Европа и Россия в огне Первой мировой войны
(К 100-летию начала войны) - Агеев А. И. - Страница 44

Третья группа войск, «эшелон Б», состояла из 12 пехотных и кавалерийской дивизий, 6 ландштурменных и запасных бригад. Цели ее были двоякими.

В случае войны с Сербией без вмешательства России группа должна была усиливаться двумя кавалерийскими дивизиями из «эшелона А» и одновременно с «Минимальной балканской группой» перебрасываться на юго-восточные границы Австро-Венгрии. На 16-й день мобилизации ей предписывалось сосредоточиться в районах по течению рек Савы и Дуная, по обе стороны Белграда, по левому берегу реки Дрины до впадения ее в Саву и в Боснии между Сараевом и сербской границей с задачей обойти сербскую армию ударами с севера и запада, тем самым обеспечив быстрый разгром Сербии и готовность к нападению нового, более сильного противника.

Сценарий, при котором Россия включалась в войну, предполагал, что «эшелон Б» вслед за «эшелоном А» на 18-й день мобилизации развертывался в Галиции и переходил к обороне.

Таким образом, в случае войны на Балканах только против Сербии и Черногории («вариант Б») планировалось обойтись 20 пехотными и 3 кавалерийскими дивизиями, рядом ландштурменных и запасных частей (13 бригад). При варианте «Р», когда в вооруженный конфликт вступала еще и Россия, на Южном фронте должны были остаться только 8 пехотных дивизий с небольшими второочередными формированиями, а на борьбу с русскими планировалось направить 40,5 пехотных и 11 кавалерийских дивизий.

В отличие от своих немецких коллег, австрийский генеральный штаб рассматривал еще один вариант развития событий — вступление России в войну после развертывания войск Австро-Венгрии в Сербии. В этом случае необходимо было немедленно перебросить «эшелон Б» с Нижней Савы на Днестр. Именно поэтому развертывание «Минимальной балканской группы» и «эшелона Б» у сербских границ было намечено независимо друг от друга. Это должно было обеспечить вывод и переброску «эшелона Б» в Галицию без нарушения плана оборонительных действий балканской группы австро-венгерских войск.

Линейный крейсер «Гебен».

Стратегический замысел действий против России заключался в том, чтобы частью сил (левым крылом) наступать на север, а затем повернуть на восток и совместно с правым крылом австро-венгерской группировки разбить сосредоточенные у Проскурова русские силы, отбросить главные силы русских к Черному морю или к Киеву, прервав их сообщения с севером через Полесье. При этом рассчитывали на наступление немцев из Восточной Пруссии, обещанное Мольтке в письме к Конраду от 19 мая 1909 г.

Таким образом, Австро-Венгрия дробила свои силы, чем ставила их под угрозу разгрома по частям. Слабое экономическое положение, недостаток производственных мощностей, ресурсной базы и финансовых средств делали для Вены перспективу затяжной войны еще более нежелательной.

Относительно слабый австро-венгерский флот, как и его немецкий коллега, при составлении планов войны был отодвинут на второй план не мог рассчитывать на ведение активных действий. Ему предписывалось развернуться в районе баз Пола и Каттаро (Котор), а также в необорудованной гавани Себенико, и прикрывать побережье вместе с действовавшими там флангами сухопутных войск, защищать свои сообщения в Адриатическом море. Помощь австрийскому флоту должны были оказать два немецких крейсера, «Гебен» и «Бреслау», еще до войны посланные в Средиземное море. Однако Германия считала более целесообразным сосредоточиться на подрыве морских сообщений Англии и Франции.

Надо заметить, что даже с началом войны идеи пангерманизма не утратили своей силы и по-прежнему были неотъемлемой частью всех сфер жизни Германии.

В 1915 г. немецкое командование условно разделилось на «западников» и «восточников». Начальник генерального штаба генерал Эрих фон Фалькенхайн был «западником», который полагал, что немцам следует сосредоточить свои силы на Западном фронте. Он осознавал трудности России с военным снабжением и полагал, что подготовка к мощному наступлению займет у русских продолжительное время. Поэтому он хотел сосредоточить усилия на том, чтобы выбить Францию из войны в первую очередь. Напротив, Гинденбург и Людендорф, возглавлявшие «восточников» в верховном командовании, выступали с идеей сосредоточения всех усилий вначале на том, чтобы разгромить Россию. Кайзер в конце концов решил, что войска должны быть переброшены на восток и заставить Россию выйти из войны к концу 1915 г. Оставшиеся на Западном фронте немецкие войска должны предпринимать только локальные наступательные операции и стоять большей частью в обороне. Однако немецкие усилия на востоке имели лишь частичный успех. Немцы захватили Варшаву и оставшуюся Польшу, которую им не удалось оккупировать в 1914 г. К октябрю 1915 г. линия фронта проходила западнее Двинска на юг через Припятские болота. Оставленный с весьма ограниченными силами на западе, в течение 1915 г. Фалькенхайн предпринял несколько тактических наступлений на Ипре.

В 1917 г. ситуация на фронтах требовала пересмотра немецкой тактики и стратегии. Политический крах России и ее выход из войны позволили высвободить на Восточном фронте достаточное количество сил и средств. Немецкая армия не имела танков, поэтому Людендорф и Гинденбург приняли решение воспользоваться имевшимся опытом штурмовых групп с Восточного фронта, которые имели опыт взламывания вражеской обороны. Пехота получала большое количество компактных пулеметов и обходила узлы сопротивления. Помимо того, каждая наступающая дивизия должна была формировать особые штурмовые батальоны легкой пехоты, вооруженной гранатами и карабинами, которые должны были разбивать вражескую оборону на изолированные сектора до подхода основных наступающих сил. По-прежнему основным фактором немецкого плана была скорость. Колонны и стрелковые цепи ушли в прошлое. Штурмовые отряды рассматривались как самостоятельные тактические единицы, которые находились в прямом подчинении у командования. Кованые тяжелые сапоги были заменены на полуботинки на шнуровке, заимствованные у австрийских горных стрелков. Для облегчения передвижения по-пластунски верхняя одежда была усилена кожаными вставками на локтях и коленях. От портупей отказались, заменив их заплечными гранатными сумками. Винтовку заменили карабином Маузера, который был легче и проще в обращении.

Фалькенхайн, в свою очередь, предложил использовать опыт битвы под Верденом и выделить артиллерию в самостоятельный вид войск, а не придавать ее пехоте. Более того, он распределил задачи между различными видами артиллерии. Минометы, легкие полевые орудия и легкие гаубицы в силу небольшой дальности стрельбы находились в первом эшелоне вместе с тяжелыми минометами и производили обстрел первого эшелона французской обороны. Более тяжелые гаубицы предназначались для сдерживания второго эшелона противника и выполнения специальных задач, например обстрел деревень, городов, фортов и дорог.

Все вышеуказанные нововведения требовали налаживания взаимодействия между самостоятельными боевыми единицами. В этой связи пехота имела задачу создавать угрозу наступления так, чтобы противник сосредотачивал большие группы в зонах артиллерийского поражения. Артиллерия выступала главным действующим лицом, а не поддержкой пехоты. Поэтому атаки, проводившиеся немецкой пехотой под Верденом, имели узкие цели и меньшие потери, чем французские контратаки, которые пытались отбить захваченные немцами укрепления, не считаясь с потерями.

Одной из причин, благодаря которой стало возможным широкое применение штурмовых групп, стала широкая децентрализация и ориентированность на результат, а также господствующее в кайзеровской армии поощрение инициативы отдельных офицеров. Провал немецкого оперативного искусства в поражении западным союзникам привел к тому, что многие влиятельные немецкие офицеры разуверились в необходимости централизованного управления войсками и стали полагаться только на успехи на оперативном уровне.