Бабой-Ягой нельзя родиться – ею нужно стать (СИ) - Клюкович Олечка - Страница 3

Бабуля обнаружилась на кухне, радостно улыбающаяся и злорадно подхихикивающая в процессе готовки чего-то отдаленно напоминающее болотную жижу. Хотя почему отдаленно? Оно и на запах, и на цвет вполне соответствовало, да и консистенция та же. Когда же я спросила ее об этом, она лишь отмахнулась от меня и выдала:

— Мы же сегодня на шабаш собираемся, не думаешь же ты, что я туда без подарка пойду? — Ответила она вопросом на вопрос, совершенно озадачив меня этими словами, поскольку я вот совершенно не представляла, как противная болотная жижа может считаться подарком. Но кто я такая чтобы спорить с бабулей? Жить-то и мне хочется… — Завтрак в беседке. И поторопись, будь добра.

Зачем мне нужно торопиться, если шабаш будет ближе к ночи, я не знала, но за столько лет жизни с моей бабулей поняла простую истину: хочешь жить — ни в чем не перечь Серафиме Иреевой, ведь в любом случае сделаешь, так как она сказала, если выживешь, конечно. Поэтому я, молча и показательно резвым шагом пошла к беседке, хотя торопиться это было последним, чего я хотела, поскольку сильно сомневаюсь, что она быстро закончит с «подарочком» для ведьм. И почти не сомневалась, что еще и мне придется в этом принимать участие.

Завтрак я растягивала, как могла, но все равно пришлось возвращаться и, едва сдерживая рвотные позывы, помогать бабуле с «сюрпризиком». Как оказалось, бабуля готовила не что иное, как омолаживающую маску для лица. Прямо удар ниже пояса, ибо намекать на возраст ведьме может или полый идиот, или самоубийца, ну, или моя бабуля, которой глубоко на всех плевать.

Так общим усилиями через несколько часов у нас на кухне не осталось ни одной свободной рабочей поверхности от баночек с обнадеживающим названием — «Вечная младость». И только тогда бабуля, весело и совсем чуточку ехидненько расхохотавшись, любуясь на дело рук своих, отпустила меня приводить себя в порядок, пока она будет убираться на кухне. Да уж, привести себя в порядок будет посложнее кипячения болотной жижи (ха, я все-таки была права!), особенно учитывая въевшийся запах болота в мои волосы и кожу. А ведь ведьмы не должны ни о чем догадаться, ибо после долгого кипячения и добавления нескольких трав от этой «жижи» пахло ванилью. И все благодаря секретному ингредиенту — цветам церциса[2], что и объясняло злорадный смех. Но бабуля сказала надо пахнуть цветочками, значит надо. Поэтому мне пришлось несколько часов отмокать в ванной и перепортить на себя половину своих запасов со всевозможными гелями, шампунями и т. п.

В итоге, на шабаш мы прибыли одни из последних, и не только потому, что мне пришлось большую часть дня провести за избавлением от неприятного запаха. Но еще и потому что бабуля со словами «Важные гости не опаздывают, а задерживаются», с хмурым видом засела на кухне и решила принять убойную дозу «успокоительной» настойки. Я же, пока ждала ее, думала только о двух вещах: как она собирается протащить с собой такое огромное количество баночек и как на это отреагируют ведьмы? А еще о том, видно ли под моим длинным в пол платьем из черного шелка, то, что я одела свои любимые черные туфли без каблука, вместо тех самоубийственных шпилек, которых требовала надеть бабуля. Нет, я, конечно, понимаю ее мотивы, поскольку ростом я…явно пошла в отца и была как минимум на голову ниже моей бабули, впрочем, и волосы у меня были отцовские — пепельно-серые, а не иссиня-черными как у всех женщин нашей семьи. И я понимаю, что она просто пыталась хоть как-то избежать насмешек надо мной от других ведьм, но где я и где шпильки? С моей-то координацией и везением, я бы как минимум покалечилась сама, а то могла бы вызвать и массовые разрушения. Что уж тут скажешь, в этом вся я.

Перемещались мы на шабаш с помощью портала, построенного моей бабулей, и оказались на площадке, освещенной выдолбленными прямо из камня огненными факелами. Смешно сказать, в какой-то человеческой книжке по истории я видела упоминание о шабаше, так там было написано, что ведьмы собираются на шабаш раз в месяц и почему-то только в полнолуние, причем прилетают на метлах и полностью голышом. Прямо дикость какая, но это была единственная история о шабаше ведьм, которую я знала. Правда, после того как я рассказала об этом бабуле, то она долго смеялась из чего я и сделала вывод, что он не очень-то соответствует действительности. А после того, как полдня наводила «красоту», поняла причину ее тогдашнего смеха. Да, уж голышом ведьмы не собирались, они, судя по всему, каждый раз наряжались так, будто как минимум на бал к царю намеревались податься.

На площадке где мы очутились, было многолюдно, точнее многоведьмено и почему-то закрадывалась в мою дурную голову мысль, что ожидают здесь именно нас. А подтвердили мои подозрения, встречающие ведьмы, которые едва завидев нас, сразу же расплылись прямо-таки в неприлично радостных улыбках, на что бабуля скептически хмыкнула. Да, хоть я и не была столько опытной ведьмой, но не усомнится в искренности этих улыбок, не могла. Но в данную минуту ведьмы были последним, что занимало мои мысли. Так как бабуля никогда мне не рассказывала о шабаше, а других ведьм в моем окружении и в помине не было, к тому же вся моя знакомая нечисть сама ничего об этом не знала, то я все еще пребывала немного в пришибленном состоянии. Точнее, я была удивлена, поражена, ошеломлена и так далее по списку. Поскольку вот совсем не ожидала, что ведьмы собираются на горе…в горе…на вершине…в общем, где-то в горах. О чем свидетельствовала та самая площадка, на которую мы приземлились и открывающийся с нее вид на виднеющийся где-то там лес. Мы были высоко, прямо-таки о-ч-е-н-ь высоко. С другой стороны мой взгляд упирался в «горную стену», в которой были выдолблены высоченные двери, а сквозь огромные окна расположенные рядом с дверью, едва просматривался бальный зал. В момент нашего прибытия зал был затемнен, но доносящиеся оттуда шум и гам, наталкивали меня на мысль, что веселье там началось уже очень давно. М-да, задержались немного, однако.

— Серафима Ивиановна, рада снова вас здесь видеть! — Вышла вперед одна из ведьм, которая видимо была главная на этом празднике.

— Охотно верю, Ядвига! Охотно верю… — Не скрывая своего ехидства проговорила бабуля, отчего и без того не очень искренняя улыбка встречающей нас ведьмы, буквально приклеилась к ее лицу.

— А это ваша прелестная внучка, не так ли? — Снова попыталась проявить напускное дружелюбие эта самая Ядвига.

— Угу, Розалия. — «Дружелюбно» буркнула бабуля, пристально рассматривая ведьм, которые медленно и как-то даже неуверенно подходили к нам.

— Какая очаровательная ведьмочка, вся в мать! — Проворковала Ядвига, осматривая меня с ног до головы.

После этой казалось бы невинной фразы бабуля оторвалась от своего занятия и сначала внимательно посмотрела на ведьму, от чего она заметно напряглась, а потом перевела взгляд на меня и так же, как до нее это сделала Ядвига, осмотрела меня с ног до головы. Затем снова повернулась к ведьме и еще более «дружелюбно» заявила:

— Она на отца похожа.

— Правда? — Неискренне удивилась и натянуто рассмеялась Ядвига, после чего затравлено обернулась к другим ведьм, которые не очень-то спешили спасти ее от моей бабули. — А характер, уж точно…

— Мой. — Невежливо перебила ее бабуля.

— Оу…ну, это очень…прекрасно… — Вымучено улыбаясь, все еще очень стараясь казаться радостной и веселой, проговорила Ядвига и снова кинула мимолетный взгляд назад. Казалось, что еще немного, и она самым позорным образом расплачется.

— И не поспоришь. — Спокойно сказала бабуля, и уже громче и недовольнее, прибавила: — И че вы там застыли, аки не родные? Сто лет меня не видели и еще столько бы не видели, да?

— Ну, что вы, Серафима Ивиановна, как вы могли так подумать!?! — Ненатурально возмутилась еще одна ведьма с ярко рыжими волосами, застывшая недалеко от меня.

— Ой, не морочь мне голову Ирисса. — Отмахнулась от нее бабуля. — Ты по-прежнему не очень хорошая актриса.

— Я… — Попыталась было оправдаться Ирисса.