Дети капитана Гранта (адаптированный пересказ) - Верн Жюль Габриэль - Страница 11

– Вода! – воскликнул Гленарван.

Подгонять лошадей больше не было нужды. Почуяв воду, они резво помчались вперед. В несколько минут животные доскакали до реки Гуамини и, как были, вместе с всадниками, бросились по грудь в прохладную воду. И люди и лошади жадными глотками принялись пить живительную влагу.

Гленарван решил как следует подготовиться к прибытию второго отряда. Для измученных усталостью и жаждой друзей требовалось приготовить ночлег и ужин.

Талькав отправился выбирать подходящее место для привала. Ему посчастливилось найти на берегу реки «рамаду» – трехсторонний загон для скота. Внутри можно было расстелить одеяла и спокойно переночевать.

– Мне кажется, что, поохотившись часок, мы не потеряем времени даром, – подмигнул Роберту Гленарван. – Как ты считаешь?

– Я готов, сэр, – ответил мальчик, вставая на ноги и поднимая ружье.

Берега Гуамини, казалось, были местом встречи всей дичи окрестных равнин. Целыми стаями в воздух поднимались красные куропатки, черные рябчики, желтые коростели и водяные курочки с великолепным зеленым оперением.

Меньше чем за полчаса охотники настреляли целый мешок дичи. Гленарван метким выстрелом убил пекари, а Роберт застрелил армадилла. Это редкое животное, броненосец длиной около пятидесяти сантиметров, покрытый панцирем из подвижных костистых пластинок.

Талькав принес к столу целого страуса. Индеец поймал огромную птицу с помощью бола. Охотник утверждал, что мясо этого страуса очень вкусно, и чуть позже, за ужином присутствующие убедились в справедливости слов своего проводника.

Настала ночь. Звезды озаряли равнину слабым светом. Река Гуамини бесшумно катила свои воды. Обитатели пампы отдыхали от дневных трудов.

Гленарван, Роберт и Талькав, растянувшись на мягких охапках люцерны, спали крепким сном. Обессиленные лошади тоже улеглись на землю. Только Таука, чистокровный конь, спала стоя.

Около десяти часов вечера индеец проснулся. Он чувствовал близкую опасность и стал прислушиваться, вглядываясь в темноту. Услышав, что Таука глухо заржала, Талькав подбросил сухих веток в костер и вышел из рамады.

– Таука чует врага, – пробормотал индеец.

Скоро стало понятно, с каким врагом предстоит иметь дело. Зарядив ружье, Талькав встал на страже у входа в загон.

Долго ждать не пришлось. Из пампы послышался странный лай, больше похожий на вой. Талькав выстрелил наугад из карабина.

Гленарван и Роберт проснулись и выскочили из рамады.

– Что случилось? – спросил Роберт.

– Опять индейцы? – предположил Гленарван.

– Нет, – ответил Талькав, – агуары.

– Агуары? – не понял Роберт.

– Красные волки пампы, – пояснил Гленарван.

– Как они выглядят, лорд Гленарван?

– Агуар ростом с крупную собаку. У него лисья морда и красно-бурая шерсть. Вдоль спины растет черная грива. Агуары обычно живут в болотистых местах и охотятся на водоплавающую дичь, потому что сами отличные пловцы.

Волки не заставили долго ждать своего появления. Не прошло и четверти часа, как они окружили рамаду. Проснувшиеся лошади дрожали от страха. Таука нетерпеливо била копытом о землю, порываясь оборвать привязь и умчаться. Хозяин успокаивал ее свистом. Гленарван и Роберт стояли у входа в рамаду с заряженными карабинами в руках. Они взяли на прицел первый ряд агуаров, но Талькав молча приподнял вверх дула их ружей.

– Чего он хочет? – спросил Роберт.

– Он запрещает нам стрелять.

– Почему?

– Не знаю. Может, рано.

На самом деле была более важная причина. Открыв и перевернув свою пороховницу, Талькав показал, что она почти пуста.

– Что же делать? – спросил Роберт.

– Беречь огнестрельные припасы. Сегодняшняя охота дорого обошлась нам: у нас на исходе свинец и порох. Хватит выстрелов на двадцать, не больше.

Тем временем Талькав, собрав как можно больше сухой травы, завалил ею вход в рамаду и бросил на середину кучи пылающий уголь. Трава мгновенно вспыхнула, столб пламени взвился в черное небо, образуя своеобразную огненную завесу между людьми и волками. Зарево осветило стаю. Гленарван похолодел: перед рамадой собралось несколько сотен волков. Самые голодные приблизились к костру и обожгли лапы.

Началась оборона. Роберт следил за тем, чтобы огонь не погас. Иногда Гленарвану приходилось стрелять, чтобы удержать завывающую стаю на расстоянии. Через час штук пятнадцать убитых агуаров валялось на равнине.

Пока у осажденных были пули и порох, а огненная завеса пылала у входа, опасаться вторжения волков было нечего. Что делать, когда эти способы защиты будут исчерпаны, Гленарван не знал. Он помнил только, что агуар выходит на охоту ночью и боится дневного света.

– Что ж, будем защищаться до рассвета! – подбодрил Гленарван Роберта.

Шло время. Огонь костра мало-помалу угасал. Поддерживать его было нечем, потому что никто из людей не мог выйти за пределы рамады. Во мраке мелькали горящие глаза агуаров. Гленарван понимал, что пройдет еще несколько минут, и огромная стая ринется в загон.

Талькав выстрелил в последний раз и прикончил еще одного волка. Потом индеец скрестил руки на груди и задумался.

Вдруг оглушительный вой прекратился. Волки стали отходить от рамады. На равнине воцарилась мрачная тишина.

– Они ушли, – промолвил Роберт.

– Может быть, – отозвался Гленарван.

Однако Талькав, догадавшись, о чем идет речь, отрицательно покачал головой. Патагонец хорошо знал, что хищники не упустят верной добычи. Только заря может загнать их в темное логово.

Действительно, отказываться от добычи волки не собирались. Они обошли рамаду и попытались проникнуть в нее с противоположной стороны. Слышно было, как когти хищников впивались в полусгнившее дерево. Между расшатанными кольями частокола просовывались мощные лапы и окровавленные морды. Перепуганные лошади сорвались с привязи и заметались по загону.

Гленарван обнял Роберта, прижал мальчика к себе, решив защищать его до конца. У него даже мелькнула безумная мысль попытаться спастись с Робертом бегством. В этот момент он заметил, что Талькав подошел к своей дрожавшей от нетерпения Тауке и начал седлать ее.

– Он бросает нас! – прошептал Гленарван, когда Талькав взял в руки поводья, как берет всадник, готовый сесть в седло.

– Нет, – покачал головой Роберт. – Он хочет спасти нас ценой своей жизни.

Индеец, догадавшись, какие мысли обуревают его спутников, спокойно улыбнулся.

– Таука – хорошая лошадь! Быстроногая! Увлечет за собой волков, – произнес он.

– Я поеду сам! – патетически воскликнул Гленарван, вырывая из рук Талькава повод. – Спасай мальчика! Я тебе доверяю, Талькав!

Однако индеец не оценил благородного порыва английского лорда. Вначале он сдержанно попытался объяснить Гленарвану, что действовать надо наверняка, что в случае неудачи всадника оставшиеся в рамаде люди неминуемо погибнут. Подкрепляя свою речь выразительными жестами, Талькав твердил, что только он знает нрав Тауки. Стало быть, он сумеет заставить лошадь развить нужную скорость и увести волков за собой. Но Гленарван в ослеплении упорствовал. Он во что бы то ни стало решил пожертвовать собой и не слушал разумных доводов индейца. Неожиданно лорд почувствовал сильный толчок в плечо и обернулся, от растерянности выпустив повод Тауки. Лошадь взвилась на дыбы и, внезапно рванувшись вперед, перелетела через огненную преграду и трупы волков.

– Да поможет вам бог, сэр! – донесся из темноты детский голос.

Гленарван и Талькав успели заметить Роберта, вцепившегося в гриву Тауки. Мгновение, – и мальчик исчез во мраке. Агуары с громким воем понеслись за быстроногой Таукой.

Гленарван провел ночь без сна. Он не раз порывался пуститься на поиски Роберта, но индеец удерживал его. Талькав уверял, что две оставшихся лошади не догонят Тауку, что она, конечно, опередила волков, но найти ее в темноте невозможно. Приходилось ждать рассвета и только тогда ехать за Робертом.