Warm (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 18

Крыши всех без исключения домов протекали. Вода затекала во все дыры, и невозможно было найти место, где бы она не капала, или не стекала струйно. Коллектив выбрал самую сухую избу и занял места, на которые не попала вода.

- Я так думаю, что мы со станции уже никого не дождемся, - произнес Гордей.

- Как страшно, - Аглая передернула плечами. - Я стараюсь не думать о том, что происходит что-то страшное. Мне кажется, что если я допущу мысль про это, то все станет еще хуже.

- И правильно, не думай, жить-то хочется, - усмехнулся Гурьян.

- Всю скотину согнали? - спросил Александр.

- Нет, какой там! Коров собрали, а свиньи, как ломанулись. Их не загонишь, это такая противная скотина, тем более, у них теперь столько радости, и в грязи полежать, и носом корни поковырять, - за всех ответила Лукерья, которую родители нарекли Ларисой.

- Что козы?

- А, козы, нормально. У них карда выдержала, они и не убегали.

- Хорошо. Если что, хватит нам скотины перезимовать? - спросил Александр у коллектива.

- Если скотину будет чем кормить, то запросто, а если нет, она подохнет еще до зимы, - тихо, но твердо сказал кузнец, вставляющий фразы только по делу.

- Так запасем, когда погода установится, - радостно решил Александр

Все, кто находились в избе, непроизвольно усмехнулись.

- Что я сморозил не так? - Александр понял, что коллективу его предложение не понравилось.

- Простите, Сергеич, но вручную на такое хозяйство даже в три смены не накосить, - Гордей переставил кружку на другое место, потому что струя с крыши перестала в нее попадать.

- А как же вы обходились?

- В селе соседнем заказывали несколько тракторных телег, погрузчик и ночью, пока народ спал, забивали сеновал.

- М-да, а я наивно полагал, что можно.

- Не, барин, сенокос - это адский труд, когда все вручную. Весь день на солнце косой машешь, потом сгребаешь, потом грузишь, жара, сено в лицо летит, прилипает, пить охота, а потом тошнит от воды, но пить хочется еще сильнее. Уж лучше одну ночь напрячься, подобрать, что трактор обронит, чем так. Для клиентов, можно, конечно, но это расслабон, а не сенокос.

Гурьян поднялся со своего места и направился к двери.

- Пойду, коня привяжу.

Он вышел, постоял в открытых дверях, разглядывая проливной дождь.

- Что-то душно, как в бане, - произнес Гурьян и выставил руку, чтобы на нее попал дождь, - теплая.

Яркая молния осветила двор. Через секунду громыхнул гром.

- Простите, но я далеко не пойду.

- Боишься, фитилек подпалит? - заржал Гордей.

- Банщик ты, Гордей, а не юморист.

Гурьян закрыл за собой дверь, и сразу же где-то рядом сверкнула молния. Небо расколол жуткий гром, такой, что люди в избе вжали голову в плечи.

- Ничего себе! - Гордей вскочил. Ему стало совестно за шутку над товарищем. - Эй, Гурьян, ты где?

Народ напрягся, потому что не услышал ответа.

- Гурьян, скотина! - Гордей выбежал наружу.

Александр подошел к двери. Дождь падал сплошной стеной, закрывая из виду главные ворота. Между домами уже бежали ручьи пузырящейся воды. Несмотря на силу дождя, было душно и жарко. За углом дома раздались частые чавкающие по грязи шаги. Показались Гордей и Гурьян. Сверкнула молния, больно ударив по глазам яркой вспышкой. На мгновение мир потемнел. Небеса вздрогнули под раскатами. Дождь припустил еще сильнее.

Гурьян влетел в дом. С него ручьями стекала вода.

- Получилось, или ты под себя, - пошутила Аглая.

- Ха-ха, так громыхнуло, что можно было и серьезно обделаться. Видала, как близко ложатся молнии?

- И слыхала. Небо рвет на куски.

- Народ, - обратился Александр к коллективу, - по маленькой нужде не выходим наружу, слишком опасно. Есть здесь ведро какое-нибудь?

- Есть, ушат с родниковой водой для умывания, - Алгая откуда-то вынула деревянный тазик с одной ручкой. - Воду вылить?

- Да, разлей по посуде. Пользуемся им, пока не закончится гроза, не по прямому назначению.

- Ну, грозы здесь, особенно такие проливные, больше двух часов не идут, - со знанием вставил кузнец.

- Что-то мне подсказывает, что то, как было раньше, совсем не подходит для описания того, как будет теперь, - Александру удалось правильно, но витиевато сформулировать свою мысль.

- Подождем - увидим, - кузнец откинулся к стене, опершись об нее головой. Его борода задралась вверх.

Сверкнула молния и следом ударил гром. Кузнец даже глазом не повел, делал вид, что задремал.

Из-за плотного дождя быстро потерялось ощущение времени. Казалось, что на дворе поздний вечер, хотя часы показывали начало седьмого. Коллектив Зарянки вполголоса переговаривался между собой. Крупные и частые капли барабанили по крыше. С улицы доносился шум бегущих ручьев.

- Не разломало землетрясением, так дождем смоет, - Лукерья выглянула в окно. - Харитон, два часа подходят к концу, а дождь, как лил, так и льет.

Кузнец лениво повернул голову в ее сторону.

- Это потому что сегодня праздник Ивана Купалы просрали, вот боги и обиделись.

Будто в подтверждение его слов по нарастающей амплитуде затряслась земля. Тремор усиливался в течение нескольких секунд и мгновенно стих. Через минуту пришла взрывная волна. Она сорвала часть досок с крыши, поскидывала посуду на пол. Люди замерли в страхе, не зная, чего еще ожидать от беснующейся погоды.

Дождь скрывал масштабы взрыва, что еще сильнее усугубляло пугающее чувство неизвестности. С неба раздался минометный визг. Черная куча упала недалеко от избы прямо в ручей. Она начала плеваться паром и разлетаться на мелкие куски, сопровождая действия истошным свистом.

Несколько «бомб» упали рядом, но не на избу.

- Этот день никогда не закончится, - Аглая опустилась у самых дверей на стену. - Впору или молиться, или приносить жертвы.

- Ага, осталось удариться в мракобесие, чтобы у бога не было сомнений, - ответил ей кузнец Харитон. - Расслабьтесь и ждите, если не можете повлиять на процесс.

Александр зачем-то полез в печь, вынул из нее кочережку и железный ковш. Взял их и выбежал на улицу. Вскоре вернулся, неся частички темного вещества, прилетевшего после взрыва. Черное вещество было еще горячим и источало неприятный запах. Александр обследовал его на нюх, попробовал на вкус, раздавил ложкой и осветил фонарем получившийся порошок.

- И что вы поняли, барин, тьфу ты, Сергеич? - Гордей пристально наблюдал за действиями Александра.

- Пока я понял только то, что эта хрень воняет серой, а выглядит, как кусок прогоревшего угля. Колючая и пористая.

- Она из-под земли взялась?

- Скорее «да», чем «нет».

- В голове не укладывается, что у нас тут может произойти какое-то сейсмическое событие, да еще и с намеком на вулканическую активность, - Гордей не хотел верить в то, что видел, но уже готов был изменить свою точку зрения. - Быстрее бы уже дождь закончился, своими глазами увидеть, что происходит.

Издалека как-будто донесся человеческий голос. Народ вскочил и прильнул к окнам. Александр приоткрыл входную дверь. Во время очередной вспышки молнии ему показалось, что он увидел человеческую фигуру, едва различимую за стеной дождя. Александр схватил фонарь и выбежал из избы. Гордей побежал следом.

Александр не ошибся. Это был Вторуша, едва передвигающий ногами. Выглядел он жалко, в грязи с головы до ног и рваной одежде.

- Вторуша! - Гордей кинулся к нему и попытался поддержать.

Тот вскрикнул и вывернулся.

- Больно! Не надо!

- Почему? Ударился? - спросил озадаченный Гордей.

- Потом разберемся, - Александр взял Вторушу за кисть.

Тот дернулся, но руку не вырвал. Переставлял он ноги, как пьяный, будто держался на них из последних сил. А когда его завели в дом, он сразу упал на пол.

- Что с ним?

- Воды принесите, - попросил Александр.

Аглая принесла в ковше. Вторуше осторожно плеснули на грязную спину. Одежда там была разорвана. Грязь стекла вместе с водой, но остались висеть какие-то ошметки. Александр потянул за них, чтобы убрать, но отдернул руку, когда понял, что это лоскуты отставшей кожи.