Подарок судьбы и граф в придачу (СИ) - Ветреная Инга - Страница 10

— Спокойной ночи, — и, развернувшись, подошла к лестнице.

Поднявшись на несколько ступенек, я услышала, как они не сговариваясь, одновременно произнесли:

— Спокойной ночи, Миледи.

На следующий день мы уезжали из города, с утра проводила «собеседование» в присутствии управляющего. Я специально пригласила Людвига и сказала ему, что найму учителей, которых он одобрит. Сперва он не соглашался, но я настаивала:

— Не хочу ошибиться в выборе, так как в случае моей ошибки впоследствии это может навредить детям.

Сначала выбирали учителя живописи, первый претендент медленно с нарочитой вальяжностью представился, потом поднял на меня взгляд, как будто проверяя, смогла ли я по достоинству оценить его. По-видимому, не разглядев в моих глазах ожидаемого восхищения, он долго и нудно говорил о своем таланте, который он, конечно, может продемонстрировать своему ученику, но передать его… При этом он снисходительно посмотрел на Вилсона, который тут же покраснел и как-то весь съежился.

— Сразу нет, — сказала я этому самовлюбленному хлыщу и указала на дверь.

Второй потенциальный педагог тоже не впечатлил, после его ухода я, немного расстроенная, уже хотела пригласить следующего, но тут ко мне подошел Вилсон и сказал:

— Миледи, мне очень нравится рисовать, но я не хочу быть художником, — он ненадолго замолчал, бросая на меня виноватые взгляды, потом, будто что-то решив для себя, выпалил, — я хочу строить корабли.

Я улыбнулась:

— Замечательно, что ты уверен в том, чем хочешь заниматься, правда, для твоей будущей профессии нужны совсем другие учителя. Но ведь рисовать ты не перестанешь? Так что полотна для рисования и краски мы все равно купим.

— Вы не сердитесь на меня? — спросил Вилсон.

— Сердиться? Нет, напротив, я рада, что ты определился с будущим, и буду по мере сил помогать, чтобы у тебя все получилось, — сказала я ему, сжав его ладонь в своей руке, и, когда он с облегчением вздохнул, попросила: — А теперь, позови, пожалуйста, Герту, нам предстоят новые испытания.

Сама же приказала Людвига привести клавесиниста. Вошла пожилая худая женщина среднего роста с прямой спиной. Она прошла к клавесину, установила ноты и замерла в ожидании, следом в зал вошел учитель танцев.

Я с сомнением смотрела на молодого человека, который мягкой походкой с кошачьей грацией подошел и остановился перед нами. Он смерил Герту оценивающим взглядом и, видимо, не впечатлившись, остановил свой приторный, прямо сочащийся сиропом взгляд на мне. «Похоже, мнит себя великим соблазнителем, вон как быстро расставил приоритеты», — подумала я.

— Ваше Сиятельство, — слащавым голосом обратился он ко мне, — не поможете ли Вы мне продемонстрировать некоторые элементы, без сомнения, известных Вам танцев?

Я не могла ему сказать, что ничего не помню, поэтому, еще не зная, как выкрутиться из этой щекотливой ситуации, встала и медленно подошла к нему. Он произнес название танца и протянул руку. Каково же было мое изумление, когда мое тело стало двигаться, зеркально отражая движения партнера, едва зазвучала мелодия. Так произошло еще дважды: он произносил название танца, звучала музыка, и я с легкостью выполняла нужные движения. То есть, память о прошлом сохранило только тело Ирэйны! А ведь, действительно, я не испытывала никаких трудностей, например, со столовыми приборами, будто мои руки сами знали, какой прибор следует использовать в том или ином случае. Возможно, я неплохо держусь и в седле, но проверить это желания не возникало, во всяком случае, до сих пор. А вот на клавесине, по-видимому, Ирэйна не умела играть, потому что в замке я нажимала на клавиши инструмента, чтобы послушать издаваемые им звуки, наиграть что-нибудь не получалось.

Я была ошеломлена неожиданно сделанным открытием и, наверное, со стороны выглядела потрясенной, а, если точнее, ошарашенной, потому что когда посмотрела на Людвига, увидела, как он, неверно истолковав мое поведение, хмуро и недовольно смотрел на меня и моего партнера. Я подошла к нему и сказала:

— Людвиг, нам нужен аккомпаниатор, и ноты всех бальных танцев.

Он выслушал, кивнул и быстро вышел. Я подошла к Герте.

— Если ты не против, я сама буду учить тебя танцам, — предложила я ей.

Она улыбнулась, соглашаясь, и с восхищением сказала:

— Вы очень красиво танцуете.

Я засмеялась и подумала про себя: «Ну, хоть что-то хорошее досталось от прежней Ирэйны».

Управляющий договорился с Молли Велтон, той самой женщиной, которая аккомпанировала на нашем «собеседовании». Родом она была из семьи торговца, который разорился, когда Молли была еще молода и не успела выйти замуж. Играла на клавесине с детства, пока его не пришлось продать за долги. С тех пор она вела очень скромный образ жизни, ютясь у родственников, которые кормили ее из милости, а, если ей удавалось подрабатывать, то хватало только на скромное существование. Она с радостью согласилась на предложение Людвига приехать в замок. И вот теперь мы возвращались, нагруженные покупками, с нами ехала Молли, так она разрешила себя называть.

Всю дорогу я вспоминала рассказ Лизи. Многое прояснилось, но оставались вопросы, например, почему граф женился на этой пустышке? Влюбился? Но ведь при дворе, наверняка, были и красивее, да и граф в своем возрасте должен быть достаточно искушенным в таких вопросах. Уверена, что Мортин или Людвиг сообщили ему о побеге. И что теперь делать? Конечно, моей вины в произошедшем нет, но знаю-то об этом только я! Вдруг, Его Сиятельство захочет как-то наказать свою жену, которая сбежала, бросив собственного сына? От мысли, что меня могут отлучить от моего, теперь уже именно моего Ажана, стало страшно, и тело начала колотить дрожь. Я не смогла скрыть своего состояния от Агнесс, она забеспокоилась, предложила остановиться. Постаравшись взять себя в руки, я попросила воды и, когда отдавала пустую чашку, заметила, что как дрожит рука. Чтобы избежать вопросов, я отвернулась и закрыла глаза.

Ради сына надо налаживать отношения с мужем, знать бы еще как! Так, спокойно, Ира, не паниковать! Хотела мужа? Получи и распишись! Хороший он или не очень — это уже вторично. Главное — есть сын, к сыну прилагается муж. В данных обстоятельствах это даже не обсуждается. Если не получится наладить отношения, а после того, что натворила Ирэйна, этот вариант нельзя исключать, то нужно постараться как можно реже видеться. В конце концов, он должен большую часть времени проводить во дворце, демонстрируя свою преданность королю, а я в наказание должна оставаться в замке с ребенком, да и войны никто не отменял.

Когда мы вернулись в замок, у меня было ощущение, что возвратилась домой. Оказывается, не только я скучала по сыну, но и он скучал по мне. Служанки улыбаясь, «жаловались», что ребенок капризничал, не хотел засыпать без моих колыбельных песенок. Ну, как колыбельных, честно говоря, я пела ему все подряд, начиная от «Спи, моя радость, усни…» до «Ой, мороз, мороз…».

— Как я понимаю, Ваша затея с учителями провалилась? — спросила тетушка, как только мы вернулись из поездки.

— Да, Вы были правы, ничего не вышло, — покорно ответила я.

— Разве Вам можно что-то поручить, если наем двух учителей стало непосильной задачей? — пыталась добить меня Глория.

— Вилсон сказал, что не хочет быть художником, а хочет строить корабли, — вяло оправдывалась я, даже не напоминая Глории, что она не поручала нанимать учителей, а, наоборот, была против, — а Герту сама буду учить танцам.

— Не слишком ли Вы о себе высокого мнения, если захотели заменить учителя? Живописи тоже Вы будете обучать?

— Я не умею рисовать, так что обучать живописи не смогу, но дело даже не в этом, — я задумалась, стоит ли говорить, но потом все же решила быть до конца откровенной, — мне не понравилось, отношение этих, так называемых учителей, к детям, они смотрели на них, как на что-то, недостойное их внимания.

— Я Вас предупреждала, и Вы не могли не понимать, что именно такое отношение их и ждет в будущем, если они попытаются нарушить границы своего сословия.