Доктор Кто против Криккитян - Адамс Дуглас - Страница 6

Расчистив к нему путь огнем и мячом (да-да, именно мячом, а не мечом), роботы-убийцы замерли перед ним. Их главарь указал на трофей. Остальной десяток угрожающе взмахнул битами.

Доктор даже не вздрогнул. Казалось, он превратился в статую.

Биты нацелились на него, готовые дать залп.

И вдруг воздух за спиной Доктора пошел волнами. По крикетному полю пронеслась уже знакомая сирена ТАРДИС.

Машина времени приземлилась прямо перед ним, завалившись на бок. Одиннадцать бит разом замахнулись в ее сторону – и встретили какое-то невидимое препятствие. Дверь ТАРДИС распахнулась, и голова Романы показалась наружу.

– Романа, – прошептал Доктор, – почему ТАРДИС на боку?

– Генерирует баррикаду, – нетерпеливо откликнулась спутница. – Забирайтесь уже. Я пошлю К-9 со всем разобраться.

– Не в этот раз, – произнес Доктор.

Романа удивленно выгнула бровь. Обычно Доктора не особо волновала судьба пса – даже если того грозили сжечь, разобрать на запчасти или замкнуть. К-9 тоже о подобной ерунде не особо пекся – ему нравилось, когда его чинили.

– Но… – начала было она. – Почему бы и не…

И тут одна из белых фигур, каким-то образом миновав баррикаду, запрыгнула прямо на крышу синей полицейской будки.

– Ох, – всполошилась Романа, уставившись на незваного гостя.

Робот, смерив ее взглядом в ответ, слегка кивнул. Полоса алого сияния в недрах его шлема растянулась и выгнулась дугой, будто пародируя улыбку. Вырвав кубок из пальцев Доктора, робот, с битой под мышкой, вернулся к своим товарищам, и вместе те чеканным шагом проследовали к своему павильону, продолжая изредка палить по сторонам – просто так, судя по всему, добавочной острастки ради.

Один из белых роботов подкинул последний мяч – и отбил его прямехонько в тент с чайными столиками. Тент ожидаемо взорвался. Удовлетворившись результатом, робот залез в павильон – и тот растаял в воздухе.

Некоторое время Доктор просто стоял, не двигаясь. Вокруг него вповалку лежали тела лучших игроков в крикет в мире. На трибунах царил хаос, воздух дрожал от криков, наполняясь запахом горелой травы.

Романа выбралась из ТАРДИС и протянула Доктору руку. Вместе они смотрели на творящийся кошмар.

– Они все-таки вернулись, – вымолвил Доктор.

Романа нервно кивнула.

– Но это… какой-то абсурд, жестокая чушь!

– Увы, нет, – вздохнул Доктор. – Мы только что стали свидетелями одного из самых наглых на моей памяти преступлений.

– Это что, взаправду были Криккитцы? – шепотом уточнила Романа.

– Думаю, да, – ответил Доктор. – Меня в детстве пугали рассказами о них.

– Меня тоже, – кивнула Романа, гадая, почему воспитание Повелителей Времени во многом выстраивалось на запугивании маленьких детей.

– До этого дня, – губы Доктора все еще плохо слушались – кажется, он не до конца вышел из наведенного на него ступора, – я их ни разу не видел живьем. Не до конца даже верил в них.

– Утверждалось, что их уничтожили еще два миллиона лет назад, – тон ее голоса был рассерженный, будто она уже строчила недовольное письмо кому-то, кто был в ответе за дезинформацию. – Как же так вышло? Вот ты скажи мне, как?

Чудом уцелевший судья, спотыкаясь, брел им навстречу сквозь огонь и разруху. Он каким-то образом одновременно раскраснелся от гнева и побледнел от страха, что само по себе было довольно-таки примечательно.

– Что… – начал было он.

– Тихо, – предупредила Романа.

– Но постойте! Что только что произошло?

Романа с Доктором обменялись взглядами и пожали плечами.

– Но почему, – не унимался судья, – эти монстры были одеты игроками в крикет? Я хочу сказать… это ведь какой-то бред!

– Удивительно, но я согласен с вами, – молвил Доктор и вздохнул.

Попыток написать путеводитель по Галлифрею доселе не предпринималось – честно говоря, из-за того, что на самом деле мало кто горел желанием Галлифрей посетить. Уйма воинственных рас, перебирая щупальцами, подумывала захватить его, но, согласитесь, это не то же самое, что хотеть провести на этой странной планете денек-другой.

Особо на Галлифрее смотреть не на что. Да, тут растут серебряные деревья. Горы тут красновато-охристого цвета – это тоже верно. Некоторые здешние аналоги орхидей жутко самодовольны – увы, и этого не отнять. Оранжевый и бежевый – два основных в здешней гамме цвета: прямое указание на то, что воображением творец сего мира похвастаться не мог.

Определенные улучшения можно было бы внести, но проблема заключалась в том, что галлифрейцы как ни одна другая цивилизация не любили перемены. Мобильная связь никогда не прижилась бы у них – слишком уж возмутительный шаг вперед.

Оранжевые небеса отражали это неприятие преображений – весь день казалось, что солнце не то только-только восходит, не то уже вот-вот сядет. Время здесь будто застыло в мертвой точке. И населению Галлифрея такое положение дел было по душе.

Давным-давно, на пике своих достижений, галлифрейцы стали Повелителями Всего Времени – и сразу же пришли к выводу, что, обладая подобной силой, можно практически ничего не делать. Если и вмешиваться в чужие дела, то только для того, чтобы сохранить всеобщий и всеохватывающий статус кво. Раз ничего не должно меняться на Галлифрее, то и во всей остальной Вселенной да будет так.

Существовала лишь парочка неприятных моментов, портящих общее впечатление. Большая часть населения Галлифрея была счастлива расти, проживать долгие жизни один одинаково-оранжевый день за другим, а потом соскальзывать куда-то в загробный мир или некий его местный аналог – благодарю за внимание, всем пока. Вместо того, чтобы додуматься до технологии Интернета, галлифрейцы построили Великую Библиотеку Душ и Мнений – огромное хранилище для всевозможных «я же тебе говорил». Собранная в сей Библиотеке мудрость была доступна всякому испрашивающему и могла быть запросто уложена в одно-единственное предложение: «Не делай резких движений».

В общем, все тихо радовались жизни на Галлифрее, не считая нескольких мятежных душ, решивших оставить родину и странствовать в Вечности. Иные – Мастер, к примеру, – пытались подмять под себя столь великую часть Вселенной, сколь только возможно; но большая часть просто оседала в тихом уголке и посвящала себя безвредным увлечениям вроде пчеловодства или распивания чая.

Доктор, само собой, был исключением из исключений из правил. Не стремясь взять всю Вселенную в оборот и не испытывая дружеских чувств к пчелам, он прорывался чрез пространство и время, цепляя глаз всякого, обращавшего на него внимание – будто какая-нибудь экзотическая цветастая рыбина. Он умудрялся спасать целые планеты не в ущерб собственным интересам: рыбалке (из рук вон неумелой), декламации поэзии (громкой) и обзывательству (из рук вон неумелому и громкому). Да, чай ему нравился, но распивал он его со столь великим сопутствующим ущербом, что можно было сказать – да, Доктору нравится пить чай ровно так же, как Далекам нравится мягко приземляться на открытые ими планеты и здороваться с местными обитателями.

Когда Романа впервые повстречала Доктора, она только-только окончила Академию Повелителей Времени и рассчитывала с его помощью защитить диссертацию о поисках Ключа Времени. Обернулось это все внеплановым спасением Вселенной от коллапса. А уж потом пришлось им вместе спасать Вселенную и дальше – и с той поры прошло уже немало времени. А еще она научила Доктора, как кипятить воду, не сжигая все кругом, дала пару дельных советов по остановке межгалактических войн, привила ему любовь к походам по магазинам и к спасению не только разумных форм жизни, но и маленьких зверушек, издающих забавные звуки (так что с тех пор они занимались и их спасением, о да). Суть в том, что первоначально в планы Романы не входила продолжительная отлучка от галлифрейского бежево-оранжевого быта, но с тех пор, как она повстречала Доктора, слишком много всего случилось, и со временем, коль скоро никто не предлагал вернуться домой, она решила, что, может, возвращаться и незачем. Общество Повелителей Времени вполне обходилось без нее, незыблемое и неизменное – значит, скорее всего, таким оно и пребудет во веки веков.