Слово из трех букв - Аббакумов Игорь Николаевич - Страница 26

— Это шантаж? Вы точно уверены в собственной непогрешимости? — просто так городничий сдаваться не собирался, — а если выяснить, что делает возле вас столь юное существо? Соблазны ведь много кого одолевают…

Зря он это сказал. Главным заблуждением любого интригана является то, что он рассчитывает исключительно на свое умение плести интриги. То же самое он ожидает и от своего противника. Но вот то, что за это ему морду могут набить, они как то упускают из виду. Заниматься прилюдно мордобоем священнослужитель конечно не стал. Зачем? Несолидно это.

— Глупец! В слепоте своей ты не разглядел ни собственной гибели, ни спасения от нее. Через краткое время из козла обыкновенного, ты станешь козлом жертвенным. Пойдем отсюда Маша, рано тебе смотреть на то, как выглядит иногда Божья кара.

Хороший командир при нужде всегда способен нагнать страху и ужаса. До городничего наконец дошло, что этот день для него может оказаться последним благополучным днем его жизни. С фантазией у него был полный порядок. Что из себя будет представлять обещанная попом Божья кара, он понял. Былая спесь исчезла, а лицо его перекосило от неподдельного страха.

— Постойте! Куда вы уходите? Мы ведь еще ни о чем не поговорили! Мария Ивановна! Остановите этого фанатика! Он ведь сейчас сотворит что-то ужасное!

Ты смотри, оказывается он знает как меня зовут! И страх ему оказывается ведом. А как дышал! Еще минуту назад делал насчет меня гнусные намеки, а тут вдруг прозрел. Нет дорогой мой козлина, ты еще не достиг понимания того, что грехи чреваты потерями. Большими потерями. Сперва раскаяние, а потом прощение и спасение.

— Отец Кирилл! Мне кажется, что Семену Борисовичу срочно нужно исповедоваться и покаяться. Не могу же я отпустить грехи его вместо вас.

В одиночку я не дожму этого прохиндея. А нужно. Требуется, чтобы он согласился на общественный контроль за израсходованием пожертвований. Мне нужен выход на укоренившихся здесь немецких заводчиков и фабрикантов. Мне нужны местные инженерные и научные кадры. А еще мне нужна подконтрольная Ордену власть. Сейчас, пока есть чем давить на этого урода, я смогу добиться желаемого. Теперь мне понятно, почему отец Кирилл решил сперва поговорить с народом, а потом идти к начальству. Голову даю на отсечение, что команда линчевателей им сформирована и ожидает условленного сигнала где-то неподалеку.

— Лоуренс, насколько я понял, вы снова в форме и полны энтузиазма, — старина Роберт Бредль ни капли не изменился с той самой поры, когда подписывал ему рапорт об отставке.

— Да сэр, я готов в любой момент бросить все дела и лететь хоть на край света.

— Вы наверное в курсе Джеймс, что пока вы пили виски и писали свою сатиру, в мире кое что произошло.

— Вы имеете в виду те события, которые происходят вокруг мисс Мэри Майрон?

— И вокруг нее тоже. Необычная девочка. Не так ли?

Если полковник Бредль начинает с девочек, то нужно готовиться к долгой беседе. При всех своих достоинствах, Бредль имел один существенный недостаток: он не умел говорить кратко. Чтобы его внимательно слушать, нужно было обладать незаурядным терпением. Лоуренс, знавший своего бывшего начальника как облупленного, таким качеством обладал. О том, что следует быть готовым к долгому разговору, красноречиво свидетельствовал и тот поднос с чаем и внушительной горкой бисквитов, что только что внесла в кабинет шефа Сильва Глэдис. Наблюдая краем глаза ее уход, Джеймс невольно перестал слушать шефа.

— Лоуренс! Я понимаю, что вы давно не созерцали прелести нашей Глэдис, но это еще не повод игнорировать то, что я вам сейчас говорю.

Вот так! Ничего тут не изменилось. Сильва по-прежнему «наша Глэдис», а значит и Служба осталась прежней. Насчет прелестей тут все серьезно. Красотой лица Сильва похвастать не могла, а потому все внимание уделяла красоте своей фигуры. Тут действительно было на что посмотреть. И хотя секретарша Бредля разменяла уже пятый десяток, на нее продолжали облизываться даже весьма молодые сотрудники. Отвечала ли она кому из них взаимностью, про то мог знать разве что сам Бредль, да служба собственной безопасности.

— Угощайтесь Джеймс! — не дожидаясь ответа, Бредль первым потянулся к кружке чая и горке бисквитов.

Что же, отказаться составить шефу компанию было невежливо. Лоуренс присоеденился к процессу чаепития и продолжил дальше слушать начальника. А слушать его сегодня было совсем не скучно.

Оказалось, что Маша Миронова попала в поле зрения Службы достаточно давно. В числе прочего, Служба отслеживала появление разного рода неформальных объединений. Обычная рутина, не приносящая немедленной пользы. Большинство таких объединений ничего серьезного из себя не представляло и достаточно быстро распадались. Гораздо интересней были те, что имели перспективу роста. Молодые любители спорта особых надежд британцам не внушали и сведения о них занесли в базу данных, следуя принятому в Службе порядку. Как выяснилось, мнение о неперспективности оказалось ошибочным. Нашумевший «Процесс 27-ми» это ясно показал.

— Мы тогда сразу поняли, что кто-то решил при помощи скандала вывести «мироновцев» на достаточно высокий уровень общественной значимости. Тому, что эти дети представляют какую то угрозу обществу, мы не поверили. Будь это так, то их Департамент Социальной службы нашел бы повод для того, чтобы разлучить детей с семьями и распределить их по приютам.

А ведь это похоже на правду. В мире немало разного рода детских объединений. Но если они нарушают принятые правила игры, их разгоняют похожим способом. Полковник прав: случай совсем не тот. С чего бы это вдруг детей ничем не примечательных родителей стал защищать лучший столичный адвокат, да еще бесплатно? И ведь адвокатом дело не ограничилось. В дело вступила одна из известнейших журналисток. Активное участие в судьбе детей самой Алексеевой еще можно объяснить тем, что она сотрудничала с Мироновой на литературном поприще. Но почему в это дело ввязались военные корреспонденты, которые до того не имели с этой публикой никаких контактов? А демарш ветеранов «Дикой дивизии»? Кто поверит тому, что евреи совместно с дикими туземцами просто так, по своей воле бросились на защиту расистов и антисемитов? Вывод? Процесс был явно постановочным и инициирован на самом верху властной пирамиды. После таких умозаключений Служба сделала стойку и начала пристально наблюдать за дальнейшими событиями.

Возникшие у британских аналитиков подозрения оказались вовсе не пустыми. Кто-то активно продвигал Миронову и ее команду. Достаточно было ознакомиться со списком тех, кто в скором времени составил ее окружение. В него помимо Алексеевой и Ривкина вошли офицеры флота, и перспективные молодые инженеры, художники и ученые, философы и специалисты, занятые в киноиндустрии. Но более всего насторожило появление рядом с этой девицей хорошо известных в определенных кругах личностей. В первую очередь речь шла о ее духовнике. Офицерам SAS он был известен как специалист по силовым операциям особого рода с позывным «Интендант». Во вторую очередь имелся в виду офицер разведки Ледового флота капитан-лейтенант Скворцов. Тоже непростой человек.

— Сперва мы думали, что кто-то из клана Романовых «окучивает» активную молодежь, с целью иметь в своем распоряжении качественное «пушечное мясо», но все оказалось не так. Стоило Мироновой в соавторстве с Джулианами издать своего «Тарзана», так сразу стало ясно: Романовы тут были не причем. Те факты, что мимоходом изложены в этом произведении, они знать не могли. Не могли они также знать то, что ранее вообще никому не было известно, но впоследствии подтвердилось. Я даже не про алмазы. Их русские могли найти на «кончике пера». Я про греческую контрабанду наркотиков и скандал с «фракийским золотом». Наши источники в России сообщили, что информация об этом исходила от Мироновой. Вы что-то хотите спросить Джеймс?

— Да сэр! Я общался с ней и вывод о том, что она полностью самостоятельная личность, был сделан мной при первой же встрече. Но это не все.