МН или АК и я. Книга 2 (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 12

— В день, когда я приходила к вам устраиваться няней. Кажется.

— Кажется?

— Нет, это определенно был тот самый день.

— Вы уверены?

— Да, — выдохнула я, почесав запястье, которое уже нестерпимо пекло. — После собеседования.

Алмазный король сдвинул брови и сжал губы. Кажется, в этот момент мой блонд стал еще более кастрюльным.

— И вы так быстро… подружились? — недоверчиво поинтересовался Демаре, а мне нестерпимо захотелось бросить в него горячим чайником, который как раз вскипел. И я вместе с ним.

— Вам не надоели эти идиотские намеки?!

— Почему же, сейчас я говорю прямо, — процедил Демаре, шагнув ко мне. — Вы с Шерро знакомы всего-ничего, а уже принимаете от него подарки.

— Ничего я не принимала, — взвилась я и тоже почему-то шагнула ему навстречу. С чайником в руках, ага.

— А как насчет платья?

— Я надела то, которое прислали вы. А то, что у вас с фантазией туго — не моя вина.

Глаза Алмазного короля недобро блеснули:

— А драгоценности?

— Маленький браслетик? Это простая благодарность.

— Простая благодарность?! За что?!

— За пятую оргию! — выпалила я, порядком разозленная этим допросом.

— Не шутите со мной, — процедил мужчина, раздувая ноздри.

Да какие уж тут шутки, с чайником в руках.

— Между прочим, — сказала я, — у меня тут кипяток. А вы меня обижаете. У обиженной женщины может случайно дрогнуть рука.

— Чем?

— Что — чем?

— Чем я вас обидел? Правдой?

— Засуньте свою правду себе в…

Прежде чем я успела договорить, чайник улетел в одну сторону, браслет опалил запястье, а меня рывком притянули к себе, впиваясь губами в губы. Хламоно снова распахнулось, и я всей грудью (буквально!) ощутила ткань его рубашки.

— А-у-у-у! — взвыла я, как раненый фидруар, и тяпнула мируара за губу.

— Ау! — ответил Демаре и отшатнулся.

— Вы… вы… — задыхаясь, процедила я, в энный раз стягивая края халата. Судя потому, как полыхали щеки, сейчас я уже не пионерский галстук, а целая пионерская зорька.

— Вы меня укусили! — произнес он так, будто не мог в это поверить.

— В следующий раз я вас еще и пну! — процедила, задыхаясь. — В самое ценное. Вон из моей квартиры!

— Когда вы дружили с моей женой и отирались возле моего кабинета, вы не были столь принципиальны! — рявкнул он.

А-а-ах ты…

— Не представляю, почему вы так нравились Селани, потому что как по мне, вы просто самовлюбленный кретин!

Повисла тишина. Такая, о какой, наверное, мечтал сосед. Было даже слышно, как кто-то прошел под окнами, и этот шорох чужих шагов напоминал мне похоронный марш: выражение лица Демаре было более чем говорящим.

— Что значит «нравился Селани»?

Ну вот почему ты именно к этой части предложения прицепился?! Я же тебя кретином обозвала!

Это провал, Штирлиц! Полный провал.

Нужно что-то сказать. Что-то сделать!

Как назло, все умные и не очень мысли исчезли, куда-то укатились вместе с чайником, оставив меня разбираться самостоятельно.

— Нравились мне, — выдавила я наконец. — Селани — это я.

Алмазный король грозно сдвинул брови.

— Вы сказали по-другому.

— Я ошиблась.

И еще раз ошиблась.

— Ошиблись?

— В смысле, я часто говорю о себе в третьем лице. Такая у меня, знаете ли, привычка, — развела руками.

— Нет, — Фернан слизнул капельку крови с губы. Все-таки укусила я его сильно. — Вы сказали так, словно Селани — другой человек.

Вот теперь я едва удержалась от того, чтобы не выбежать из квартиры. Очень хотелось, но от гангстерского лассо алмазного величества все равно далеко не убежишь. Да еще и в халатике…

— Я перетрудилась, мируар Демаре. С кем не бывает?

— Со мной не бывает.

— Ну вы же у нас особенный, а я простая няня.

Он сжал челюсти и посмотрел на меня в упор, а меня бросило из пламени в холод. И вовсе не потому, что толком не вытерлась, когда спешно выбиралась из ванны, или потому что стою босиком.

Интересно, если я сейчас поведу плечом и хламонатик спадет к моим ногам, это обескуражит Алмазного короля, и он забудет о моей оговорочке? Селани бы, наверное, так и поступила, ногу даю на отсечение! Но что-то мне подсказывало (здравый смысл, не иначе), что лицезрением селаниевых прелестей Демаре не ограничится, захочет пощупать, а я как-то не готова к такого рода спасению. А еще придется оргазм изображать.

Правда, тут же меня настигла ужасающая мысль, что ничего изображать не придется. Потому что стоило его величеству ко мне прикоснуться, я… начинала на него странно реагировать. Да и гарантий никаких нет. Ну, что он потом все забудет!

Забыть он может, только если в процессе сильно его стукнуть. Но это уже уголовщина.

Тьфу ты. Что за чушь вообще лезет в голову?

— Няня, — зачем-то повторил Демаре.

— Няня, — подтвердила я.

Я бы сейчас что угодно подтвердила. Ну кроме того, что я ИПП (Иномирянка под прикрытием)!

— Вы ничего не хотите мне рассказать, Селани?

Мое-не мое имя он особенно выделил, и во рту сразу пересохло. И тут мой крайне возбужденный мозг подкинул идею — во всем признаться. Тем более что сделать это проще простого. Надо только сказать, что я попала сюда из другого мира, застряв в теле актрисы. И пока не придумала, как вернуться домой, решила выдать себя за Селани Тонэ и устроиться няней к его любимым дочерям. То, что все это время я обманывала Демаре… Так это я боялась, что он сдаст меня в МОРГ.

На что угодно поспорю, после таких откровений Алмазный король если сразу не отправит меня в этот самый МОРГ, то точно сдаст в дурку! Меня не спасет даже знание о его секрете с дневником Жизель, о котором ничего неизвестно полиции.

Я отмахнулась от хоровода мыслей, и поняла, что дико устала. На плечи будто взрослого фидруара посадили, под тяжестью которого меня тянуло к полу. Безумно хотелось кому-то довериться, попросить помощи, обратится за советом. Хотелось, чтобы в чужом мире у меня был хотя бы один друг…

Вот только довериться Демаре я была не готова. Если он из моего общения с Шертонэ такое раздул… Боюсь даже представить, что он раздует из вот этого. Да, Реми он вернул, но я не фидруар. Признаться во всем — дать ему оружие против себя и потерять возможность попасть в Ланси, а значит, и домой.

Поэтому поправила халат и холодно произнесла:

— Все, что я могу вам сказать, мируар Демаре, это то, что вы провалили испытательный срок. Дружбы у нас с вами не получится. А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов, кроме очередной порции беспочвенных обвинений — уходите.

Алмазный король не сдвинулся в места, только на лице заиграли желваки.

— У меня к вам очень много вопросов, Селани, — процедил он.

— Ничем не могу помочь.

Я уж было подумала, что придется звать на помощь соседа, иначе сам Демаре отсюда не выставится, но мужчина, бросив на меня еще один долгий взгляд, грозно пообещал:

— Мы обязательно вернемся к этому разговору, — и все-таки направился к выходу.

— Здесь не к чему возвращаться, — сообщила ему в спину. — Спокойной ночи.

После чего с силой захлопнула дверь, прижалась к ней и сползла вниз. Обхватила руками колени.

Мне нужно в Ланси. Срочно. Как можно быстрее!

Теперь, когда Селани больше нет, я могу полагаться только на себя, и не имею права на ошибку.

Меня по-прежнему потряхивало, хотя Демаре давно ушел. Только сейчас вспомнила про чайник, который от удара об пол слегка сплющился. Какая у этого мужчины силища?!

— И еще вы должны мне чайник, — пробормотала я в тишину.

Михаил Соколов

— Ну как прошел первый рабочий день? — спросил Михаил, выруливая со стоянки детского сада.

— Зашибись просто, — ответила Ирина, а поймав его вопросительный взгляд, поспешила объясниться: — В смысле, никто не зашибся, и то хорошо.

Михаил приподнял брови, но девушка уже снова провалилась в свои мысли. В последнее время такие вот провалы случалось у нее постоянно. Но если их еще можно было объяснить потерей памяти после комы, то ее поведение…