Выходите за меня замуж! (СИ) - Стрельникова Кира - Страница 19

— Доброе утро, — степенно поздоровалась она и кивнула.

Глаза Гертруды Генриховны задержались на Лисе, но никакого недовольства на ее лице я не отметила. Да и подруга выбрала вполне пристойный сарафан с яркими оранжевыми цветами, отлично подходивший к ее рыжим и кудрявым волосам. Мы чинно сели, приступив ко второму завтраку, в принципе, я вполне успела слегка проголодаться для чая с парой бутербродов.

— Хорошо отдохнули? — осведомилась бабуля, поглядывая на нас и намазывая тост маслом. — Где вы познакомились, кстати? И как давно? — а вот и обещанный допрос…

— Не поверишь, бабуль, в пабе, я зашел после работы выпить кружечку пивка, а там Аля, — сразу подхватил беседу Роман. — Ну, дальше как-то само получилось, — он посмотрел на меня с теплой улыбкой, и его ладонь накрыла мои пальцы.

И вот как-то в этот момент стало совсем переживательно, волнение разлилось в груди теплом, и дыхание сбилось. Я тоже улыбнулась, немного смущенно, и даже не вспомнила в этот момент, что вроде как мы играем театр для одного зрителя.

— Вы хорошая пара, — одобрительно отозвалась Генриетта Генриховна, звякнув ложечкой в чашке. — В кои-то веки, Роман, я довольна твоим выбором.

Больше никто ничего не успел сказать. Неожиданно в наш милый междусобойчик вклинился еще один гость, появившийся на пороге гостиной. — Всем доброе утро, не ждали? — с отчетливым злорадством заявил Павел, окидывая нас всех победным взглядом. — А я вот решил тоже приехать, отдохнуть!

— Мог бы предупредить, — Генриетта Генриховна поджала губы в куриную гузку. — Сваливаешься, как снег на голову, Павел, в конце концов, это невоспитанно с твоей стороны.

— А он, значит, не свалился, да? — палец гостя обвиняюще ткнул в невозмутимого Рому.

— Роман как раз предупредил, — тонкие брови Гертруды Генриховны поднялись. — Ладно, раз уж приехал, садись. Я распоряжусь насчет комнаты и еще одного прибора.

Ох. Вот теперь, чувствую, отпуск будет проходить очень весело… Во всех смыслах. Когда легкая суматоха, поднятая прибывшим Пашей, улеглась, и он с самодовольным видом уселся за стол, завтрак продолжился. Правда, нарушать напряженную тишину за столом никто не решался первым. Гертруда Генриховна насмешливо поглядывала на нас, и только Лиса оставалась спокойной и уплетала тосты с чаем. Хорошо, я особо голодной не была, и допив последний глоток, уже даже набралась смелости попрощаться с Гертрудой Генриховной, но бабуля заговорила первой.

— Роман, касательно твоей просьбы, зайдешь ко мне перед отъездом, — обронила леди, отставив чашку. — Обсудим.

— Хорошо, ба, — Рома поднялся и протянул мне руку. — Хорошего дня, мы на пляж, — добавил он.

— Павел, не составите мне компанию? — внезапно поднялась Елизавета, кокетливо улыбнувшись и поправив упавшую лямку с плеча, ее ресницы при этом затрепетали, чуть не поднимая ветер. — А то эти двое наверняка будут увлечены друг другом, а мне не хочется чувствовать себя одинокой, — да, флиртовала Лиса с убойной прямолинейностью и напором танка без тормозов. — Вы же не откажете мне, правда? — промурлыкала Лиса, накрутив рыжий локон на палец.

Павел поперхнулся, натужно закашлялся, промокнул салфеткой губы и тоже поднялся, прочистив горло.

— Хорошо, Елизавета, — коротко кивнул он, старательно не глядя на мою подругу. — Только я переоденусь…

— Тогда жду вас на пляже, — чуть не пропела Лиса с довольным видом. — И не вздумайте удрать, я обижусь! — она снова захлопала ресничками, и я едва сдержала смех, глядя на обескураженное лицо Павла.

Уголки губ бабули тоже подрагивали, она явно поняла, что происходит, и молчаливо одобряла. Мне кажется, или Рома более любимый внук, чем Павел? Ай, какая разница. Главное, чтобы он нам отпуск не испортил, а об этом Лиса позаботится, я в этом уже не сомневалась. Мы ненадолго разошлись, переодеться, и встретились в холле — все кроме Павла. Он еще не подошел. Лиска закуталась в цветастое парео и совсем не походила на следователя, и судя по хищному блеску, вышла на тропу охоты.

— Ты что, и правда запала на этого Павла? — вполголоса спросила я, отведя ее чуть в сторонку.

— Врагов надо держать еще ближе, чем друзей, — невозмутимо отозвалась Елизавета, поправляя рыжие локоны, красиво подколотые с одного бока. — А насчет соблазнить, я сначала оценю его задницу, а потом скажу тебе точно, — и по невозмутимому лицу я поняла, что она на полном серьезе это говорит… — Слушай, Алька, а где тут кухня? Что-то мне вот смертельно захотелось коктейля! С трубочкой, — мечтательно протянула Лиса, резко меняя тему.

— Пойдем, — я хмыкнула, покачав головой.

Подруга в своем репертуаре, конечно. На кухне Семен Иванович заверил, что все сделает, любимую Лискину пина коладу, а мне пообещал сделать освежающий безалкогольный мохито. И мы дружной гурьбой отправились на пляж, где нас и догнал молчаливый Павел, уже переодетый в цветастую рубашку и бермуды. Я с удивлением отметила, что летний легкомысленный прикид даже несмотря на хмурое лицо и поджатые губы, придал облику Павла обаятельности, и понадеялась, что Лиска растрясет этого типа и он станет чаще улыбаться. Вообще не понимаю, чего он такой хмурый и что за кошка пробежала между ними с Ромой. Узнать бы… Но пока мы отправились на пляж, отдыхать и расслабляться, и да здравствует отпуск!

Кошки кстати так и валялись на лежаках, но уже под зонтиками — какая-то добрая душа успела их поднять, ибо солнышко ощутимо припекать начало. Хорошо, что их на всех хватило, лежаков в смысле, очень уж умиротворенно выглядели котейки, чтобы сгонять их. Так что, я растянулась рядом с ними и погрузилась в блаженную нирвану отдыха. Знала бы, что это продлится совсем недолго…

На белоснежной террасе, в плетеных удобных креслах с подставками под ноги сидели две почтенные леди. Одна — Гертруда Генриховна с биноклем у глаз, вторая — странная особа с абсолютно седыми кудряшками, стоявшими вокруг головы и делавшими ее похожей на одуванчик. Крупные пластмассовые серьги ярко-желтого цвета покачивались в такт движению головы, на лице — солнечные очки в ядрено-красной оправе в виде звезд, и такая же помада на узких губах. Одета особа была в ядовито-зеленую рубашку с китайским драконом и свободные шорты чуть ниже колена веселенькой апельсиновой расцветки. Дополнял образ браслет, тоже пластмассовый, с бусинами радужного спектра. На ногах у гостьи были резиновые шлепанцы, а на ногах — алый педикюр.

— Анжела приезжает сегодня, — обронила гостья, потянувшись к узкому высокому стакану с трубочкой и ярко-голубой жидкостью.

Гертруда Генриховна выгнула тонкую бровь и покосилась на собеседницу.

— Элоиз, ты насплетничала, что Ромка приехал? — уточнила она ворчливо и снова поднесла бинокль к глазам.

— Ей позвонила какая-то подружка и сказала, что видела твоего внука в салоне свадебных платьев, а потом еще одна сплетница — уже из аэропорта, вчера вечером, и доложила, что Роман аж с двумя какими-то бабами улетает. Она и рванула тоже, — напомаженные губы растянулись в усмешке.

Названная Элоизой потеребила уголок женского журнала и перелистнула страницу, и тут же присвистнула в восхищении, уставившись на фото мускулистого обнаженного красавца, смотревшего роковым, порочным взглядом.

— О, глянь, какая попка! Так бы и потискала, — Элоиза сунула Гертруде журнал. — Нет, все-таки, самая сексуальная часть у мужика — это не член, это задница!

— Марковна, тебе уже доски на гроб стрелять пора, и к земле привыкать, а ты все о мужских членах и задницах, — фыркнула хозяйка особняка, но на фото покосилась. — А ничего, хорош, да, — Гертруда все же отвлеклась от созерцания компании на пляже. — И все-таки, мне кубики больше нравятся, — решительно заявила она и снова поднесла бинокль к глазам. — Вон у Ромки какие, загляденье!

— Я еще покопчу это небо, не надейся, кошелка старая, — парировала Элоиза Марковна, вернувшись к разглядыванию фото в журнале. — И вообще, то, что мне восемьдесят, не означает, что я уже не женщина! Не мешай мне получать эстетическое наслаждение и вспоминать молодость!