось разобраться со стиркой и мокрым полом в ванной, а ещё немного прибраться на небольшой приколоченной около зеркала полочке. Кремы для бритья, сами бритвы, какие-то ополаскиватели, бальзамы, шампуни и гели. Я с ужасом понимала, что не имею столько баночек, сколько есть у фронтмена группы «Ледяное сердце». Хотя это вполне логично, ему же нужно выглядеть красивым и подтянутым.

Хлопнула входная дверь. Я испуганно огляделась и практически выбежала в прихожую, наивно надеясь, что это Артём вышел куда-то. Нет. Макаров с довольной улыбкой стоял около двери и подписывал какой-то листок, но самое интересное, что на пороге топтался низкий прыщавый парень в поношенном синем пуховике и старых дырявых джинсах. Рыжие волосы прикрыты черной шапкой. Я сразу узнала его, как и он меня. Леонид Ефремов, третий курс экономики, главный стукач моей маман. Он постоянно докладывал о каждом мелком происшествии. То, как я разбила стекло в столовой. То, как написала на стене маркером непристойное слово. То, как ругалась с преподавателями. То, как меня пригласил на свидание Славка. О каждом шаге. И вот теперь этот паршивец здесь. Работает в доставке пиццы.

Ситуация складывалась двусмысленная. Артём в трусах вышел, я следом в его рубашке. Непременно к вечеру информация доберётся и до мамы. Леонид осматривал меня с нескрываемым интересом и азартом, наверняка, родительница платила ему за всё, что было полезным ей.

Парень схватил деньги и выскочил из квартиры, оставив в руках недоумевающего Макарова вкусную пиццу с грибами. Тот в ответ хмыкнул и предложил.

— Пошли кушать.

Я поплелась на кухню, предвкушая, какой забавный разговор состоится сегодня вечером с моей мамой и её новым мужем. Но не успели мы приступить к трапезе и пожелать друг другу приятного аппетита, как в дверь позвонили. В скором времени на пороге стояла мать Артёма. На каблуках она казалась ещё выше. Она что-то сказала сыну и увела его в спальню, а мне лишь оставалось кусать локти от любопытства. Около пятнадцати минут они не появлялись.

Сразу после того, как мать Тёмы, презрительно скривившись и фыркнув, ушла, он стал снова колючим и слишком заносчивым. Уж лучше бы и ерундой страдал. Тем не менее мне приходилось терпеть этого засранца, по крайней мере это должно продолжаться до окончания института. А что потом? Я впервые задумалась о будущем и даже взгрустнула, ведь наша так называемая группа скорее всего распадётся, это значит, что и с Артёмом мы видеться не будем. Такая перспектива немного пугала.

— У меня есть для тебя новость, — неловко признался парень, когда помогал мыть посуду, аккуратно вытирая её.

— Говори.

— Ты чего такая грустная? — поинтересовался, так и не открыв своей таинственной новости. Наверняка, услышанное мне не понравится и связано оно с матерью Тёмы.

Я пожала в ответ плечами, но потом поняла, что нужно всё же озвучить хоть что-то. Меня вдруг потянуло на великие признания.

— Вот я подумала о том, что через два с половиной года мы уже не увидимся, — нехотя объяснила своё молчание.

— Это как? — искренне удивился и даже замер, держа в руках кружку с котятами.

— Я буду не нужна тебе после того, как кончится учеба.

Он пару минут молчал и переминался с ноги на ногу, видимо, переваривая услышанное. Я вдруг вспомнила, как в детстве играла с одним парнем из нашего двора, кажется, его звали Максим. Постоянно говорила ему, что мы никогда не расстанемся и будем всегда лепить куличики в нашей песочнице. Уже через три дня Макс не появился во дворе. Только спустя неделю мама сказала мне, что семья этого парня переехала. Маленькая девочка рыдала и просила родителей отвести её к другу, но они лишь пожимали плечами и говорили, что не знают нового местоположения той семьи. Шли годы. Когда мне стукнуло 15, в день моего рождения, я шла по лужам домой, как вдруг заметила в соседнем дворе знакомого мальчика. Он практически не изменился. Всё те же большие карие глаза, те же губы и нос. Те же скулы и подбородок. Я не могла его спутать ни с кем другим, к тому же он меня тоже узнал. Парень смутился и ушел под руку с милой девушкой в свой подъезд. Все эти годы он жил в двух шагах, но так и не нашёл меня, не подошёл и не позвал гулять. Он просто забыл. Именно в тот момент я перестала верить в дружбу и поняла, что никому никогда не буду нужна. Что уж говорить о зазнавшейся рок-звезде с повадками феодала?